Сжав зубы, я прикрыл глаза, ожидая, пока короткая серия разрушительных ударов огненной стихии пройдёт своим чередом, не разрушив стены лаборатории только потому, что предусмотрительный полукровка заранее зачаровал от повреждений всё, что попалось на глаза.
Не удержавшись, я коротко хмыкнул, чувствуя, как бушует огонь вокруг, а пол и стены сотрясают приличной силы взрывы. Эльфёнок как чувствовал, что подобное может произойти. Но если принять в расчёт последние события, то это не было чем-то удивительным…
Когда мой щит едва не смяло, я резко открыл глаза и с нарастающей яростью увидел то, что вызвало взрывную волну. Смог и дым разошлись по сторонам, окружив стены, а посередине лаборатории на полу осталась копоть, очертаниями напоминающая распустившийся бутон розы на коротком стебле. Подобный след оставляло лишь одно заклинание, и оно не разнесло к упырям весь этаж общежития только потому, что у его создателя, а точнее, создательницы, к тому моменту, как она его сотворила, уже практически не осталось сил.
Впрочем, магии, вложенной в «Огненную розу», вполне хватило, чтобы защита полуэльфа осыпалась на пол с лёгким перезвоном.
– А вот это уже слишком, – тихо прошипел Рик рядом, глядя на след копоти на светлом камне.
Внезапный запах свежей крови, куда более сильный, чем раньше, заставил меня зло рыкнуть и, рассеяв перед собой дым, скользнуть в сторону кухни. И уже там, возле прохода, схватив лежащую на полу девушку за окровавленную руку, я рывком поднял её на ноги, разъярённо шипя:
– Ты что себе позволяешь, упырёва девчонка?
Смутная пелена, появившаяся на её глазах после того, как взрывная волна отбросила и ударила о стену, слегка рассеялась, и на миг Саминэ посмотрела на меня чуть виновато, но почти сразу же на место раскаяния пришла злость, и девчонка дёрнулась, пытаясь вырваться.
Естественно, я её не отпустил, продолжая сжимать руку с несколькими косыми, глубокими порезами, оставшимися, вероятно, от моего заклинания «Когти». А вот тонкая струйка крови на виске была уже полностью на её совести.
– Ты как-то вдруг неожиданно забыла всё, чему тебя учили? – сузив глаза, тихо спросил я, даже не пытаясь скрыть свою ярость в отношении этой глупой магички, которая сегодня могла сама себя лишить жизни. – Ты исчерпала свой резерв меньше чем за три минуты, используя мощнейшие огненные заклинания и прекрасно понимая, что окружающее пространство этого не позволяет. Ты напрочь забыла о защите, просто швыряясь магией направо и налево, и, будь на моём месте кто-нибудь другой, ты давно уже была бы мертва. А напоследок ты решила вдруг пораскидываться сильнейшим из взрывных заклятий, вложив в него остатки силы и совершенно забыв о последствиях, которые только чудом не размазали тебя по стене. Я этому тебя учил, Саминэ?!
Зажмурившись на мгновение после последней фразы, на которой я уже не сдерживал эмоций, повысив голос и едва ли не перейдя на крик, девчушка неожиданно рыкнула и снова попыталась освободиться. Но я не дал ей это сделать, усиливая захват располосованной руки и не обращая внимания на то, что её кровь стекает уже на мои пальцы и рукав куртки, и едва сдержался, чтобы как следует её не встряхнуть.
То, что она сделала сегодня, перешло все границы!
– Ари, отпусти её, – тихо попросил Рик, который уже распахнул все окна и воздушными потоками выгнал на улицу дым, оставив лишь лёгкий запах гари, который должен был выветриться не скоро.
Смотря на Саминэ, полукровка покачал головой, но подходить ближе и вмешиваться не стал.
– Нет, – бросил я через плечо, по-прежнему держа мелкую нахалку, наклонившись и не отводя взгляда.
Саминэ ответила мне тем же, застыв как каменное изваяние, гордо вскинув подбродок и не отрывая глаз, наполненных сейчас не чувством вины, не раскаянием и даже не упрямством. А злостью, граничившей, пожалуй, с откровенной яростью, а то и ненавистью.
Кровь с тихими шлепками закапала на пол из глубоких рваных порезов и прочертила влажную алую дорожку на щеке из рассечённой коже на виске. В лаборатории повисла ощутимая, ничего хорошего не предвещающая тишина.
Хмыкнув, я отпустил девчонку, но, к моему удивлению, она не упала. Слегка покачнувшись, она восстановила равновесие и, бросив на меня полный нескрываемой злобы взгляд, дёрнула плечом и быстрым шагом отправилась в спальню, не удостоив ни малейшим вниманием растерянного полуэльфа, мимо которого прошла. И скрылась за дверью, на прощание громко ею хлопнув.
Вздохнув, бывший упырь устало опустился прямо на пол лаборатории и запустил руки в порядком укороченные каштановые волосы. И не увидел того, что видел я.
От сильного удара дверь не захлопнулась, а отскочила от косяка, приоткрывшись не сильно, но достаточно для того, чтобы стала видна часть спальни, а именно – место у окна и письменного стола. И там, с трудом опираясь рукой на потёртую столешницу, схватившись рукой за горло так, словно ей было невыносимо трудно дышать, низко опустив голову и зажмурившись, стояла Саминэ.
Она разжала ладонь не сразу, а когда отпустила шею, тяжело дыша, завела руку за спину, с силой царапая лопатки под тонкой тканью рубашки так, словно их невыносимо ломило. И лишь спустя несколько долгих мгновений, тряхнув головой и пошатываясь, скрылась в ванной комнате.
– Ари? С тобой всё в порядке? – услышал я голос полуэльфа и торопливо прикрыл глаза, сжимая кулаки в бессильной ярости и скрывая бушующие внутри эмоции.
Это девчонка сама себя загоняет в могилу, роя её своими же собственными руками… И я ничего не мог сделать, чтобы её остановить.
– Да, – хрипло отозвался я, открывая глаза. – Вылечи её, Рик. Пока она снова не сбежала к мелкому, как в прошлый раз. Она потеряла много крови.
– Да знаю, – вздохнул полукровка, поднимаясь. – В прошлый раз повезло, что Кейн выловил её вечером в коридоре. А то не факт, что мы нашли бы её в целости и сохранности поутру. Если вообще нашли бы. Кстати, наш шизофреник когда придёт?
– Обещал к вечеру. – Я пожал плечами, возвращая кресла в лаборатории на их привычные места.
Пододвинув ногой низкий столик, поставив его между креслами, устало опустился на мягкое сиденье, потирая переносицу, чувствуя, как начинает побаливать голова.
– Значит, скоро нарисуется, – вздохнул Рик, направляясь в спальню. – Я пойду на крышу, к Аэрис.
– Она всё так же продолжает сидеть там и ждать? – Я удивлённо вскинул брови, глядя на полукровку, который остановился у входной двери, взявшись за изогнутую медную ручку.
– Ага. Я не знаю, как её переубедить, – как-то виновато покачал головой бывший упырь и, запустив пятерню в волосы, взъерошил их. – В ней живёт просто непоколебимая уверенность в том, что Корана рано или поздно вернётся. Она вроде как обещала ей это перед уходом. И Аэрис, как ни странно, верит и продолжает ждать, даже несмотря на то, что ни Рагдэн, ни Сеш’ъяр не могут уже давно даже надеяться на это. Она днями сидит на крыше, и мне уже привычно стало относить её в её комнату, когда она на крыше же и засыпает. Упрямая девчонка. Но милая…