Свободная ладонь Хармана потянулась к лицу Ады.
Та попыталась было поймать худые пальцы, но муж отмахнулся левой рукой. Супруга послушно замерла, позволив ему коснуться своей шеи, скользнуть по щеке… Но вот умирающий накрыл её лоб ладонью и со всей силы впился в него пальцами.
Женщина не успела даже подумать о том, чтобы отшатнуться, и тут началось.
По сравнению с этим даже взрыв, только что швырнувший Аду на десять футов по воздуху, показался ей пустяком.
Сперва в голове прозвучал отчётливый голос Хармана: «Всё в порядке, дорогая моя, любимая. Расслабься. Всё хорошо. Я должен поделиться с тобой своим даром, пока ещё могу».
А потом целый мир вокруг перестал существовать, осталась лишь милая исхудавшая ладонь с окровавленными пальцами, через которую в её разум хлынули слова, воспоминания, образы, снимки, сведения, другие воспоминания, функции, ссылки, книги, целые многотомники, снова книги, ещё воспоминания, его горячая любовь к жене, забота о ней и будущем ребёнке, опять любовь, и новая информация, голоса, имена, цифры, данные, мысли, факты, идеи…
– Ада? Ада!
Том слегка похлопал женщину по щекам и, стоя над ней на коленях, плеснул воды в лицо. Ханна, кузен и прочие ждали неподалёку. Харман уже опустил свою руку. Маленький человечек из металла и пластика хлопотал над ним, но, судя по виду, любимый супруг был уже мертв.
Хозяйка разорённого имения поднялась на ноги.
– Даэман, Ханна! Идите сюда. Наклонитесь, ближе…
– Что случилось? – спросила подруга.
Ада тряхнула головой. Некогда объяснять, нужно действовать.
– Верьте мне, – только и сказала она.
Потом, вытянув руки, прижала левую ладонь ко лбу кузена, а правую ко лбу Ханны, и активировала функцию обмена. Всё заняло не более тридцати секунд – как и в первый раз, когда Харман передал жене новые функции заодно с основными сведениями, которые отобрал и подготовил для пересылки во время многочасового странствия по дну Атлантической Бреши, – но каждый миг показался ей вечностью. Если бы Ада могла обойтись без поддержки, то не стала бы тратить бесценное время, хотя бы от этого и зависело будущее человеческого рода, однако она не могла исполнить задуманное в одиночку. Кто-то же должен был поделиться полученной информацией с остальными колонистами, а ещё кто-нибудь – помочь ей спасти Хармана или по крайней мере попытаться спасти.
Обмен завершился.
Все трое участников, закрыв глаза, рухнули на колени.
– Что такое? – спросила Сирис.
Кто-то бежал к лагерю, громко крича; оказалось, один из добровольцев, дежуривших в павильоне в полутора милях от ардисских развалин. Узел наконец-то заработал! Как раз в ту минуту, когда войниксы показались из леса.
Впрочем, Аде было не до факс-павильонов. Да и куда людям скрыться? Земляне повсюду либо защищались, либо уже отступили. Не осталось такого места, где её возлюбленный был бы спасён.
Механическое существо, похожее на гигантского металлического краба, прогромыхало по-английски:
– На орбите наверняка есть целебные баки. Но единственное место, о котором нам известно точно, находилось на астероиде Сикораксы, а он только что на полной скорости миновал земную Луну. Жаль, мы не знаем других…
– Это не важно, – перебила женщина, вновь опускаясь на колени рядом с мужем и прикасаясь к его руке.
Никакой реакции. Правда, биомониторы, к помощи которых обратилась хозяйка сожжённого особняка, обнаружили в теле тусклые искры угасающей жизни. Ада с остервенением перебирала в уме тысячи возможностей свободного факса и мест, куда могла бы перенестись.
Склады «листов» на дне великого Бассейна? Там есть и лекарства от радиации… Но ведь они законсервированы. Кроме того, функция всеобщей сети сообщала об исчезновении Дланей Геркулеса и постепенном заполнении Средиземноморья. До складов не добраться иначе, нежели на машине… на подводной лодке. Слишком долго. Другие ангары располагались в китайских степях, неподалёку от Суходола в Антарктике… Но дорога отнимет чересчур много времени, а медицинские процедуры будут настолько сложны и затянуты… Харману просто не дожить…
Ада схватила остолбеневшего кузена за руку и подтащила к себе.
– Сколько новых функций… – начал он. Женщина тряхнула его как следует.
– Повтори, что сказала Мойра?
– А?
Мутные глаза мужчины застило полное непонимание.
– Даэман, повтори ещё раз, что сказал тебе призрак в тот день, когда мы голосовали, отдавать ли Никому соньер. Что-то насчёт: «Помни…» А дальше?
– М-м-м… Она сказала: «Запомни, что в Ничьей гробнице Никого больше нет». Но как это…
– Правильно! – воскликнула вдруг супруга Хармана. – Только во второй раз «Никто» – это не имя… Вот как правильно, с маленькой буквы: «В Ничьей гробнице никого больше нет». Ханна, ты ждала, пока Одиссей исцелится в том саркофаге у Золотых Ворот Мачу-Пикчу. Ты бывала на Мосту намного чаще всех нас. Отправишься туда со мной? Попробуем?
Её подруга соображала ровно секунду, о чём идёт речь.
– Да.
– Даэман, – сказала Ада, спеша опередить не только Время, но и саму Смерть, чьи тёмные костлявые пальцы уже крепко вцепились в любимого, – ты займёшься обменом. Поделишься тем, что получил, со всеми нашими. Начинай.
– Хорошо, – бросил тот и заторопился прочь, созывая к себе остальных. -
Боевые роквеки – бывшая хозяйка особняка уже различала их по внешнему виду, если не по именам, – по-прежнему стояли по периметру, достреливая последних войниксов. Ни одна из тварей так и не прорвалась.
– Ханна, – вновь обратилась будущая мать, – нам потребуются носилки, но вдруг их нельзя перенести по факсу? На всякий случай накинь-ка на плечо одеяло. Если что, пригодится.
– Эй! – закричал маленький моравек, когда брюнетка грубо стащила покров с умирающего пациента. – Ему без этого нельзя! У него озноб…
Ада дотронулась до руки европейца – и ощутила нечто человеческое даже сквозь металл и пластик.
– Ничего, – наконец произнесла она после того, как извлекла его имя из его же кибернетической памяти. – Все в порядке, друг Манмут. Мы знаем… да, впервые за долгое время мы знаем, что делаем. – И жестом велела всем отойти.
Ханна опустилась на колени у носилок, положив одну руку на холодный металл, а другую – на плечо умирающего. Её подруга сделала то же самое со своей стороны.
– Похоже, нам нужно только вообразить главную комнату, где мы встретили Одиссея, и координаты всплывут сами, – промолвила Ада. – Важно, что мы обе там были.
Брюнетка кивнула.
– На счёт три? – сказала будущая мать.
– Да.
– Раз, два… три.
Женщины, носилки и Харман исчезли из вида.