«Вставил-таки новое стекло!» – с ненавистью подумала Тина, почему-то лишь сейчас осознав это.
На обочинах мелькали крепенькие домики за высокими глухими заборами. Слободка была явно зажиточная. Неужели сейчас в один из этих гаражей, которые стоят чуть ли не возле каждого дома, вильнет «Ленд-Круизер»? И что тогда будет делать Тина?
Нет… бордовый мастодонт упорно пылил вперед. И тут Тина заметила, что его возможный путь изрядно сократился в размерах: проулочек-то оказался тупиковым! В конце его, огражденный забором, высился какой-то недострой, и «Ленд-Круизер» уже въезжал в приоткрытые ворота.
Словно бы красный свет ударил вдруг по глазам Тины, а в мозгу взвыла сирена, предупреждая об опасности.
– Остановите! – крикнула она, но поздно: водитель, очевидно увлекшись погоней, уже свернул за забор – и тут же резко тормознул, едва не врезавшись в «Ленд-Круизер», перегородивший дорогу.
Тину швырнуло вперед, к ветровому стеклу, она больно ударилась грудью, но даже не заметила этого, расширенными глазами уставившись на Зою, которая уже выбралась из машины – и не одна, а в сопровождении знакомого громилы.
Только сейчас до Тины дошло, чем может окончиться для нее эта гонка…
– Назад! – в панике крикнула она, поворачиваясь к водителю, однако тот спокойно выключил зажигание и, сняв очки, задумчиво взглянул на нее узкими холодными глазами, слегка раздвигая в улыбке твердые губы:
– А по-моему, приехали!
Тина беспомощно уставилась на него, не чувствуя ни страха, ни даже удивления, только холод, холод во всем теле, и еще злобу на себя: надо же так глупо, так невыносимо по-идиотски влезть в расставленную ей ловушку.
И, главное, какая примитивнейшая маскировка! Кепка и очки совершенно преобразили бритоголового, которого Тина видела сначала на холме Сакре-Кер, а потом – верхом на мотоцикле, к которому бежала возбужденная, довольная собой Зоя, весело размахивая добычей: светло-коричневым портфелем…
И, глядя в эти ледяные глаза, Тина вдруг остро ощутила нереальность и вопиющую неправдоподобность происходящего. Такое могло произойти в голливудском фильме или в одном из безумных романов любимого Бушкова – ну, на худой конец, в Москве, столице всякого и всяческого криминала! Но чтобы в Нижнем Новгороде – провинциальном, несмотря на все эскапады «молодого реформатора», традиционно-замкнутом – не только из-за годами действовавшего статуса «закрытого города», но и благодаря складу характера здешнего народа. Тина не могла подобрать точных слов, просто в голове не укладывалась эта смесь французского с нижегородским, которая начала вдруг разворачиваться вокруг нее!..
Однако, верь не верь, а приходилось признать за факт видимое, слышимое, ощущаемое: дверца рядом с нею открылась, туда просунулся сопровождавший Зою громила, вцепился Тине в плечо и одним рывком выдернул из машины.
Она упала на сырую, утоптанную землю – и сразу увидела возле самого лица пару длинных стройных ног, обтянутых черными блестящими чулками, обутых в отличные черные туфли с какими-то детски-скромными пуговками сбоку.
Тина еще успела удивиться этой внезапной остроте восприятия, потом мелькнула мысль, что такое, как говорят, приходит к человеку в последние минуты жизни, когда и впрямь обостряются все чувства, – и вскочила.
О нет, она не собиралась бросаться на убийц или молить о пощаде. Первое было бы сразу обречено на провал, второе… Второго просто не могло быть – никогда, ни за что, поняла вдруг Тина, и вспышка ослепительной ярости высветила это понимание. Но она не хотела получить пулю лежа, как безвольная, распластанная жертва, потому и поднялась.
Похоже, в этой команде право убивать принадлежало только Зое. Мужчины стояли – руки в карманы, довольно-таки безучастно наблюдая за происходящим.
С трудом оторвав глаза от гипнотизирующего тускло-черного проблеска на стволе направленного на нее пистолета (опять-таки – невозможно, невыносимо было показать им свой панический страх!), Тина обвела взглядом стройку.
Да, место для убийства выбрано удачно. С десяток трупов можно «заховать» – и никто никогда не найдет.
Типичнейший долгострой. Рабочие здесь не появлялись самое малое год – и неведомо когда появятся. Нет никакой надежды, что откуда-то вдруг вывалится какая-нибудь бригада коммунистического труда – разве что из гиперпространства! – или, на худой конец, забредет сердитый сторож. Хотя вряд ли чье-то несвоевременное появление испугает убийц, им проще будет оставить еще один труп, чем отказаться от задуманного.
А чудеса случаются только в кино. Глупо мечтать, что в ворота вдруг ворвется Виталий, который, оказывается, увидел, как Тина садится в незнакомый «Форд», и украдкой преследовал ее, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте и спасти ей жизнь. Небось мечется возле дома, звонит в ее квартиру, не понимая, куда подевалась, не зная… не зная главного – Тина была права, тысячу раз права!
Неужели ее хотят убить именно потому, что Виталий «кому не надо» рассказал про сон? Ляпнул где-то – и обрек, сам того не ведая, Тину на смерть…
А может быть, все проще? Может быть, уничтожив Валентина, убийцы теперь методично выпалывают всех, кто был к нему близок? Предположим, Валентин знал нечто такое, чего не должен был знать. И, чтобы эти сведения не пошли дальше, должны умереть все, кому он предположительно мог их передать. Теперь настала очередь Тины. А скоро пробьет час Виталия… если уже не пробил!
– Ну, долго мы тут еще будем торчать? – послышался недовольный голос бритоголового, и Тина качнулась, как от толчка.
Сколько времени она стояла так, погрузившись в мысли, которые лихорадочно отщелкивали секунды, минуты оставшейся ей жизни? Поразительно, сколько всего успевает промелькнуть в голове перед смертью! И все это время Зоя стояла напротив, не отрываясь от глаз Тины, словно впивая, впитывая в себя предсмертную сумятицу ее чувств.
Вот точно так же было и на холме Сакре-Кер, когда Зоя неотрывно смотрела на Валентина, а бритоголовый нетерпеливо подтолкнул ее локтем: давай, мол, не тяни! Очевидно, работа у него такая: поторапливать убийцу, которая до того увлекается созерцанием жертвы в ее последние мгновения, что даже забывает о работе.
Машину для убийства заедает… Нет, скорее для Зои в этом созерцании существует особый наркопсихологический кайф!
– Стоп! – вдруг резко сказал бритоголовый. – Спрячь оружие!
В следующий миг пистолет исчез из глаз, однако карман легкого Зоиного плаща выразительно топорщился, и Тина понимала, что пуля по-прежнему стережет каждое ее движение.