От этих слов Маленький вздрогнул, он напрягся и тяжело вздохнув, процедил:
– Что вы можете знать о врагах народа?! Вы, что с ними работали?
– Да нет, нет, упаси Господь… – немного испугался Нелюбкин, он понял, что зря назвал Щукина «врагом народа».
– А если нет, так попрошу выбирать выражения, мы с вами не у вас на кухне за бутылкой…
– Извините…
– А, что касается Щукина,… так он имел контакты с иностранцами,… а вам ясно, что такое контакты с иностранцами?
– Ясно, но он поэт и драматург, он неизбежно должен был общаться с иностранцами и, что такого…
– Это уже не вам решать, что такого… вы не должны делать никакие выводы… ваше дело ответить на некоторые мои вопросы.
Нелюбкин тяжело вздохнул и развел руками. Он виновато улыбался, но Маленький чувствовал, этот человека его не боится и ведет себя так из-за стратегических соображений. Он пытается как бы усыпить бдительность создать иллюзию послушного и мягкого человека, а между тем настоящей информации не выдать, более того прощупать и получить информацию от него, от самого Андрона Кузьмича.
– Так я могу взглянуть на дело гражданина Щукина?
Маленький опять вздохнул и, сощурившись, развел руками:
– Пока я не получу официальных запросов из вашего уважаемого ведомства я не могу по закону позволить вам читать дело. Или хотя бы мне позвонят мои начальники, то тогда, потом…
– Хорошо мы уладим эти формальности, – уверенно сказал Маленький, зная, что это лишь пустые слова, никто ему никаких полномочий читать дело, не даст.
– Позвонят, тогда, пожалуйста, вы уж меня поймите, ничего личного. Я слуга закона.
– Да уж, – вздохнул Маленький. – Ладно, скажите мне тогда, кто у Щукина адвокат?
Нелюбкин встрепенулся, словно спугнутый воробей. Его глазки забегали, а губы растянулись в очередной дежурной улыбке. Маленький почувствовал, что нащупал слабое звено.
– Так… кто адвокат? – твердым голосом спросил Андрон Кузьмич.
Он вновь настроил свои связки именно на это тембр. Он помнил, как люди боялись этого тембра, этого звучания его голоса, они становились растерянными и слабовольными. Многие не могли скрыть своего страха и просто теряли над собой контроль. Голос человека – это великое оружие! Голос дан человеку Всевышним, если конечно он есть, чтобы владеть миром!
Вот и сейчас его тембр словно головное оружие броненосца выстрелил по укрепленным рейдутам нелюбкинского имиджа. Первое попадание было точным, хотя и нанесло небольшой ущерб. Следователь как-то скукожился и словно захныкав, закашлялся. Маленький понял, это лишь пауза, прокурорский пытается обдумать свой ответ.
– Так, кто адвокат?! – орудия броненосца вторично харкнули огненной слюной из главного калибра.
– Хм,… в данную секунду у него нет адвоката… – выдохнул следователь.
– То есть, как?!
– Ну, он отказался от услуг государственного бесплатного защитника, – раздраженно пояснил Нелюбкин.
– Отказался?!!! Почему?! – напирал Маленький.
– Ну, это уж вы у него спросите,… вернее я не знаю. Это его решение. Причем адвокат у него был хороший. Опытный. Но он повел себя по-скотски, нагрубил человеку, – скривил лицо прокурорский.
– Так, – мрачно выдавил из себя Андрон Кузьмич. – Значит, вы общались с адвокатом?! Зачем?!
– Ну, так, не зачем… Просто общались. Мы просто общались вне стен рабочего кабинета. Мы старые знакомые, – осекся Нелюбкин, понимая, что сказал лишнее.
– Понятно, просто общались, – Маленький зло смотрел на прокурорского.
Тот махнул рукой, словно хотел прогнать жирную муху и обиженно добавил:
– Ему– адвокату, еще повезло. Он не кинулся это Щукин на него. Он псих. Понимаете, псих и сволочь. Хотя недееспособным конечно его не признаешь, но элементы психоза есть. И тут…
– Что он вам сделал? – перебил следователя Маленький.
– Он, он кинулся на меня. Я с ним мирно беседовал, а он кинулся. Он кинулся и вот, вот результат на лицо! Как говорится! Он не может себя держать в руках. Кинулся на меня вовремя разговора! – Нелюбкину казал пальцем на замазанный кремом синяк.
Маленький ухмыльнулся и, покачав головой, тихо спросил:
– Вы, что разговаривали с ним без адвоката?
– Да, это ж был просто разговор, без всякого протокола… – огрызнулся Нелюбкин.
– И, что вы ему предложили? Без протокола?
– Я?!? Ничего я не предлагал. Я просто по-человечески спросил, за что, он убил эту несчастную женщину. Вот и все. Он кинулся на меня и все!
Андрон Кузьмич буравил Нелюбкина своим тяжелым взглядом усиленным толстыми линзами очков. Пауза затянулась, следователь заерзал на стуле и неуклюже как-то виновато предложил:
– А может чая? Или кофе?
– Вы что намерены делать, – не обращая внимания, на слова Нелюбкина, спросил Маленький.
– Я, я конечно вот дело в производство отдельное теперь оформлю. Вот снял уже все побои, специально поехал в травмпункт и снял. Вот.
– Ну, так вы тогда должны передать дело другому следователю, вы же потерпевший теперь.
Нелюбкин задумался, он нахмурил брови и постучав костяшками пальцев по столу:
– Слушайте, что вы меня тут допрашиваете? А? Я и так с вами по-человечески, а вы я вижу, на спину уже садитесь. Я не намерен тут перед вами отчитываться. Итак, много вам рассказал. Что вам этот Щукин?! Он, что ваш клиент, тогда забирайте дело и его к себе в изолятор. А я вот веду дело по бытовому убийству. Вот и все, а еще это гад, съездил мне по физиономии и за это я его обязательно накажу. А сейчас, мне уже не о чем с вами разговаривать. Так что давайте закончим это наше с вами свидание. И как говорится до свидания, товарищ Маленький. Всего как говорится доброго, – следователь встал из-за стола показывая, что разговор закончен.
Но Маленький сидел, как, ни в чем не бывало, хозяин кабинета замер в нерешительности, не зная, что делать.
– Я тебе, вот что скажу следователь Нелюбкин. Ты, вижу, парень смышленый. Так вот, ты заканчивай Щукина прессовать и допрашивать без адвоката. Знай закон. И еще, я наверняка узнаю, кто курирует твое дело и, потом обязательно приду к тебе еще раз. Но второй мой приход будет для тебя очень печальным. Так, что подумай.
Но Маленький недооценил выдержку Нелюбкина. Андрон Кузьмич думал, что на этот раз залп его орудий окончательно разобьет рубежи обороны противника, но просчитался, у противника в резерве оказался целый полк.
Нелюбкин моментально изменился в лице. Из безобидного даже такого забитого и послушного человека, он превратился в мерзкого и наглого типа с совершенно скотским выражением физиономии. Отвесив губу и вздернув брови, брезгливо и как-то даже зло, спросил: