— Но мы же договорились: кто старое помянет, тому… голову свернут. К тому же не забывай, Герберт, в нашей задумке мы распространяем слухи, что это именно по приказу Здорна тебя помиловали, а потом дали воссоединиться с войсками.
— Ну да, как я мог забыть, — расхохотался принц, а потом шагнул чуть в сторону, не спуская насмешливого взгляда со своего недавнего соправителя по Триумвирату. — Хочу тебе представить господина Менгарца. Он с недавнего времени возглавляет правительство Шулпы и Союз Разума…
— Чего-чего? Какой союз? — пробормотал растерянный пленный. — Менгарец? Но ведь он умер…
— Да нет, живее всех живых, — возразил принц.
— И он хромал, был инвалидом… — проявил похвальную осведомленность Паугел.
— Ну и что? А теперь вот здоров, помолодел, сил немереных поднабрался. — Рука указала на второго спутника. — А это новый губернатор Шулпы, господин Додюр Гелиан. И у нас к тебе очень деловое предложение…
Плененный король стал немного расслабляться, понял, что смерть ему не грозит, и вздохнул с некоторым облегчением:
— Значит, меня казнить не собираются?
— Пока нет, — отозвался с охотой Менгарец. — Но для обретения свободы и возможной власти над собственным королевством тебе следует кое о чем с нами кардинально договориться. А потом и подписать соответствующие союзнические соглашения. Будем вести переговоры?
Здорн окинул взглядом серые каменные стены и даже нашел в себе мужество пошутить:
— Да я тут уже часа три дожидаюсь, когда же они начнутся.
Только после отправки Паугела Здорна к остаткам его армии в одном из залов дворца собралось пятнадцать человек, костяк и правящая верхушка нового надгосударственного объединения, центром которого стал город Шулпа, а ядром этого центра встроенные в комплекс строений технические устройства большого космоса. Монах Менгарец решил во всех подробностях поведать соратникам и друзьям, что творилось на планете и к чему она теперь должна стремиться. Сразу всем и обо всем. Не желая потом проводить беседы с каждым в отдельности. Лимит времени все еще оставался ограниченным.
За стол Виктор и Додюр усаживались последними, громко обсуждая последнее событие.
— Представляю, как будут выглядеть сбежавшие вояки, когда их король встретит после рассвета на скалистом уступе возле дороги, — веселился губернатор. — Ох, чувствую, им и достанется!
— Еще бы! — хмыкал Менгарец, поправляя перед собой стопку исписанных листков и свинцовую шкатулку, в которую после здравых размышлений поместил излучающую остаточную радиацию записную книжку Алекса Ше-верова. — Но это уже их проблемы. Слово со Здорна — даром не казнить — взяли, орлы его на место доставили, теперь пусть трепетно готовится к своей очереди в "омолодитель". Ну а у нас, — он обвел взглядом всех собравшихся за столом, — сейчас состоится коллективное обсуждение предстоящей на ближайшие годы программы развития и усовершенствования всех сопутствующих отраслей и производств. О как загнул! — и сам заулыбался от излишнего официоза.
За столом находился помимо губернатора Шулпы Фериоль, пышное звание-титул которого было трудно запомнить с первого раза: верховный управляющий Цитадели Магических Обрядов. Далее в умопомрачительном по шику мундире сидел Стэр Ньюциген, командующий объединенного флота Союза Разума. Его мундир пошили буквально за день по эскизам инопланетянина. Как он сам утверждал, именно в таком костюме и щеголял коллега аналогичного Союза, только уже общегалактического.
Сбоку от Додюра сидела раскрасневшаяся, нахмуренная и озабоченно покусывающая губки княгиня. Вернее, уже не княгиня, а супруга губернатора Аристина Гелиан-Вакахан. И никто не догадался бы, чего стоило Менгарцу час назад заставить эту роковую красавицу признать перед всеми навязанный ей чуть ли не насильно брак. В течение четверти часа он жестко, не разрешая женщине даже приблизиться к себе, используя широкий стол между ними, обрисовал перспективы брака со вчерашним коком, свое видение их супружеских отношений и высказал требование-пожелание уже в скором времени побывать на крестинах первого ребенка. И тут же рассказал, что после "омолодителя" ее уже нельзя называть "бесплодной карой". Еще и добавил, что это высокая политика: возле главного человека новой межгосударственной структуры должна находиться самая прекрасная, знаменитая, шикарная, умная и самая утонченная супруга. Иного не дано!
Сказать, что Аристина возражала, это значит ничего не сказать. Она закатила истерику на три минуты, потом рыдания на две, затем выдала мольбы с ползанием на коленях в течение одной минуты и добавила яростного визга секунд на тридцать в кульминации своего возражения. После того как Менгарец все это стойко выдержал и провозгласил: "Я своего решения не меняю!", произошло удивительное. Княгиня шумно вздохнула, раскрыла глазищи и наивно-доверчивым голосом прошептала:
— Ну ладно, все равно мне Додюр больше всех нравился. Но если он меня хоть раз ударит!.. — Из глаз ее заискрились чувствуемые только подсознанием молнии. — То я его…
Только тогда в ней проклюнулся глубоко спрятанный страх перед мужчинами, перед насилием и перед рабством в частности. В том числе и рабством семейным.
Естественно, представить себе такое, что его товарищ ударит любимую, обожаемую больше жизни женщину, Виктор не мог. Не представлял себе такого. Но вот по прочитанным книгам и некоторым сплетням догадывался: чего только в бытовой семейной жизни не случается. Поэтому на эти жуткие угрозы отреагировал, как и положено. Ему только не хватало глупой семейной драмы. Просто прикрикнул на присевшую княгиню:
— Нет! Никаких ответных действий! Вместо этого ты приходишь ко мне, и мы совместно выбираем тебе другого мужа. А еще лучше, чтобы рукоприкладства не происходило, постарайся всегда быть доброй, нежной и ласковой. Все! Мне некогда! С сегодняшнего дня начинаете супружескую жизнь!
И убежал. А сейчас, после слишком официального вступления, решил несколько приукрасить текущие события. Поэтому предложил:
— Давайте вначале поздравим нашего губернатора и его очаровательную супругу с бракосочетанием. Ближе к ночи мы обязательно выкроим парочку часов для праздничного застолья. А сейчас… будьте счастливы!
Крепко пожал руку смущенному Додюру. Приложился с поклоном к ладошке Аристины, а потом присоединился к всеобщим аплодисментам и поздравительным восклицаниям. Остальные десять человек, сидящих за столом, были выбраны из числа самых преданных, последовательных и увлеченных грядущей технической революцией помощников Менгарца. Им предстояло возглавить в скором будущем министерства и ведомства надгосударственной структуры. А сейчас в их глазах горел восторг, добрая зависть и вполне понятная грусть: такой женщины они никогда в жены не получат.
Чтобы эта грусть не стала вселенской, Виктор быстро вернулся вновь к деловой части:
— Теперь о том, что творилось на этой планете и от чего мы избавились.