– А вы знаете, что Земля круглая? – мрачно спросила Нелли. – У нее нет ни начала, ни конца!

– Не может быть! – усмехнулся Цицерон. – Так вот почему люди говорят, что все возвращается «на круги своя». Может, у тебя сейчас как раз момент возвращения?

– Ой, не начинай! Все эти цикличности, круги, спирали. Фламины тоже мне впаивали свою теорию о бесконечных переходах из одного состояния в другое.

Нелли смотрела на озеро, но краем глаза видела, как многозначительно переглянулись Цицерон с Корнелием.

– В школе я ненавидела философию и обществознание. В Рыбном переулке царит такая «философия», что смотреть страшно. И как человек может не знать общество, в котором живет? Я уверена: если кому и надо изучать обществознание, так это инопланетянам. Чтобы знать, куда бежать и где прятаться.

Нелли заглянула в воду. В мутноватом рябом зеркале ее отражение казалось разорванным на тысячи кусочков.

– Не думала, что, находясь в крысиной шкуре, буду активно участвовать в философских дебатах.

– Разве это плохо? – осторожно вставил Цицерон. – Я, например, очень люблю поспорить. Это освежает мозги.

– Ну и поговори вон с Авророй! – грубо оборвала Нелли.

Нума подошел к ней и положил на плечо лапу:

– Не обращай внимания на брата. Нам сейчас главное – уйти от фламинов. Думаю, тебе меньше всего хотелось бы спорить с ними.

– А куда уйти? – вздохнула Нелли. – И как?

С другой стороны Нелли разглядывать озеро пристроился Корнелий.

– Лабиринт Максы лежит под всем городом, – начал объяснять он. – Здесь узловая станция. Отсюда можно попасть в нужное место, причем быстро. Есть особая протока, – следопыт махнул лапой в сторону группы ответвлений, – которая приведет нас в нужный домен. По крайней мере значительно сократит дорогу. Доберемся до места и раскроем тебе все… тайны, какими владеем. А ты уж сама делай выбор.

– Чего же мы ждем?

– Попутной волны.

– Долго ждать?

– Наверху скоро пойдет дождь. Этим мы и воспользуемся.

– А ты уверен, что дождь пойдет?

– Не заметила, что мох на стенах туннеля стал сырым и сочным? Так всегда бывает перед дождем.

Нелли стала придирчиво осматривать пещеру. Надо бы заранее найти безопасное место, чтобы потом не метаться в панике. «Стоит уменьшиться – и какие фантастические места можно увидеть», – думала она, разглядывая первозданный хаос каменных залежей.

Растворяя и унося породу, вода когда-то расширила трещину в скале, размыла ее до пещеры и превратила в торжественный зал с озером. По периметру воды расположились окаменелые ванночки, как бассейны на скалах дорогого курорта. Белые натеки причудливым узором покрывали стены. Из ответвлений-проходов, кроме воды, сочились тягучие запахи. Нелли принюхалась. Из черневшего справа отверстия отчетливо несло рыбой. Значит, скорее всего, он ведет к рыбному пакгаузу. А оттуда до Неллиного дома рукой подать. Из щели слева пахло смесью машинного масла и водорослей. Понятно – ремонтные доки. А из отверстия рядом тонко тянуло медикаментами. Это явно дорога к госпиталю или к больнице Монастыря Трех Дев.

– Стоп! А на чем мы поплывем? – всполошилась Нелли, когда поток воды стал увеличиваться.

– На этом! – с гордостью сказал Корнелий.

Нелли раскрыла рот. На волнах вода вынесла из протоки поразительное плавательное средство и подогнала его к берегу.

– Нáвис Сальвуса! – обрадовался Корнелий. – Нам повезло!

Две большие пластиковые бутылки были крепко-накрепко соединены нейлоновой сетью. Между ними торчал шест из широкой деревянной планки, который одновременно служил и мачтой, и килем. По бокам основных баллонов, в тугой оплетке кожаных ремешков болтались бутылки поменьше. Пластиковая кухонная лопатка выполняла роль руля. Всю конструкцию, от макушки шеста до бутылок и обратно, оплетали веревочки, бечевочки и ленточки. На палубе к шесту «хороводом» крепились жестяные банки из-под кофе – места для пассажиров и багажа, а около руля имелось сетчатое ведерко для ложек и вилок, служившее капитанской рубкой.

Из ведерка высунулась разбойничьего вида малорослая крыса в черной бандане и закричала:

– Чего встали, серость ушастая? Пакуйтесь, пока не накрыло!

Глава 33

ривет, Лизия! – Цицерон расплылся в улыбке и ловко перемахнул с берега на удивительный катамаран. – Подвезешь путешественников?

– Адрес доставки тот же? – хитро прищурив глаза, спросила Лизия. И неожиданно сменила тон: – Э-э, ты, толстый! Судно имеет ограниченную грузоподъемность. Пойдешь на привязи!

Лизия махнула лапой в сторону привязанной к плавсредству резиновой игрушки – веселой желтой утки.

Нума с мольбой посмотрел на брата, но Цицерон лишь развел лапами.

– Давай, малыш, не стесняйся! – крикнула Лизия. – Ванна толстым не вредит, только лучше аппетит!

– И здесь притеснения, – заворчал себе под нос Нума и по пояс в воде побрел к игрушке, бултыхавшейся на волнах.

Корнелий перебрался на катамаран, не замочив лап. Нелли промахнулась и шлепнулась в воду.

– Эх, девчонки, не быть вам моряками! – запела Лизия раздражающе насмешливо. – Не быть вам моряками и в море не ходить! Сидеть на берегу вам в какой-нибудь канаве, с одними дураками, и деток разводить!

– Это вы обо мне? – отплевываясь от воды, спросила Нелли. Она повисла на сетке, уцепившись за ячейки, и подумывала вернуться на берег.

– О тебе, облезлая крыса! И о твоей подружке! – Лизия обратила свой поэтический дар на Аврору. – Что стоишь в раздумье, детка? Позабыла, где конфетка?

– Я остаюсь! – крикнула Аврора и бросилась к выходу. Никто не успел ничего сказать.

– Кораблю легче! – крикнула ей вслед Лизия после короткого молчания. – Никто не желает сбегать и успокоить красотку? А, следопыт?

Корнелий промолчал: сделал вид, что очень занят, помогая Нелли забраться в одну из жестяных банок.

– Чую рост температуры! Закипели шуры-муры! – высунувшись почти целиком из своей сетки, продолжала измываться разбойница.

– Она когда-нибудь нормально разговаривает? – шепотом спросила Нелли.

– Она – отличный технит, – ответил Корнелий так же тихо. – А им можно и поворчать.

В соседнюю банку Цицерон уложил сверток Руфа.

– Перевозка грузов – отдельная услуга, – сообщила Лизия.

– Без проблем, капитан! – сказал Цицерон, устраиваясь.

– А чем вы расплачиваетесь? – спросила Нелли Корнелия, пока он забирался на свое место.