Так или иначе, Голуб непрестанно боялся. Страх олицетворялся для него в моложавом лице, окаймленном чуть вьющейся бородкой, в лице с едва приметными усиками над чувственными губами. И еще высокий, резкий голос и однажды произнесенное слово «просперити».
«Просперити? – удивился Георгий. – Ах да! Это же по-английски: prosperity – процветание».
«Просперити», или «процветание»… Это красивое слово было названием – названием международной организации, столь влиятельной, что перед ее кураторами сам глава ООН был вынужден стоять навытяжку, словно школьник в кабинете директора. Вернее, словно перед судом присяжных…
Тот – смуглый, с тонкими чертами лица, изящный – был, несмотря на молодость, одним из ведущих кураторов «Просперити». Конечно, ни для кого не секрет: каждая мало-мальски государственная личность находится под контролем спецслужб – своих и чужих. Но, оказывается, над своими и чужими находилась еще одна. Да, «Просперити» возвышалась над государственными интересами, ставила своей задачей не более и не менее, как процветание общечеловеческое, а потому непрестанно выискивала и пестовала тех лидеров, которые могли вести свои народы к этому самому процветанию. Так заботливая няня в детском саду ведет своих воспитанников к сладкому пирогу! Штука заключалась вот в чем: пирога на всех не хватало. И няне предстояло решить, разрезать ли его на крохотные, чисто символические кусочки, в которых и вкуса-то почти не разобрать, но зато оделить всех – хулиганов, угрюмых неслушников, дебилов заодно с умницами, прилежными и старательными. Или, прикрикнув сурово на этих самых «плохих», оставить из десятерых только четверых достойных. Но уж этих четверых накормить на славу!
Для «Просперити» такого вопроса не существовало; их избраннику предстояло все решить самостоятельно.
Сверкая темными глазами и загадочно улыбаясь, точно японец, куратор сообщил Голубу, что выбор у него, конечно, есть. В случае «да» – он становится губернатором огромного края, на территории которого вполне могут разместиться несколько Франций и еще больше Бельгий. И кроме того, губернатор получит уникальную финансовую поддержку для проведения самых прогрессивных реформ, которые и обеспечат ему всенародную любовь, столь необходимую для победы на грядущих президентских выборах. Ну а вслед за тем планомерной государственной политикой станет то, что сейчас потрясенному народу кажется лишь временной цепью трагических случайностей, вызванных бесхозяйственностью. Попросту говоря, «Просперити» предлагала своему ставленнику сделаться президентом всего лишь сорока процентам от нынешнего количества россиян. Эти «сорок» будут жить в процветающем (а как же?! «Просперити» ведь!), ухоженном, как нарядная клумба, государстве, не обремененном внешними долгами. А заодно – бомжами, нищими, наркоманами, преступниками (в смысле – уголовными). Георгий успел (вместе с Голубом, кстати) удивиться: неужели эта муть человеческая составляет шестьдесят процентов населения России?! Нет, было отвечено ему, разумеется, значительно меньше. Но, во-первых, Россия окончательно перестанет развивать районы Крайнего Севера, часть Сибири и Дальнего Востока. Прекратится всякое сообщение этих территорий с Центром, и международные организации тоже отдохнут от своей гуманитарной помощи. Со временем практически обезлюдевшее пространство будет поделено между Японией и США – в обмен, разумеется, на неисчислимые блага для оставшихся в живых русских.
И еще… Россия перестанет «трепыхаться» на Северном Кавказе. Существует же, в конце концов, такое понятие: право наций на самоопределение – вплоть до отделения от государства. Так вот и пусть вольнолюбивые горцы отделяются. Рано или поздно все равно перережут друг друга. Ну а если заодно пожелает приобрести полный суверенитет какая-нибудь российская автономия, препятствовать ей тоже не следует. Алмазодобывающая Якутия, например, захочет войти в состав США – ты, Россия, не мешай! Мировое сообщество (читай, «Просперити») косо посмотрит на имперские амбиции! Но та страна, которая способна сказать решительное «нет!» далекому и печальному коммунистическому (имперскому) прошлому, станет воистину процветающим государством. Возьмите хотя бы Британию, бывшую владычицу морей. Сидит на своем островке и не рыпается. Зато хорошо сидит. А «черная Африка» получила свободу на… независимое, суверенное вымирание. Это иллюзия, будто мировое, извините за выражение, сообщество всерьез озабочено судьбами Африки, Азии и Латинской Америки. Да в России не должны думать, будто «Просперити» взялась только за нее. Нет, на процветание обречены и индийцы, и афганцы, и таджики, и чукчи, и негры… обезьяны, крокодилы… и русские президенты… Зато оставшиеся в живых будут кататься, точно голландский сыр в масле! А чем плохое сравнение? Как известно, в Голландии бедных нет. И в Финляндии их тоже нет. Вот и в России не станет. Так кто же не пожелает «дорогим соотечественникам» пожизненного богатства, здоровья, мира, спокойствия и процветания?!
– …Что касается негров, – насупился дядя Костя, – то я по большому счету согласен. Помнишь, Гошка, мы были в Алабаме? Там белому человеку плюнуть негде – сразу в черномазого попадешь. Воля ваша, перемудрили они со своим равноправием. К примеру, на работу в первую очередь негритоса возьмут – белого уж потом. И это федеральная политика! А ведь известно: посади свинью за стол – она и ноги на стол. Им там, в Штатах, тоже нужно с «просперитами» пообщаться.
– М-да, – неопределенно протянул Виталий. – Какая-то все это фантастика.
– То есть вы хотите сказать, что наш нынешний президент тоже… как бы это, ну… – осторожно проговорил Валентин.
– А что, у вас такого ощущения нет? – нахмурился Георгий. – Людям денег месяцами не платят и, что характерно, не собираются платить. Это что, не государственная политика? Денег нет – так напечатайте! Не можем, говорят: увеличится покупательная способность населения, и потребительский рынок рухнет. Да вы только вдумайтесь, что стоит за этими словами! Ведь это же откровенное убийство!
Виктория прикрыла узкой ладонью рот, подавляя зевок.
Георгий глянул на нее неприязненно, однако тотчас же устыдился. Что она, Жанна д’Арк, в конце-то концов?
– Извините, – сказала Виктория, робко улыбнувшись. – До трех сидела над отчетом, а с шести утра у нас во дворе начинают выгуливать собак. И каждый со своей разговаривает во весь голос. Кошмар какой-то… Я скоро этих «друзей человечества» возненавижу – заодно с отдельными представителями русскоязычного населения.
Виктория красиво взмахнула ногами, развязав наконец-то свой «гордиев узел». Столь же изящно поднялась. На вкус Георгия, она была слишком уж худощава и высока.