– Это была романтическая история… Почти сказка о том, как дворянин увидел прекрасную холопку. Да и влюбился с первого взгляда. Он выкупил девушку у барыни Мизюковой, дал ей свободу, а потом и женился. Он был благороден… поначалу… Никто бы не осудил, если бы он сделал холопку любовницей, содержанкой, а он женился… и в Петербург увез. Конечно, его родня была против, но он никого и ничего не желал слышать… и все смирились. Так показалось… Наняли учителей, потому что нельзя выводить холопку в свет. Одели. Обули… Она и вправду была сказочно красива. Ее ненавидели. Ей завидовали. Ей поклонялись… писали стихи, присылали цветы… Наверное, она решила, что теперь весь мир у ее ног. Искушение было огромным… Я думаю, она не изменяла мужу. Измена – это пошло, но… ведь слухи все равно пошли. Конечно, любовь сразу не погасла, она слишком яркой была, но… Матрена Саввишна родила ребенка… Это ли не доказательство любви? Правда, стали говорить, что ребенок ее на мужа вовсе не похож… и что нельзя ждать верности от холопки… а потом он умер.
– Кто?
– Ребенок! – возмущенно воскликнула Марьяна. – Вы совершенно меня не слушаете! Он умер, и ее вышвырнули вон… будто вещь, которая стала не нужна…
Сколько страсти.
Сколько эмоций вдруг для такой тихой девочки, которой она была.
– Он забыл про то, что клялся в вечной любви…
…И Генка, стало быть, клялся. И тоже забыл. И наверное, это можно поставить в вину, только Генка уже не расскажет, что и как у него было с Марьяной.
– И воспользовался случаем. Подал на развод. В то время уже разводили, но редко… и каждый развод – это скандал. Но его родня согласна была и на скандал, лишь бы избавиться от Матрены Саввишны… Ее выставили без денег, без… Опозоренную, никому не нужную… велели убираться прочь. И никто из тех, кто называл себя ее другом, ни помог. Наоборот! Все отвернулись! И Крамской не был ничем лучше других… Он написал свою «Неизвестную»… только не ради Матрены Саввишны, нет… Он написал ее ради себя. Ради славы. Самолюбивым был человеком.
Марьяна остановилась, взмахнув руками-крыльями, нелепый жест, и сама она в своей непонятной страсти нелепа.
– Он создал картину, еще когда был вхож в дом… Он и потом остался вхож в дом, это ведь так удобно, иметь высокопоставленных друзей… Постоянные заказы. Испугался, что потеряет их. Лишится денег… Он писал Матрену Саввишну, когда она еще была любима…
Марьяна вдруг запнулась и прижала ладони к вискам.
– Извините, эта история… эта картина… Я сама не понимаю, чем она меня так задела. Папа был прав, когда говорил, что некоторые вещи слишком… сложны, чтобы можно было их объяснить с материалистической точки зрения. У меня, как подумаю, каково было ей, преданной всеми, внутри все переворачивается.
И не настолько ли переворачивается, чтобы убить?
– Это из-за таблеток. – Ванька приобнял сестрицу. – Врач сказал, что бесконтрольный прием транквилизаторов не пройдет бесследно. Некоторое время Марьяша будет… легковозбудима. И смены настроения – это нормально.
– Я не сумасшедшая!
– Конечно, нет, дорогая. – Он погладил узенькое плечико. – Ты просто связалась с негодяем… и он умер.
– Да, он… он заслужил… и Крамской заслужил. Он мог бы заступиться, сказать хоть слово в ее защиту… или поддержать, но он отвернулся, как и все остальные. И не просто отвернулся… Матрена Саввишна забрала картину. А он создал другую… выставил… продал… На чужом горе сделал себе славу… Вот судьба и наказала его. Забрала сыновей… это справедливо.
– Пойдем, Марьяш, тебе прилечь надо.
– Я не устала!
– Устала, конечно. Просто не чувствуешь… Она почти не спит теперь, боится… Пойдем.
– А… ты?
– И я потом прилягу. Провожу вот гостя и прилягу.
– Он не гость, – сказала Марьяна, вывернувшись из рук названого брата. – Он пришел, потому что думает, что ты убил Генку…
– Нет. – Ванька помотал головой.
– Да! Спроси у него!
– Марьяш…
– Спроси! А ты… – Она ткнула пальцем в Илью. – Ты тоже злой! Уходи! Не желаю тебя видеть в своем доме… Это ведь мой дом, правда?
– Правда.
– И его не продадут?
– Нет… Пойдем, приляг…
Он увел Марьяну, которая вдруг остыла и перестала сопротивляться. И отсутствовал недолго, Илья не успел даже осмотреться толком. Да и был ли смысл в осмотре? Квартира как квартира. Стандартная. И обстановка стандартная. И недопитый стакан с водой несколько выделяется, а еще графин, наполненный мелкими камушками… Графин стоял на подоконнике, и зябкое зимнее солнце просвечивало его.
– Это кремень. – Ванька кое-как пригладил волосы. – Он очищает воду… и наполняет ее солнечной энергией. Современные люди боятся солнца, позабыв, что некогда оно было богом… и не зря! Наша генетическая память…
– Вань, не неси пургу. – Илья почувствовал, что голова его вот-вот расколется.
Все-таки не привычна она к подобным нагрузкам. Все смешалось.
Генка с его картинами, которых оказалось две. Людмила.
Ленька.
Татьяна.
И Вера с семейной несложившейся жизнью.
Незнакомка Крамского, у которой, что тоже характерно, с жизнью не сложилось. Марьяна и этот вот, поборник здорового образа жизни.
– Я подозреваю, он давно таблетки ей подсыпать начал, когда рассказал про дядю Володю… Он был хорошим человеком, ты не думай.
Ванька налил из графина воды в пустой стакан.
– Попробуй.
– Да как-то не хочется пить.
– Зря. Солнце очищает. Не зря наши предки поклонялись огню небесному и огню земному… У Марьяны сильный стресс. И шок… а Танька еще ее шантажировать пыталась.
– Значит, картина исчезла?
– Похоже на то.
– Тебе все равно? – А вот это было интересно. Все будто сошли с ума от этой картины, а Ваньке, получается, на нее наплевать.
Или он слишком хорошо притворяется?
– Что? – Илья готов был услышать любой ответ, начиная от неверия в Генкин гениальный план и заканчивая признанием, что картина поддельная.
– Карма дурная. Энергетика. И я рад, что она пропала… Марьяне будет легче без нее.
– А деньги?
– Деньги, полученные преступным путем, никому еще не приносили счастья… Выпей.
Илья покачал головой.
Очиститься кремниевой водой? Нет уж… На подобные эксперименты он не готов.
– Значит, – Илья потер переносицу, пытаясь отрешиться от боли, – ты ходил к Таньке за документами на квартиру?
– Да.
– И… можно глянуть?
– Пожалуйста. – Ванька протянул конверт. – Там нотариальная доверенность, якобы мною заверенная… и техпаспорт. И остальное.