– Забудь о Салевине, Романа, – посоветовал Доктор. – Скорее всего, он давно уже мертв.
Тут Крис снова обрел дар речи и, размахивая руками, кинулся к Доктору. Под взглядами всех, кто находился в комнате, он выдохнул:
– Салевин!
Доктор резко помрачнел и поднял одну руку, словно пытаясь задержать слова, готовые вот-вот сорваться у Криса с языка:
– Бристоль, молчи!
К сожалению, предупреждение запоздало на сотую долю секунды.
– Это он! – выпалил Крис, указывая на профессора Хронотиса. – Профессор – это и есть Салевин! То есть никакой он не профессор! Он Салевин!
Некоторое время все молчали, ошарашенно переводя взгляд с Криса на профессора и обратно.
Затем Скагра медленно поднял голову. На глазах его еще не высохли слезы, но в них уже зажегся безумный огонь, как у человека, неожиданно потерявшего, а потом снова обретшего заветную мечту. Пристально, очень пристально он вгляделся в профессора Хронотиса.
– Вот ______ [3] , – выдавил в повисшей тишине Доктор.
В следующий момент тишина сменилась всеобщим оживлением.
Скагра вырвался из хватки Доктора и взмахом руки отдал приказ сфере.
Профессор Хронотис сорвал очки и устремил на Скагру решительный взгляд.
Доктор закричал: «К-9, сфера! Сбей ее!»
Крааг-командующий расправил плечи.
Сфера подлетела к профессору Хронотису.
С носа К-9 с шипением сорвался ярко-красный луч.
Сфера разлетелась от удара. Но не на куски, как того хотелось бы присутствующим. Нет, она разделилась на десять крошечных сфер, во всем, кроме размера, идентичных оригиналу. Одна из них спикировала к Хронотису и коснулась его лба. Профессор, вскрикнув от боли, повалился на колени; зажатые в руке очки выпали и отлетели в сторону.
Доктор кинулся было к другу, но дорогу ему преградила целая эскадрилья маленьких сфер.
– Салевин! – воскликнул Скагра. – Наконец-то! Наша встреча была предрешена!
Указав на Хронотиса, он гаркнул новый приказ:
– Полное извлечение! Сломай его ментальный барьер! Принеси мне разум Салевина!
Примерно в этот момент Крис заподозрил, что его вмешательство было несколько неуместно.
Профессор снова вскрикнул от боли.
А потом вдруг выпрямился, энергично поднялся на ноги и повернулся к Скагре. Лицо его не отражало никаких эмоций – только расширенные черные зрачки выдавали влияние сферы, все еще касавшейся одним боком его лба.
И тут Скагра сделал то, чего никто и никогда раньше не видел. Он запрокинул голову и расхохотался. Как и в слезах, в этом смехе угадывались нотки истерической неестественности. «Тем страшнее это выглядит», – подумала Романа, невольно делая шаг назад.
Смех Скагры оборвался так же внезапно, как и начался.
– А теперь, Доктор, – произнес он как ни в чем не бывало, – вы увидите рождение Универсального разума.
И он величественным жестом отдал сферам следующий приказ. Они тут же разделились и начали кружить по комнате. Три остановились у лиц Сабджатрика, Рандгара и Сцинтиллы. Стоило холодным металлическим бокам коснуться их кожи, как лица преступников сделались такими же мертвыми, как у профессора.
Еще одна сфера резко спикировала вниз и приземлилась на металлическую морду К-9. Красные глаза-экраны мигнули и погасли.
Крис наблюдал за происходящим со всевозрастающим ужасом, а потому не заметил, что сферы не оставили без внимания и его скромную персону. Одна из них мягко дотронулась до его лба; в ту же секунду молодой человек расправил плечи и поднял голову. Как и у остальных, его лицо ничего не выражало, а зрачки расширились так, что невозможно было разглядеть радужку.
Скагра снова расхохотался. Но теперь это был не смех сумасшедшего: с ведомой только детям жестокостью этот смех переливался десятками голосов, издеваясь над побежденными. К этой какофонии присоединился каждый, возле чьего лба зависла сфера: профессор, древние преступники, Крис, даже К-9. Они смеялись, смеялись и смеялись, полностью копируя Скагру.
Смеялись над Доктором и Романой.
Романа придвинулась к спутнику, понимая, что сейчас разум их друзей и врагов порабощен безумцем.
Скагра умолк.
Его рабы тоже перестали смеяться, и на их лицах, как в зеркале, отразился испытываемый господином триумф. Даже К-9, казалось, стал выглядеть иначе: более величественно и кровожадно.
Скагра медленно отошел от пустой криокамеры.
– Доктор, Романа, – торжественно сказал он, – вам была оказана честь присутствовать при рождении Универсального разума. Как видите, моя миссия – нести жизнь, а не смерть.
– Такая жизнь хуже смерти, – с отвращением ответил Доктор, кивая на рабов.
Скагра погрозил ему пальцем:
– Вы не дали мне закончить, Доктор. Да, я несу жизнь. Но для вас я сделаю исключение.
Романа и Доктор с ужасом переводили взгляд с одного безжизненного лица на другое: рабы Скагры двинулись к ним, синхронно вытянув руки вперед. Среди них был и Крис, и профессор Хронотис. К-9 спешил следом, выставив лазер.
По замыслу Скагры, их должны были убить друзья.
Романа закрыла глаза и приготовилась умереть с достоинством, как и положено Повелителю Времени, но в этот момент случилось кое-что из ряда вон выходящее.
До ее слуха донесся гул стабилизатора относительных измерений – судя по всему, очень древнего, – кашляющий, гудящий, воющий шум механизма, работающего из последних сил.
А потом она поняла, что в буквальном смысле проваливается сквозь землю.
Забыв о достоинстве, Романа громко вскрикнула и почти сразу же услышала голос Доктора, который тоже не удержался от испуганного возгласа. Это немного подняло ей настроение, но всего на секунду, потому что через секунду они приземлились куда-то с громким «пуф!».
Романа открыла глаза… И на время лишилась дара речи.
Они с Доктором оказались на диване в кабинете профессора Хронотиса – прямо напротив двери, которая только что с треском захлопнулась.
Довольно-таки симпатичная девушка (землянка, если судить по внешнему виду) стояла перед древней панелью управления (сделанной на Галлифрее, если, опять же, судить по виду), передвигая рычаги и щелкая кнопками (тут Романе не оставалось ничего другого, кроме как снова судить по виду). Перед ней висел выцветший, рябящий экран, на котором можно было различить отсек, где они только что находились, Скагру и его рабов.