Джиллинг не нуждался в дополнительном поощрении и тут же повел ее в указанном направлении.
По-видимому, коридором пользовались в основном слуги, потому что двери были узкими, а стены украшены весьма скудно. Звуки из бального зала сюда почти не доносились, и чем глубже они удалялись, тем становилось темнее. И никаких признаков Джека.
Наконец Джиллинг остановился, посмотрел вокруг и нахмурился.
– Мне кажется, мы пошли неправильным путем, нужно найти другой, – сказал он.
В это время позади них открылась дверь. Из нее вышел Джек и перекрыл им обратный путь. Его зловещая улыбка была рассчитана на то, чтобы испугать, и, судя по ошеломленному выражению лица Джиллинга, расчет оправдался. Даже Ева и то почувствовала холодок страха.
– Все правильно, Джиллинг, – сказал Джек. – Я тебя ждал.
Джиллинг, как последний трус, тут же сбросил руку Евы и попятился. Подлец даже поставил мисс Уоррик между собой и Джеком, как будто пытался спрятаться за ее спиной.
– Ты знаешь, кто я? – спросил Джек.
– Д… Джек Далтон. – Голос Джиллинга стал высоким и писклявым. – Ты же должен быть в тюрьме.
– Я подумал, что хватит уже мне дробить камни. – Далтон согнул руку, играя мускулами. – И решил вместо этого сломать Рокли.
Джиллинг уставился на его широкие плечи.
– Я тебя предупреждаю, – пропищал он, – если ты попытаешься применить силу, я…
– Я сюда не для этого пришел. И я никогда не пытаюсь применить силу.
Зловещая улыбка Джека стала еще шире. Джиллинг натужно глотнул, потом бросил осуждающий взгляд на Еву.
– Это вы меня сюда привели! К нему!
– Что ж, это гораздо интереснее, чем игра в вист, – ответила мисс Уоррик.
Джеку понравилась нарочитая холодность в ее голосе. Казалось, в Еве уживаются много разных женщин. Он мог бы, наверное, изучать ее всю жизнь, но так и не узнать о ней все.
– Что вам нужно? – спросил Джиллинг.
– То же, что в наше время нужно всем. – Джек потер пальцы. – Средства, чтобы чувствовать себя комфортно.
– Для этого сгодится бутылка любого джина, – отрезал Джиллинг, но потом, по-видимому, испугался этого краткого проявления собственной дерзости, потому что на его лице отразился ужас.
– Но это же ненадолго, не так ли, мистер Джиллинг? – спросила Ева. – А то, что предлагаем мы, более постоянно.
– Твои деньги за мое молчание, – сказал Джек и шагнул к Джиллингу.
Тот попятился.
– Это что, шантаж? – Джиллинг поднял брови. – У тебя ничего против меня нет. – И добавил: – Только не у человека твоего класса.
– Люди моего класса знают много стоящих вещей, – сказал Джек. – Например, то, что ты и Рокли нажились на вашем контракте с правительством. Сбагрили солдатам паршивые патроны и положили неплохие барыши в свои карманы.
– Полная чушь! – заявил Джиллинг. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Когда вы лжете, у вас дергается левый глаз, – произнесла Ева любезным тоном. – Совсем немножко. Я заметила это, когда вы играли в карты. Вы не умеете блефовать.
– Я не лгу!
Джек скрестил руки на груди и уставился на Джиллинга. Точно так же он смотрел на своих противников, когда они стояли у противоположных сторон боксерского ринка. Порой матч можно выиграть еще до того, как сделан первый удар.
Джиллинг побледнел еще сильнее.
– Послушай, – от страха слова давались ему с трудом, – если бы даже эти обвинения были правдой, а это неправда, у меня все равно нет денег. Тебе будет больше пользы, если ты станешь шантажировать кого-нибудь другого, у кого есть собственность и богатство.
– Именно этим я и занимаюсь, – сказал Джек. – Что от тебя требуется, так это помочь мне получить деньги Рокли.
Теперь лицо Джиллинга стало таким белым, что, будь у Джека ручка, он мог бы на нем писать. Рот Джиллинга беззвучно открылся и закрылся.
– Ну, так иди к нему самому, – наконец пробормотал Джиллинг, заикаясь.
– Слишком опасно, – возразила Ева.
А Джек учтиво объяснил:
– У меня и Рокли… у нас, что называется, своя история. Ты это знаешь. Я не могу к нему даже близко подойти. Но ты можешь. И ты будешь моим посредником.
– Но как я вообще могу взять у него деньги для тебя?
– Это твоя забота, – сказал Джек.
– А если вы не сделаете то, что вам говорят, – продолжила Ева, – о вашем участии в контракте с правительством будет доложено заинтересованным сторонам. Думаю, не составит труда сделать так, чтобы вас арестовали по обвинению в предательстве.
Джиллинг с затравленным видом потянул за воротничок рубашки.
– Я по-прежнему не имею понятия, о чем вы говорите.
– Джиллинг, у нас есть письменные доказательства, – сказал Джек. – Записи, которые ты вел. Они теперь у нас.
– О, боже! – прохрипел Джиллинг. – Я… мне нужно идти. Мне нужно подумать.
Пошатываясь, он прошел мимо Джека и Евы и направился в сторону бального зала. Джек не пытался его остановить, хотя сделать это не составило бы особого труда. Как только Джиллинг скрылся из вида, Джек и Ева молча последовали за ним, держась на расстоянии.
Джиллинг торопливо сбежал по лестнице и выскочил на улицу. Если он и прибыл в экипаже, то не стал его ждать, а замахал рукой, останавливая проезжавший мимо кэб. Запрыгивая внутрь, Джиллинг прокричал кучеру, куда ехать. Кэб тронулся.
Джек побежал к экипажу, который ждал в ближайшем переулке. Ева не отставала от него.
– Не теряй из виду вон тот кэб! – крикнул Джек кучеру.
Кэб мчался по улицам города, раскачиваясь из стороны в сторону. Джек уперся ногами в сиденье напротив, а Ева крепко держалась за прикрепленную к стене петлю. Ни один из них не проронил ни слова. Джеку нравилось, что Ева молчит. Какой толк болтать только ради того, чтобы услышать собственный голос или отпустить пустой комментарий о том, что и так очевидно. У нее был сосредоточенный, спокойный взгляд охотника. Охотника в платье из золотистого шелка и с желтыми цветами в волосах. Джек посмотрел в окно и узнал окрестности.
– Сент-Джонс-Вуд, – сказал он.
– Интересно, что здесь, – тихо пробормотала Ева.
Джек догадывался, что здесь может быть, но решил пока ничего не говорить и дождаться, когда они прибудут в конечный пункт их поездки. Он не хотел выглядеть дураком. Во всяком случае, перед Евой.
Внезапно экипаж остановился. Джек и Ева посмотрели в окно. Они стояли на тихой улице с рядами аккуратных кирпичных особняков. К одному из таких особняков и направился Джиллинг. Сам дом выглядел столь же благопристойно, как и его соседи, однако внешность бывает обманчива.