– Хлоэ права. Я хочу остаться. Игра стоит свеч.

Илан резко повернулся и пошел прочь, не дослушав обсуждения, и пятеро товарищей по несчастью поспешили следом. Ябловски крепко сжимал обеими руками железяку.

Они очень удивились, обнаружив Жигакса на кухне: он спокойно обедал, сидя в одиночестве за большим столом, ел мюсли с молоком. Рядом с тарелкой лежали очки Лепренса, те самые, которые тот оставил на комоде в своей комнате.

– Что ты творишь, придурок? – со злобой в голосе спросил Ябловски.

Жигакс поднял голову, и выражение его лица мгновенно изменилось. Он подтолкнул очки к Ябловски, и тот ловко подхватил их.

– Взгляни на левую дужку. С внутренней стороны.

Ябловски прищурился и прочел надпись, судя по всему – фабричный номер:

– СА 2107. Ну и что?

– Те же буквы и цифры были написаны на нашей колоде карт, – объяснила в момент помрачневшая Фе. – Код, открывший замок комнаты, где лежали конверты с заданиями и продукты.

В воздухе повисла напряженная тишина, потом Ябловски опомнился и пролепетал:

– Это значит, что…

– Что имя Рей Лепренс наверняка ненастоящее и он никогда не был в Америке, а работает на «Паранойю», – отрезал Жигакс. – Ясно как день, что именно он написал код на картах, взяв за образец буквы и цифры со своей оправы. Карты он потом разнес по комнатам значит попал сюда задолго до нас.

Игроки переглянулись, пораженные такой проницательностью. Фе подошла к столу, наклонилась и уставилась на Жигакса:

– А как это ты догадался насчет очков? Надпись ведь сделана с внутренней стороны.

– Вчера он принимал душ, а очки оставил на полочке над раковиной, вместе с туалетными принадлежностями. Возможно, он поступил так намеренно, не знаю, но я успел взглянуть.

Ябловски шагнул к ним, угрожающе похлопывая металлическим штырем по ладони:

– То есть ты знал, что он один из них, но нам не сказал? Может, ты тоже… «незваный гость»?

– А вы? Все вы?

Жигакс опустил глаза и залпом допил молоко. Выходивший из кухни Филоза вернулся и спросил Жигакса:

– Где черные лебеди Лепренса?

Тот встал, вымыл пиалу, убрал в шкафчик коробку с хлопьями. Обвел взглядом соперников, и выражение лица у него было такое, что Илан поежился.

– Кое-где… в надежном месте, где они будут в целости и сохранности.

43

Деревянная дверь комнаты Моки была очень крепкой, но они пустили в ход железный прут Ябловски и в конце концов взломали ее.

Внутри оказалось чисто и пусто, кровать была убрана. Ябловски и Фе вошли первыми, за ними последовала Хлоэ. Они принялись обыскивать шкафы и ящики, заглянули под кровать, но не нашли ни карты, ни ключей, ни фигурок лебедей. Илан надеялся обнаружить протокол «Мемнод», но тоже не преуспел. Во временном жилище Моки осталась только одежда – голубая казенная и та, в которой он приехал в клинику. Кеды, выданные для игры, стояли у порога, а вот ботинки Моки исчезли. Могло показаться, что толстяк никогда даже не заходил в это временное пристанище.

Несмотря на высказанные Хлоэ соображения и открытие Жигакса касательно очков Лепренса, все приняли решение остаться и продолжить игру.

Каждый занялся своим делом. Илан долго стоял под горячим душем, глядя на надпись «Hudson Reed» на кране. Странно, но в душевой он чувствовал себя в безопасности, как будто вода успокаивала и защищала его. Через четверть часа он оделся и вышел, причесался перед зеркалом, почистил зубы и был уже в дверях, когда услышал, как кто-то чертыхнулся в первой кабинке.

– Это ты, Хлоэ? – Илан постучал в дверь.

Молодая женщина открыла. Она была в белых «докторских» брюках и футболке без рукавов, подчеркивавшей ее формы. Илан заметил, что один глаз у Хлоэ карий, а другой – голубой.

– Я потеряла линзу, – объяснила она, присев на корточки. – Не могу найти. Поможешь?

Илан наклонился поискать, искоса поглядывая на Хлоэ. Он заметил, что ее волосы начали отрастать и у корней проступил натуральный светлый цвет.

– Мы вряд ли отыщем эту штуку, слишком уж она маленькая и почти невидимая.

Илан кивнул на дверь и улыбнулся:

– Ты, я, мы с тобой в душевой кабине. Могут неправильно понять…

– Почему?

Они переглянулись. Хлоэ вдруг толкнула дверь ногой и без предупреждения поцеловала Илана в губы. Ему и в голову не пришло отстраниться. Он позволил подруге раздеть себя, потом резким движением стянул с нее брюки. Хлоэ повернула кран, чтобы сделать воду теплее.

Пар окутал их обнаженные тела.

– Думаю, я так и буду ходить с разными глазами, – сказала Хлоэ, покусывая ухо Илана. – Левый – голубой, правый – карий. Очень в духе этой клиники. Что скажешь?

– Ангел или демон? Сегодняшняя Хлоэ становится Хлоэ былых времен, хотя руки у нее все такие же холодные. А что, мне нравится.

Она коснулась ключа, висевшего на цепочке на груди Илана.

– Как думаешь, что он открывает?

– Ящик с фантазиями…

– Нет, правда… Ты не пробовал открыть дверь комнаты, где хранятся деньги?

– Там совсем другой замок.

Они ударились о стенку кабины.

– Нас могут услышать.

– Да плевать я хотела на остальных.

Илан забыл обо всем и отдался наслаждению. Хлоэ сводила его с ума, вода текла по лицу, кожа горела. Он погладил ее грудь и вдруг заметил несколько маленьких шрамов – их было пять или шесть, – но ни о чем не стал спрашивать. Хлоэ улыбнулась и прикрыла ему рот ладонью, чтобы приглушить хриплый вскрик наслаждения.

– Тише, милый, не то растревожишь осиное гнездо.

Илан поцеловал ее и шумно выдохнул. Впервые за долгое время ему было по-настоящему хорошо, но он понимал, сколь эфемерно это ощущение покоя.

Хлоэ отодвинулась в угол кабины и начала одеваться. Илан выключил воду и поцеловал ее в шею.

– Ты просто хотела снять напряжение или у нас с тобой есть будущее?

– Посмотрим… Не стоит торопить события.

– Называешь меня торопыгой?

Она улыбнулась:

– Главное, что нам обоим было хорошо, разве нет?

Илан провел ладонью по груди Хлоэ.

– Этих шести шрамиков раньше не было, – прошептал он. – Похоже, тебя кто-то ранил.

Девушка мгновенно натянула майку и водолазку.

– Ерунда. Люстра сорвалась с крюка.

– И?..