– Хорошо.
– Иди за мной.
Ольга, подхватив полупустую коробку, склоняет голову. Господин Кнут проворно завязывает повязку на глаза и, ухватив женщину за руку, тянет прочь.
«Сейчас начнется», – внутренне сжимаюсь я, чувствуя желание посетить то место, куда и короли пешком ходят. За Старуху не уверена, с нее станется и носилками воспользоваться.
Мордоворот, забросив за плечо автомат, отступает в тень.
Всем своим видом выказывая обреченность, в пещеру входят два бомжа. Один из них – виденный на озере попрошайка, который пустил нас по ложному следу в поиске Нинки. Они все здесь заодно. Вот теперь у меня не остается сомнений, что мы находимся в пещерах возле озера и Санатория.
Распространяя острый запах застаревшего пота и стойкого перегара, они углубляются в самую дальнюю оконечность пещеры.
– Кажется, гости собираются.
Мордоворот поворачивается на голос и бросает:
– Соблюдайте тишину, пожалуйста.
Несмотря на мягкий голос, я бы не решилась пойти вопреки просьбе. Недаром же говорят, что большинство инквизиторов, рвавших жертв на части и сжигавших их заживо, говорили вкрадчивыми и ласковыми голосами.
В проеме возникает карлик. По случаю праздника он сменил кожаный передник на белую майку с гордым орлиным профилем.
– Приветствуйте несравненную Великую Екатерину. Ура!
– Ура! – рявкнул Мордоворот.
– Ура! Ура! – прокатилось по пещере.
– Да здравствует Великая Екатерина! – выкрикивает Господин Кнут, потрясая плетью. – Ура!
– Ура! Ура!
Чинно вышагивая, Призраки вносят в пещеру носилки. Их облик остался неизменным. А вот возлежавшая в позе римского патриция Великая Екатерина к пестрому халату добавила замысловатую шапочку с полупрозрачной паранджой и длинным шлейфом воздушного шелка. Почти полностью скрываясь в облаке ткани, рядом с носилками, держась за них одной рукой, идет Ольга.
– Ура! – кричит карлик, дирижируя плетью.
– Ура, ура! – надрываются узники. Словно лягушка, следящая за раздвоенным языком гадюки, они не в силах оторвать взгляд от гипнотизирующих движений плети.
У возвышенности с креслом Призраки остановились. Старуха с видимым трудом, но без сторонней помощи села и махнула рукой.
– Тихо! – пояснил жест карлик.
– Хо… хо… хо… – отозвалось эхо. Но и оно быстро утихло.
Поднявшись на ноги, старуха обвела пещеру взглядом.
– Я объявляю о начале праздника. Да свершится оргия!
Один из Призраков оттаскивает носилки за озеро, там же приковывает Ольгу, забыв снять с нее повязку. Второй тем временем перепрыгивает на островок и сдергивает ткань. Словно занавес театральный упал: «Оргия началась».
Когда юродивый присоединяется к своему напарнику за спинкой кресла, мне удается рассмотреть, что же скрывала ткань. Небольшое каменное изваяние. Довольно грубо вытесанная фигура богини плодородия. Могучие ляжки, огромный живот, шары грудей и совсем маленькая голова. Лица нет. Может, от времени стерлось, может, не было изначально.
– Тело человеческое, – принимается вещать Великая Екатерина, временами срываясь на крик, – сосуд. И в равной степени из него можно испить как влагу животворящую, так и яд смертельный. Из него может проистекать вино хмельное, дарующее веселье, и цедиться болотная тина, смрадная и тошнотворная.
Замолчав, старуха откидывает паранджу. Невидимые взору бомжи завыли, выбивая ритм притопыванием.
Призраки повалились на колени, замерев по обе стороны кресла.
Качая бедрами в такт, Старуха распахивает халат, выпустив на свободу обильные телеса. В мерцающем свете неоновых ламп напоминающие гипсовую статую. Столь же белоснежные, но отнюдь не твердые. Лишь коричневые блюдца сосков кажутся живыми.
Халат опускается на подлокотники, руки скользят по животу, потрясывают грудью, срывают и отбрасывают за спину шапочку.
Мордоворот бесшумно отходит в сторону и покидает пещеру.
Продолжая покачивать бедрами, Великая Екатерина оборачивается вокруг оси, словно позволяя присутствующим рассмотреть себя со всех сторон.
Крайне неприятное зрелище.
Отступив на пару шагов, она опускается в кресло.
Бомжи затихают.
– Я справедливая Великая Екатерина. Я не только наказываю непослушных, но и награждаю заслуживших этого.
– У-у… – завозились у ее ног Призраки, смотря на непокрытые телеса сияющим взором. Сразу и не поймешь, чего в нем больше: вожделения или восхищения.
– Введите заслужившего награду.
Кривоногая фигура отделяется от тени и неспешной походкой профессионального бойца шествует к сидящей на кожаном кресле Старухе. На два шага позади, с автоматом на изготовку, идет Петр Евгеньевич.
«Боксер? – опешиваю я. – Точнее, Максим. Вот уж кого не ожидала встретить здесь. Где он столько времени пропадал?»
Нинка тоже узнала, встрепенулась и подалась вперед. Натянувшаяся цепь остановила порыв.
– Ты будешь вознагражден за добровольное сотрудничество.
– Спасибо, – нерешительно улыбается Максим. Обнаженное тело, умащенное маслом, светится в неоновом свете.
Меня обдает холодом. Неужели это он способствовал похищению?
– Можешь обладать мною, – скалится Старуха, демонстративно разведя колени. – Ну же, приступай!
– К чему? – пятится боксер.
– Возьми свою награду.
– Но…
– Обладай мной!
Призраки, извиваясь в пыли, принимаются целовать тучные ляжки.
– Я не хочу! – как-то жалобно пищит парень.
– Что? – взвивается Великая Екатерина. – Да как ты посмел!
Ударом ноги отбросив ближайшего Призрака, Максим рванул к выходу.
Попытался рвануть.
Мордоворот настигает беглеца в два шага и одним ударом сбивает с ног. Боксер катится, повалив по пути одну из украшенных перьями пленниц.
Плюясь слюной, Старуха заявляет:
– Ты сам выбрал свою награду, не ты будешь обладать мною, а тобой будет обладать… она!
И толстый, как сосиска, палец указывает прямо мне в грудь.
За что?
– С помощью вот этого.
Откуда-то из глубины кармана Великая Екатерина извлекла резиновый фаллос внушительных размеров, прикрепленный к кожаным трусикам.
– Я согласен… – побелевший, как стена, Боксер извивается в зажиме рук Мордоворота. – Я лучше буду вас…
Лучше бы он этого не говорил.
Старуха задохнулась от ярости.