– Убедилась? – спокойно хмыкнул я, когда девушка наконец оставила меня в покое и села рядом, осторожно закусив указательный палец зубками между клыков. Наткнувшись на мой взгляд, она мигом его убрала и неловко покраснела, и, пока она не углубилась в столь привычное для неё чувство и не перешла к глубокому раскаянию за вчерашнее, я протянул руку и взял прядь волос цвета червонного золота, которые теперь были примерно до пояса Саминэ. – Я же говорил, что со мной всё будет в порядке. О некоторых вещах, Эльсами, действительно не стоит волноваться.
Вампирка только вздохнула, словно соглашаясь с этим, что было даже удивительно. Заметив краем глаза, что Рик ушёл, я поднял прядь к лицу девушки, которая снова погрузилась в себя. Но и на этот раз добраться до чувства вины я ей не дал – она шокировано моргнула, увидев свои волосы, концы которых, примерно на пядь длиной, были тёмно-алого цвета.
– Похоже, это и есть твой тот самый пресловутый знак, которым тебя отметила Латимира, – заметил я, глядя, как девушка забрала у меня прядь и вновь, но уже с куда большим вниманием принялась осматривать свои волосы. Мне было даже интересно, как скоро она обнаружит и другие, более заметные и интересные изменения в себе… Но пока куда важнее был другой вопрос. – Саминэ, ты… вспомнила что-нибудь ещё?
Снова вздохнув, она покачала головой и, прикоснувшись к горлу, сжала пальцы в кулак, опуская руку и наклоняя голову. Что означал этот жест, было понятно и без слов.
Я не был удивлён, ведь магический блок, скрывающий её сущность, так никуда и не делся – по ауре до сих пор можно было прочитать лишь то, что она обычный человек… И видимо, для того, чтобы к Саминэ вернулась способность говорить, нужно было куда более сильное потрясение, чем это. Я всерьёз подозревал: что она вампир, девушка знала и ранее, но теперь это просто не помнила.
И это объясняло метаморфозы, происходящие с её внешностью. Когда она попала в Мельхиор, она была измучена и истощена не столько долгой дорогой, сколько, скорее всего, банальным отсутствием свежей крови. Или же ей не давали её специально, пытаясь таким образом изменить девушку практически до неузнаваемости. Из этого следовал лишь один вывод: обращённым вампиром она не была, иначе больше нескольких дней она без крови просто не протянула бы. В академии проснувшаяся магия давала ей возможность быть собой, хотя и ослабленной после потрясения и многих травм, полученных в ту ночь, но не скатиться до состояния неконтролируемого голода, и, если бы не рана, которую она получила близ Астрама, неизвестно, сколько бы мы ещё гадали о её настоящей сущности. Внешность хрупкого подростка вполне успешно скрывала её настоящий облик и красоту…
Кстати, о внешности.
Я с трудом подавил смешок, глядя, как Саминэ попыталась было подтянуть колени к груди, но ставшие слишком узкими штаны не дали ей этого сделать. Не поняв сначала, в чём дело, девушка повторила было попытку, но и она закончилась провалом. Нахмурившись, жрица Латимиры внимательно осмотрела свои ноги и, ошарашенно распахнув глаза, потыкала в них пальцем. Затем коснулась кожи на запястье, провела вверх по руке и поражённо раскрыла рот, дотронувшись до своей груди.
Едва сдерживая смех, я наклонился и, едва касаясь губами её уха, тихо, но многозначительно шепнул:
– Ты бы переоделась, Саминэ. С таким телом и в этой одежде ты смотришься чертовски… неприлично.
На миг замерев, девчонка зажмурилась. Краска хлынула на её лицо столь стремительно, что я, не выдержав, всё же расхохотался, увидев почти нереальный свекольный оттенок её лица, что свидетельствовало о крайней степени стыда и смущения.
– Саминэ, сделай одолжение. – Отсмеявшись, я развалился на кровати, заложив руки за голову и посмотрев в сторону платяного шкафа, в котором тихо шебуршилась вампирка, разыскивая, наверное, самый невинный и приличный наряд, который пришёлся бы ей впору. Из-за распахнутой дверцы спустя несколько минут показалась слегка нахмуренная, но весьма любопытная мордашка жрицы Латимиры, с немым вопросом смотрящая на меня. Я не смог не улыбнуться и попросил: – Когда явится наш обожаемый шизофреник, напугай его немного своим новым прикусом… Чтоб не расслаблялся лишний раз. Думаю, тебе это будет несложно.
Сначала возмущённо на меня посмотрев, девушка задумалась на мгновение… а потом, проказливо улыбнувшись, сверкнув маленькими клыками, кивнула и вновь исчезла за деревянной дверцей.
Соглашение было достигнуто – Кейна ждал большой сюрприз…
Дождавшись, пока Эльсами, прячась за стопку одежды, шмыгнёт в ванную, я поднялся, размял затёкшие мышцы шеи и, выпустив крылья, направился в лабораторию. И уже там, распахнув настежь большие окна, впуская относительно прохладный полуденный воздух, опустился в одно из кресел, устроив локти на подлокотниках и сложив пальцы домиком, задумчиво глядя перед собой.
Значит, моей маленькой подопечной удалось заполучить Светлую половину трактата о Древних из рук не кого-то, а самого создателя этой любопытной книженции… Вот что так тщательно скрывала девчонка, пряча взгляд и блокнот, отказываясь признаваться, стоило только вновь поднять вопрос о трактате! Что ж, согласен, подобную тайну действительно нужно было скрывать, но стоило ли верить Древнему так, как это сделала Саминэ? Конечно, его доводы звучали разумно, я не мог этого не признать. Да и то, что Кейн говорил о пропаже Эл’сомирона, только подтверждало отсутствие личной выгоды для Авалона…
И всё же я ему не верил. Всё было слишком просто.
Прикрыв глаза, я ещё раз прокрутил в памяти их разговор, но всё равно пришёл к тем же выводам. И, поразмыслив ещё немного, решил оставить эту тему на потом. Всё равно узнать, являлся ли Древний во сне к жрице Латимиры ещё раз, я смогу, только выпив крови Саминэ – сама она вряд ли признается в этом и под страхом смерти. И думаю, ей не стоит даже догадываться о том, что я вообще об этом знаю.
Похоже, наша умненькая вампирка совершенно забыла одну занимательную вещь, о которой я говорил ей сегодня утром. Когда эрханы пьют чью-то кровь, они получают не только силы и магическую подпитку, но знания и воспоминания своего донора, который не часто даёт на это своё добровольное согласие. Демоны никогда не размениваются на то, чтобы спросить чьё-либо разрешение.
И да. Я получил все чувства, мысли и воспоминания Эльсами, но не тронул их, «распечатав» в памяти лишь одно её видение прошлого – о трактате. Меня всерьёз занимал лишь он. А остальное…
У маленького подростка, которого я нашёл много дней назад на площади Мельхиора, и так осталось слишком мало того, что принадлежало только ей. Так пускай хотя бы её мысли, чувства и воспоминания останутся в личном владении… Хотя меня и терзало нездоровое любопытство в отношении их.
Но контролировать собственные желания я научился уже давно.
Дверь едва слышно скрипнула, заставляя меня прервать свои размышления и поднять голову. В дверном проёме, ведущем в спальню, стояла Саминэ, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, – сейчас она явно куда больше волновалась за свой внешний вид, а не за свою внутреннюю сущность. Хотя волнения её были напрасны: в тёмно-синем замшевом колете с чёрной шнуровкой на груди и короткими рукавами, а также в свободных бриджах из подобного материала она смотрелась более чем прилично. Но даже эта одежда была явно ей тесновата, плотно облегая её тело там, где это было нужно для того, чтобы соблазнить кого-нибудь, кто был бы менее устойчив, чем я.