– Только конечности.
– Значит, ты просто крепкий парень?
– Со стороны виднее, – рассудительно произнёс Сатана. – Но я не в восторге от происходящего.
– Скажи, где мои радиотаблы, и всё прекратится, – улыбнулся Боксёр. – Пожалей моё время и своё тело.
Местные уже объяснили пленникам, в чём их подозревают, так что дополнительных уточнений не требовалось.
– Мы не имеем отношения к налёту, – в очередной раз повторил Фредди.
– Почему же вы удирали?
– Не хотели оказаться подвешенными к потолку.
Горький и Мешок расхохотались. Сатана дождался, когда они умолкнут, и невозмутимо продолжил:
– Мы решили уйти после того, как нам в тыл зашли твои люди. До этого мы спокойно вели беседу.
– Ты и сейчас спокоен.
– Потому что я – робот.
– Я слышал о тебе, Сатана, – кивнул Боксёр. – Ты – известный в Зандре псих, который считает себя нечеловеком. Ты действительно терпелив и вынослив, на тебя не действуют наркотики, но на твоего приятеля – действуют. И после укола он расскажет нам всю правду.
Фредди посмотрел на друга, тот нашёл в себе силы на извиняющуюся улыбку.
– Кстати, вы приятели или братья?
– Разве мы похожи?
– Глазами, – объяснил Боксёр.
Ярко-синие у Майора, ярко-синие у Сатаны. На этом их сходство заканчивалось.
– Братья мы или нет, я всё равно его не брошу, – пробурчал Фредди.
– На это я и рассчитываю.
Ситуация на самом деле была предельно неприятной.
Непосредственно на улице их бить не стали, ну, в смысле, слегка помяли, конечно, куда же без этого, однако не зверствовали. «Упаковали» и доставили к Боксёру. И вот он уж и отвёл душу, наглядно продемонстрировав пленникам, что кличку получил не только за сломанный в молодости нос. Утомившись, передал эстафету подручным. Затем остановил их, надеясь, что побоев достаточно, однако пленники пока держались.
– Я всё равно узнаю правду, – улыбнулся Боксёр, демонстрируя извлечённый из пенала шприц. – Но на мою доброту вы уже не сможете рассчитывать.
– Объясни насчёт доброты, – попросил Майор. Не то чтобы он испугался, просто, понимая, чем закончится следующий акт, цеплялся за любую отговорку в надежде потянуть время.
– Признаетесь сами – убью легко, пуля в лоб и до свидания. Если же мне придётся потратить «сыворотку», то мучиться перед смертью вам придется долго.
В ответ он надеялся услышать просьбу «подумать», однако Сатана сумел удивить Боксера неожиданным вопросом:
– Давно Дюк закрыл внутренний город?
– Он не закрывал, – машинально ответил тот.
– Разве Мешок не рассказал, как ему удалось нас взять? – удивился Фредди, переводя взгляд на сидящего падальщика. – Решил показаться героем?
– Заткнись! – буркнул тот.
– Что случилось? – поинтересовался главарь.
– Мы почти вырвались, оставалось всего сто метров до кольцевого шоссе, на котором нас уже никто не смог бы остановить, но с блокпоста открыли огонь, – рассказал Сатана. – Только поэтому мы сейчас здесь.
– Солдаты решили нам помочь, – пожал плечами Боксёр. – Такое случается.
– Во-во, – с облегчением поддержал его Мешок, которому не хотелось огрести за нерасторопность.
– Ты сам не веришь в то, что говоришь, – заметил Майор.
– Ты лучше думай о том, что не доживёшь до утра.
– А ты – до завтрашнего обеда, – спокойно парировал Сатана. И следующую фразу произнёс медленно и очень внятно, чтобы её услышали все бандиты: – У нас интересная ситуация, Боксёр: покойник говорит с покойником.
– Неужели?
– Ты слышал о Дальнеграде?
Несколько секунд главарь недоуменно таращился на говорливого пленника, а затем ему на помощь пришел Горький:
– Там была эпидемия…
– Без тебя знаю!
– А вокруг стояли блокпосты, которые расстреливали всех, кто пытался выехать из города, – мгновенно вернул себе слово Фредди. – Я видел на солдатах Дюка костюмы биологической защиты. И ты увидишь, если сходишь к кольцевому шоссе. Биологической, Боксёр, класса А+, а не обычные защитные комбинезоны. И морды спрятаны не под респираторами, а под особыми масками, потому что защита глаз – обязательна. И возникает вопрос, Боксёр: давно парни Дюка ошиваются на обычных блокпостах в дорогих комбинезонах и масках серьёзной защиты? Раньше им наверняка выдавали обычные респираторы.
– К чему ты клонишь, покойник Сатана? – Боксёр попытался задать вопрос очень жёстко, однако всем было понятно, что вожак сбит с толку.
– Одно слово, мой нерадушный хозяин: эпидемия. А учитывая, что Дюк уже знает, что в трущобах дохнут люди, а вы ещё не в курсе, то добавляется второе слово: искусственная. Искусственная эпидемия, Боксёр, как в Дальнеграде.
– Ты бредишь? Спятил от страха? – Вожак покосился на помощников, надеясь, что те поддержат шутку смехом, однако Горький и Мешок молчали, пристально глядя на пленника. Поверили или нет – неясно, однако было видно, что они хотят слушать дальше.
– Для эпидемии должна быть причина… – продолжил Сатана, с улыбкой разглядывая ошарашенных падл. С такой улыбкой, словно это они были прикованы к крюку, пребывая в полной его власти. – Дальнеград хотели захватить, а здесь… Назревает мятеж? Да, точно – мятеж. Ты сидишь внизу, в трущобах, хочешь воды и радиотабл. Вокруг тебя куча неудачников, которых Дюк не впускает во внутренний город, неудачники недовольны. Они всегда недовольны, на то они и неудачники. Но когда их мало, на них плевать. – Тихий смех. – Однако в ДылдаСити неудачники расплодились, у них появились серьёзные вожаки, которые контролируют разные секторы трущоб, и появился ты, у которого ещё более честолюбивые планы и наверняка есть союзники. Кто тебе вёз десять тысяч радиотабл, Боксёр? Что ты продал за такие большие деньги?
– Не твоё дело.
Анализ пленника произвёл на главаря впечатление.
– Концентрация неудачников достигла предела, ты готовишь мятеж… Нормальный правитель должен был открутить вам головы ещё пару лет назад и не допустить увеличения популяции, но Дюк почему-то упустил момент…
– Заткнись! – не выдержал Боксёр и сильно ударил пленника в живот.
– Значит, я прав, – прокомментировал Фредди после того, как восстановил дыхание. – Как видишь, я догадался о происходящем на основании пары-тройки фактов. Неужели ты думаешь, что Дюк ничего не знает? Знает. И потому решил заразить вас вирусом.
Горький и Мешок подавленно молчали.
– Не слишком ли ты умный? – зло осведомился Боксёр.
– Я – робот. Мне положено.
– Ты псих.