Приподнявшись на локте, я осторожно выпутал свои пальцы из её руки и провёл по влажной от слёз щеке. Жар ушёл, Саминэ просто спала. Кожа её стала мертвецки бледной, а в воздухе витал сладковатый запах свежей крови от пропитавшейся насквозь повязки.
Откинувшись на подушку, я прикрыл глаза, потирая пальцами переносицу. Нужно было сходить за зельями, но на меня накатилась внезапная усталость: я дано не практиковал ментальную магию, тем более такую. Поэтому вместо того, чтобы встать, я машинально притянул к себе спящую Саминэ, перебирая тёмные, спутанные, влажные от пота пряди её волос.
Стоило ли её оружие тех мучений, что она пережила? Пожалуй, однозначного ответа на этот вопрос я сейчас дать не мог. И если бы раньше я не сомневался, то сегодня, увидев то, как девушка сражалась, нет, танцевала с саями, легко скользя по тонкому льду, те отголоски счастья, сверкающие при этом в её глазах… Такой счастливой я не видел девушку никогда.
И всё же то, что произошло больше столетия назад… это было дикостью. Были и другие, более приемлемые и куда менее садистские способы заставить оружие подчиняться своему владельцу. Танорион не раз говорил об этом, и сомневаться в его словах я не мог.
При малейшем воспоминании о храме-кузнице внутри меня волной поднималась мрачная решимость: культ жриц Латимиры должен был перестать существовать. Как только представится возможность, я свяжусь с отцом – Совет Тринадцати должен прекратить эту бессмысленную жестокость. Удивительно, как об этом не задумывались раньше… или просто не знали? Что ж, как только появится свободное время, пожалуй, лично прослежу за тем, чтобы та пара из сна Саминэ увидела свой собственный кошмар наяву. И они больше никогда не смогут ей навредить.
– Тебе здорово досталось сегодня, – неизвестно зачем произнёс я вслух, пальцем прочертив контур тонкой, изящно изломленной брови человечки.
Отзвук её криков, полных боли и отчаяния, до сих пор далёким эхом раздавался в ушах, заставляя меня морщиться.
И самое неприятное, пожалуй, было ещё впереди, когда Саминэ очнётся и вспомнит, что ей снилось. Главное, чтобы это отныне не стало её постоянным кошмаром…
Пожалуй, и с этим я могу помочь ей справиться.
Неожиданно захотелось сделать для девушки что-то приятное, что-то особенное… Что-то, что сотрёт плохие воспоминания из её памяти, как простой страшный сон. Тёплый комок чувств к этой ходячей неприятности пульсировал где-то в груди, наталкивая на интересную мысль. И я позволил ему выйти за свои рамки.
Аккуратно перевернув девушку на спину, я вновь переплёл пальцы с пальцами её повреждённой руки, и тепло приятной волной разлилось по моему телу, чувствуя, как оно непривычно заполняет все уголки души, вызывая покалывание в кончиках пальцев. Я понимал, что это значит.
Золотое свечение, сорвавшееся из моей ладони, мягко окутало запястье Саминэ, снимая опухоль и покраснение, убирая кровоподтёк, восстанавливая растянутые мышцы и сращивая сломанную кость. Не желая терять это ощущение, второй рукой я быстро срезал окровавленную повязку с её плеча и, наклонившись, тихо выдохнул, выпуская наружу золотистое облако, которое осело на открывшейся ране, чтобы через несколько минут впитаться в кожу без остатка, вылечивая след, оставшийся от арбалетного болта.
Через пару мгновений Саминэ была полностью здорова, если не считать слабости от кровопотери и эмоционального потрясения из-за воспоминания. Я же, сев на краю кровати, внимательно, с толикой недоверия осматривал свои ладони, хотя в этом не было необходимости – я чувствовал, как живительная сила вновь течёт по венам. И имя ей – магия Хранителей.
Спустя два года она наконец вернулась… Но почему?
Нахмурившись, я повернулся, скользя внимательным взглядом по безмятежному лицу моей подопечной, которая теперь спала, свернувшись в клубок, улыбаясь во сне и тихонько посапывая. И вновь почувствовал тот самый тёплый комок в душе. Я тихо рассмеялся, откидываясь на подушку и прикрыв глаза рукой.
Саминэ… И кто кого спас, интересно?
Покачав головой, я повернулся на бок, обвив талию девушки хвостом, чтобы она, не дай боги, не упала ночью с явно узкой для нас двоих кровати. От этой маленькой ходячей катастрофы всего можно было ожидать.
И как выяснилось, действительно всего что угодно…
Саминэ
Почему-то спать в привычном для меня кресле стало вдруг неудобно. И хотя было вполне тепло, комфортно, а нос чувствовал едва уловимую свежесть грозы, вокруг было явно что-то не так. И я почти сразу, несмотря на свинцовую усталость во всём теле, поняла, что именно меня беспокоило: грозовой свежестью всегда пахли крылья Ариатара. Это могло означать только одно: он был непозволительно близко.
Непозволительно в первую очередь для меня конечно же.
Я распахнула глаза, и первое, что увидела, была тёмно-синяя ткань мужской рубашки перед моим носом, под которой медленно поднималась и опадала крепкая грудь, выдавая спокойный крепкий сон своего владельца. Я попыталась осторожно приподняться на локтях, но это сделать не получилось: во-первых, помешало чёрное крыло, прикрывающее меня сверху, словно одеяло, а во-вторых, подогнулось ставшее неожиданно слабым правое запястье. Да и обе руки слушались меня почему-то очень и очень плохо.
Поморщившись от неприятной слабости, я глубоко вздохнула, набираясь сил, и осторожно подалась назад, надеясь аккуратно соскользнуть с кровати на пол, не разбудив при этом Ариатара, который обычно спал очень чутко. Мне было ужасно неловко от осознания того, что мы, кажется, провели целую ночь в одной постели…
А что будет со мной, если он так не вовремя…
– Саминэ, если ты сейчас упадёшь с кровати и снова что-нибудь себе сломаешь, я не пожалею сил, потраченных на твое лечение, и прибью тебя лично.
…проснётся.
Ой, что сейчас будет!
Машинально зажмурившись, я замерла. Но, как ни странно, ничего больше не произошло. Секунда, две, три, пять… Ничего.
Я рискнула приоткрыть один глаз. Ни крыло, ни мужская грудь передо мной никуда не делись. Открыв второй, я осторожно задрала голову и удивлённо моргнула. Ариатар спал: лицо спокойное, умиротворённое, хотя и несколько усталое, на мой взгляд. Да и дыхание ровное, размеренное, глубокое, словно он и не просыпался вовсе.
Я тихонько вздохнула. Конечно, лучше было дать демону нормально отдохнуть, но… всё тело невыносимо чесалось, хотелось принять ванну, и, как ни странно, мне ужасно, просто невыносимо хотелось есть. Поэтому я, действуя как можно осторожнее, предприняла ещё одну попытку выбраться из-под крыла.
Не получилось – что-то крепко меня удерживало, и это были не руки эрхана, сейчас лежащие на кровати, я видела их. Но тогда почему я не могу сдвинуться места? Магии не чувствую. И вообще, где я нахожусь?
Закусив губу, попыталась поднять голову, чтобы осмотреться, но тут же вжала её в плечи, когда раздался ровный, насмешливый голос: