– Тебе придется забыть его, – твердо сказала она. Бесполезно. – Надо постараться, чтобы получилось с Диком.

– А что, если мне вообще не следовало выходить замуж за Дика? Да, я была в него влюблена, уверяю тебя, но что я тогда знала? Перед встречей с ним я целовалась только с двумя парнями. Откуда мне было знать, что мне понравится кто-то другой?

– Но Дик – хороший человек, – сказала Джой, думая о красивом, приветливом пилоте. – Вы были так счастливы вместе. И сможете снова.

– Но мне не хочется. Не хочется по принуждению улыбаться ему, целовать его, позволять прижиматься ко мне. Я хотела быть с Петером! А теперь всю оставшуюся жизнь мне придется быть с человеком, которого я больше не люблю.

Джой снова обняла подругу и стала смотреть в темное небо. Звезд почти не было видно из-за низких облаков.

– Все будет хорошо, – пробормотала она в холодное ухо Стеллы. – Обещаю. Утром все покажется не таким уж плохим.

– Откуда ты знаешь? – спросила Стелла, снова поднимая голову.

– Потому что так устроено. Я всегда лучше себя чувствую при свете дня.

– Нет, не то. Откуда ты знаешь, что сделала правильный выбор?

Не желая кривить душой, Джой на минуту задумалась. На миг она подумала о Луисе.

– Может быть, и не знаю, – наконец ответила она. – Просто надо надеяться.

– Но ты знаешь. Знаешь.

Джой на миг умолкла.

– Да, – сказала она.

– Откуда?

– Просто мне неуютно со всеми остальными. Быть с ним… все равно что быть с тобой… только еще добавляется любовь. – Она взглянула на Стеллу, которая внимательно ее рассматривала. – У меня такое ощущение, будто он мужская версия меня самой. Лучшая половина. Когда я рядом с ним, мне хочется быть достойной его версии меня самой. Не хочу его разочаровывать. – Джой представила себе, как Эдвард улыбается ей и в уголках его глаз появляются морщинки, показываются белые зубы. – Мне было безразлично, что обо мне подумают, пока не появился он, а теперь я не могу поверить, что он выбрал меня. Просыпаюсь каждое утро и благодарю за это Бога. Каждый вечер, ложась спать, я молюсь, чтобы время шло быстрее и я снова была с ним. Я все время думаю о том, что он сейчас делает, с кем разговаривает. Не от ревности или чего-то такого. Просто хочу быть к нему ближе, и, если могу представить себе, что он делает, это помогает.

Сейчас Эдвард спит, подумала Джой. Или читает. Возможно, одну из книг о рысаках с описанием родословных лошадей.

– Он больше того, о чем я просила. Больше того, на что надеялась, – мечтательно произнесла Джой. – Не могу даже вообразить себя с кем-нибудь другим. – Она на время умолкла. Джой поняла, что почти забыла о присутствии Стеллы.

А Стелла поднялась с лавки около спасательных шлюпок. Она перестала плакать и плотней натянула на плечи шаль.

Джой тоже встала и отвела от лица мокрые волосы.

– Ну да, тебе повезло, – проговорила Стелла, не глядя Джой в глаза. – Тебе легко быть счастливой.

От тона подруги Джой слегка нахмурилась.

Стелла подошла к двери и, обернувшись, бросила ей прощальные слова, подхваченные ночным бризом:

– Да, тебе намного легче. В конце концов, никто другой не хотел быть с тобой.

Глава 7

Сабина сидела на полу в центре потертого персидского ковра, не отрывая взгляда от фотографии Стеллы в темно-синем платье. Приглушенные тени комнаты на время отступили, и на их месте появились качающиеся, залитые дождем палубы, сверкающий атлас и блестки семи или около того промокших полупрозрачных накидок.

– Она вернулась к Дику?

Сабина вглядывалась в яркие глаза и проницательную улыбку, безуспешно пытаясь представить себе эту девушку одинокой и покинутой на мокром корабле. У нее был такой самоуверенный вид.

Джой, перебиравшая коробку со старыми документами, заглянула Сабине через плечо:

– Стелла? Да, но ненадолго.

Ожидая объяснений, Сабина повернулась к бабушке. Джой поставила коробку на колени, на миг задумавшись.

– Он действительно обожал ее, но, видимо, Стеллу так потрясло чувство к Петеру Брандту, что через некоторое время она решила поискать счастья с кем-то еще, благо детей у них не было.

– А что случилось потом?

Джой потерла руки, стараясь стряхнуть пыль. Она радовалась, что они с Сабиной вновь беседуют, но ее немного утомляло желание девочки все разузнать. Джой глубоко вдохнула, собираясь с духом, как делала Стелла много лет назад, когда хотела сообщить плохую новость.

– У нее было много мужчин, но ни с кем она надолго не уживалась.

– Весело! – бодро произнесла Сабина.

Ей нравилось само звучание имени Стелла.

– Можно и так сказать. В молодости Стелла определенно повеселилась. Но с возрастом немного погрустнела. Пристрастилась к выпивке. – Джой подняла руку и почесала глаз. – Ее последний муж умер от болезни печени, и после этого она наконец поняла, что осталась одна. Понимаешь, тогда ей было шестьдесят два. В таком возрасте плохо быть одной.

Сабина попыталась представить себе эту чарующую, пылкую женщину не просто брошенной, но и превратившейся в старую, одинокую пьяницу.

– Она умерла?

– Да. Несколько лет назад. Кажется, это было в тысяча девятьсот девяносто втором. Мы с ней поддерживали связь, но потом она переехала в небольшую квартирку на испанском побережье, и после этого мы больше не виделись. Я узнала о смерти Стеллы от ее племянницы, приславшей мне довольно милое письмо. – У Джой был рассеянный вид. – Верно. Пора отделаться от этих старых розеток. Они, кажется, заплесневели. Как жаль!

Сабина положила фотоснимки обратно в коробку, пытаясь представить свою мать на месте Стеллы Ханнифорд. Мать не такая яркая, как Стелла, но в нынешней своей форме вполне может поменять кучу мужиков и закончить жизнь в одиночестве в какой-нибудь испанской квартирке. Сабина вдруг представила, как приехала навестить ее, а Кейт лежит на обшарпанном диване, сжимает в руке бутылку «Риохи» и вспоминает в подпитии о брошенных мужчинах. «Ах, Джефф, – скажет она, встряхивая нечесаными рыжими волосами и улыбаясь неровно накрашенными губами. – Это был хороший год. Джефф… Или это был Джордж? Я всегда их путаю».

Сабина отогнала от себя этот образ, не понимая, хочется ей смеяться или плакать, потом украдкой взглянула на бабушку, которая высыпáла в черный пластиковый мешок содержимое коробки со старыми розетками. Сабина попыталась связать прямую фигуру в зеленом вельвете с идеальной картиной молодой любви, с недавних пор занимавшей ее воображение. За последние несколько дней внучка научилась по-новому смотреть на бабку и деда. Эти своенравные, высокомерные старики однажды испытали любовную историю, которая могла бы соперничать с любой историей, показанной по телику. Дед был когда-то красивым. Бабушка… Ну, она тоже была красивой. Но по-настоящему потрясло Сабину это долгое ожидание, эта частая разлука. Столько офицеров вокруг, а она хранила верность.