Глеб затаил дыхание. Людей, форсирующих водную преграду, было много — судя по количеству светлых пятен. Не меньше десятка. Люди покидали коридор, с которого боевые пловцы начали ознакомительную экскурсию (странно, что не столкнулись). Фонари у них были закреплены на головах, работали в экономном режиме, отчего просматривались только огоньки, и ничего больше. Возможно, они что-то переносили — мерцающая вереница желтых пятен ломалась, огоньки уходили то вверх, то вниз, отставали друг от друга, сближались. Люди не разговаривали, в противном случае звуки голосов неплохо бы разносились по воде. Лишь временами что-то брякало, ударялось, пару раз кто-то негромко кашлянул…
Смотрелось это шествие в высшей степени эффектно. Казалось, что огоньки путешествуют сами по себе. Впечатленные товарищи дышали в затылок, прятались у него за спиной — одна практически под мышкой, другой клацал зубами в ухо.
— Огни святого Эльма, блин… — прошептал Борька.
— Да тихо ты… — отозвались одновременно.
С правого берега на мост вела вполне сохранившаяся лестница. Ведомый огонек покорил пролет и медленно передвигался по мосту. Поскрипывала проржавевшая конструкция. Остальные с небольшим отставанием тянулись сзади. Ноша, по-видимому, была нелегкой — «носители» сопели и отдувались. Вот первый огонек пересек арочный пролет, начал спускаться, за ним второй, третий…
Словно зачарованные, спецназовцы наблюдали за таинственным дефиле. Видит бог, на это несчастье хватило бы мощного фонаря и автомата Калашникова с тремя снаряженными магазинами!
Вереница людей спустилась с моста, теперь они тащились по левому берегу. Мутно очерчивались силуэты. Физически развитые мужчины, плечистые — первые двое двигались налегке, за ними двое что-то тащили, следующую ношу переносили сразу трое, и замыкала шествие, немного приотстав, еще парочка. Пловцы напряглись — еще немного, и шествие поравнялось бы с ними. Но люди стали сворачивать, пропадать — в противоположной стене был проход в арсенальную штольню. Один из тех, что двигался первым, остался снаружи, отступил, освобождая проход, пропускал товарищей. Люди проходили мимо него — в тягучем молчании, никто не проронил ни слова. Не осталось никого, кроме одиноко мерцающего огонька. Он постоял немного, было слышно, как человек переминается с ноги на ногу. Возможно, он чувствовал чужой дух в обозримом пространстве. Или хотел удостовериться, что в «зоне ответственности» все в порядке. Такое ощущение, что он смотрел на затаившихся в проходе пловцов. Неприятный холодок пощипывал загривок. Дикое чувство, что с этим человеком Глеб уже встречался! Как он может такое чувствовать, если даже не видит, с кем имеет дело? Парень с золотой цепью из Калабановской бухты?
Глухое покашливание, незнакомец пропал — словно растворился, пройдя сквозь стену. Несколько минут помалкивали — опытных бойцов на мякине не проведешь.
— Ну, в общем-то, любопытно, не без этого, — преувеличенно бодро заметил Караванов. — Но если память не изменяет, мы собирались немного в другую сторону, нет? Молчишь, командир? Или у меня уши от страха заложило?
— Неплохая, кстати, возможность… — обреченно, словно ее насильно к этому вынуждали, вымолвила Лида. — Сдается мне, если через пару часов раскачаются наши и украинские силовики, может утечь много воды. Где их искать? Как их искать? Люди попадут в засаду, обязательно будут жертвы… А если мы сейчас, не затягивая резину, упадем им на хвост, хотя бы проследим, где эти твари орудуют, чем занимаются, какими силами располагают… Нам ведь ничто не мешает разведать местность и продолжить свой путь на волю, Глеб? Но мы уже будем располагать хоть какой-то информацией…
Глеб усердно размышлял. Он же не компьютер — переработать за несколько секунд такой массив данных! Лида права на все сто — имеется уникальная возможность сесть упырям на хвост и проводить их до места, где они засели! Не имея ниточек, в хаосе левого берега завязнет целая армия. Что там у нас, в «левобережье»? Главный объект — арсенальная штольня. Несколько бункеров для хранения ракетного и ядерного оружия — сквозной, извивающийся (для ослабления ударной волны) тоннель, закрываемый двумя 20-тонными воротами. Там же многочисленные мастерские, где собирались и разбирались ядерные боеголовки. Цеха по ремонту и осмотру деталей и узлов подводных лодок. Пресловутый объект «Арсенал» — техническая и погрузочная площадки, локальная зона, большой транспортный коридор, бесчисленные склады, жилые помещения, основной и запасной командные пункты, вспомогательные технические помещения в нескольких уровнях, в том числе глубоко под землей… Черт ногу сломит! Но леса бояться — к волкам не ходить, разве не так? И странная мысль: а тот, кто путается под ногами у спецназа — он тоже увяжется за пловцами? Или такой отвагой этот тип не обладает?
Гидрокостюмы уже подсохли, и снова их мочить, а потом загибаться от холода не было никакого желания. Они неслись на цыпочках до сухого дока, где запрятали свои акваланги, взбирались на мостик, не отличающийся солидностью конструкции, но, судя по тому, что выдержал десяток мужчин с грузом, еще живучий. По одному перебегали узкий пролет, хватаясь за хрупкие перила, скатывались вниз… Коридор, в котором растворились незнакомцы, не был основным проходом в арсенальную штольню (надежный индикатор — отсутствие рельсового пути). И это насторожило, хотя и не заставило свернуть с выбранного пути. Они по одному просачивались в коридор, прижимались к липким стенам. На коротких прямых участках на свой страх и риск включали фонари — вариантов не было, запнуться и загреметь было не лучшим решением. Проходы извивались — голые бетонные коридоры с кое-где сохранившимися трубами, на совесть приваренными к кронштейнам, с решетками вентиляционных отдушин, голыми жестяными плафонами. Они останавливались через каждые десять метров, прислушивались, ускорялись, обеспокоенные тишиной. На поворотах притормаживали, на рожон не лезли. Убеждались, что все чисто, шмыгали дальше.
Сравнительно широкая паттерна, заваленная неподъемным ломом. Перелезли через баррикаду (Караванов при этом придушенно шептал, что на просторах бывшего СССР еще полным-полно мест, где нет ни дураков, ни дорог)… и внезапно коридор завершился голой стеной с выцветшей инструкцией по обращению с торпедными энергетическими компонентами. А влево и вправо убегали коридоры поскромнее…
Глеб приглушенно выругался матом. Бросил, опомнившись:
— Прошу прощения.
— Да ладно, — фыркнула Лида. — Я сама подумала о том же.
— Налево пойдешь… — меланхолично забормотал Борька. — Направо пойдешь… Бросим монетку, товарищи?
— Сидим и слушаем, — шепнул Глеб.
Услышали! Шаркали подошвы где-то справа, одного из ходоков пронзил приступ астматического кашля, и он никак не мог успокоиться. И снова морские разведчики крались за потенциальным противником. Бесконечные извивающиеся коридоры превращались в монотонную карусель. Ходы сообщений, очевидно, предназначались для технического персонала с узкой спецификой. В сумрачных примыкающих помещениях возвышались обросшие плесенью холодильные установки, вентиляционные агрегаты, компрессоры, в глубоких шахтах мерклый свет выхватывал из мрака лопасти гигантских вентиляторов. Расширялся проход, подуло свежим воздухом — и екнуло сердце: похоже, окольными путями они добрались до знаменитой арсенальной штольни, представляющей огромную, выдолбленную в земле, капсулу. Почему так сложно? Вывод напрашивался единственный: со стороны канала проход в штольню заблокирован мощными 20-тонными воротами, и загадочным злоумышленникам приходилось выискивать обходные пути, но с этой задачей они, кажется, справились…