Для сдерживания продвижения советских войск командование группы армий «Север» перегруппировало с других участков фронта две пехотные дивизии и дивизию СС «Полицай». Однако для обороны по всему периметру глубокого вклинения советских войск трех снятых с кольца блокады Ленинграда дивизий было уже мало. На направление главного удара Волховского фронта срочно перебрасывались силы и средства с менее активных участков.
С целью расширения прорыва и максимального развития успеха наступления 2-й ударной армии командующий войсками фронта решил ввести в сражение свое единственное подвижное соединение. В качестве эшелона развития успеха был использован 13-й кавалерийский корпус генерал-майора Н.И. Гусева в составе двух кавалерийских, одной стрелковой дивизий и трех лыжных батальонов. В ночь на 25 января корпус переправился через Волхов и утром 26 января начал наступление на Любань.
Развивая наступление в северо-западном направлении, соединения 2-й ударной армии продвинулись к концу января на 75 км и находились в 10–12 км от Любани. Начиная операцию самой малочисленной армией Волховского фронта, 2-я ударная к концу января имела в своем составе пять стрелковых дивизий, кавалерийский корпус, семь стрелковых бригад, двадцать три лыжных и два танковых батальона. Таким образом, на направление, где был достигнут наибольший успех, была брошена значительная часть войск Волховского фронта. Однако в связи с тем, что другие армии фронта успеха не имели, все эти силы находились под угрозой оказаться в оперативном мешке. На левом крыле фронта 52-я армия не смогла прорвать немецкие позиции и наступать на Новгород, а на правом крыле 59-я армия не смогла овладеть Спасской Полистью и пробиться к Чудову. Обе эти армии с трудом удерживали фланги прорыва 2-й ударной в Мясном Бору. Кроме того, ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора прорыва 2-я ударная армия с конца января стала ощущать острую нехватку боеприпасов и продовольствия. Ее снабжение осуществлялось тогда по единственной дороге, проходившей через коридор, – впоследствии ее стали называть Южной дорогой. Против наших войск и их единственной коммуникации действовало 250 немецких бомбардировщиков, а 2 февраля Гитлер приказал бросить сюда еще и авиацию дальнего действия. В феврале – марте по соседней просеке, в 500 метрах правее первой дороги, проложили вторую. Новую дорогу стали называть Северной.
Во второй половине февраля наиболее упорные бои разгорелись на подступах к Любани. Для овладения городом командование фронта сосредоточило в 15 км от него, у Красной Горки (холм, где стоял дом лесника), 80-ю кавалерийскую и 327-ю стрелковую дивизии, 18-й артиллерийский полк Резерва Верховного Главнокомандования, 7-ю гвардейскую танковую бригаду, дивизион реактивных минометов и несколько лыжных батальонов. Они должны были прорвать оборону противника и выйти к Любани, после чего в прорыв вводился второй эшелон: одна стрелковая дивизия и одна отдельная стрелковая бригада. Бои у Красной Горки 80-я кавалерийская дивизия начала 16 февраля, сразу же, как только подошла здесь к линии фронта. 18 февраля 1-й эскадрон ее 205-го кавалерийского полка выбил противника с насыпи железной дороги и, преследуя его, овладел Красной Горкой. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии. К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада.
Для развития успеха командованием фронта было принято решение захватить ночью поселок и станцию Померанье на железной дороге Москва – Ленинград, в 5 км юго-восточнее Любани. Для этого предназначались два стрелковых полка 191-й стрелковой дивизии. В целях достижения внезапности им приказывалось перейти в наступление с ходу, без артиллерии и тылов. Каждому бойцу выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10 патронов на винтовку, по одному диску на автомат или ручной пулемет и по 2 гранаты. В ночь на 21 февраля полки перешли линию фронта в глухом сосновом лесу между деревней Апраксин Бор и Любанью. Утром 22 февраля при выходе из леса их обнаружил немецкий самолет-разведчик и вызвал огонь своей артиллерии, которая нанесла советским частям большие потери. Единственная радиостанция была разбита, и полки остались без связи. Командир дивизии полковник А.И. Старунин отвел людей в лес, где на пятые сутки было принято решение выходить за линию фронта, в свой тыл, тремя колоннами – штаб дивизии и два полка. Полковым колоннам удалось прорваться к своим войскам, но штаб дивизии, выйдя к немецкому переднему краю, по ошибке был накрыт залпом наших реактивных установок и 76-мм пушек. После этого он вынужден был вновь отойти в лес и впоследствии так и не смог выйти из окружения. Комдив Старунин и его штаб пропали без вести [224] .
В ночь на 23 февраля на Любань совершили налет волховские партизаны. Немецкое командование решило, что город окружен, и перебросило подкрепления из Чудова и Тосно. Партизаны благополучно отошли, но прибывшие силы противника усилили оборону города. Утром 25 февраля 100-й кавалерийский полк 80-й кавалерийской дивизии возобновил наступление, но был остановлен огнем из дзота и сильным авиационным воздействием противника, причем погибли почти все лошади, и кавалеристы действовали как пехотинцы. Затем мощным ударам с воздуха подверглись находившиеся у основания прорыва 87-я и 25-я кавалерийские дивизии, 22-я бригада, не вошедшие в прорыв два полка 327-й дивизии и танковая бригада. 27 февраля три немецкие пехотные дивизии с правого фланга прорыва и один пехотный полк с левого фланга начали наступление на Красную Горку. Врага остановили, но коридор прорыва значительно сузился. Утром 28 февраля противник нанес новый воздушный удар и к 18 часам восстановил свою оборону у Красной Горки. Передовой отряд оказался в окружении, но продолжал пробиваться к Любани, до которой оставалось 4 км. На второй день у окруженной группы кончились боеприпасы и продовольствие, но она отражала вражеские удары в течение десяти дней, пока еще оставалась надежда на помощь. И только в ночь на 9 марта 80-я дивизия и 1100-й полк уничтожили тяжелое вооружение, включая пулеметы, и прорвались из окружения.
28 февраля Ставка внесла уточнение в первоначальный план операции. Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были наступать навстречу друг другу, соединиться в Любани, окружить любанско-чудовскую группировку врага и уничтожить ее. Затем нанести удар на Тосно и Сиверскую для разгрома мгинской группировки и прорыва блокады Ленинграда. 9 марта из Москвы в штаб Волховского фронта в Малой Вишере прилетел К.Е. Ворошилов, а вместе с ним член Государственного Комитета Обороны Г.М. Маленков, генерал-лейтенанты А.А. Власов и А.Л. Новиков. Власов прибыл на должность заместителя командующего войсками фронта. В начале войны он командовал 4-м механизированным корпусом, затем 37-й армией под Киевом и 20-й армией под Москвой, имел репутацию хорошо подготовленного в оперативно-тактическом отношении командующего, его положительно характеризовал Г.К. Жуков, а И.В. Сталин считал перспективным генералом.
Вскоре последовала репетиция будущей катастрофы. За несколько дней до того, как А.А. Власов получил новое назначение, 2 марта 1942 г. Гитлер в беседе с командующим группой армий «Север» фон Кюхлером потребовал провести операцию по окружению любанской группировки советских войск. Она получила кодовое наименование «Дикий зверь». Цель операции заключалась в том, чтобы перерезать две зимние дороги, проходившие через пробитый 2-й ударной армией коридор к югу от Спасской Полисти. Как отмечал в своем дневнике начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта Ф. Гальдер: «Фюрер требует за несколько дней до наступления провести авиационную подготовку (бомбардировка складов и войск в лесах бомбами сверхтяжелого калибра). Завершив прорыв на Волхове, не следует тратить силы на то, чтобы уничтожить противника. Если мы сбросим его в болота, это обречет его на голодную смерть…» [225]