– Пойми, принца должен спасти именно я, собственными руками.
– Господин, позвольте мне полететь с Вами…
Правитель Зарины вновь прижал палец к губам:
– Не в этот раз, – прошептал он и, ободряюще улыбнувшись Барию, покинул каюту.
* * *
Тридцать истребителей с Амонисом во главе подошли к орбите, когда в лагере Николаса уже наступила ночь.
Верховный зарас, всматриваясь в транслятор, заметил движение со стороны гор. То, что быстро приближалось к ничего не подозревающей стоянке кораблей, напоминало вытянутые трехметровые тени, подсвечивающиеся голубым сиянием изнутри. Кхури. Именно такими Амонис их и запомнил. Лишь одного он не учел: теней оказалось много, слишком много, гораздо больше, чем он ожидал…
Выругавшись, Правитель Зарины направил истребитель камнем вниз. Десантники повторили его прием.
На каждом из зарианских кораблей, белоснежных, с золотыми вензелями, спереди, чуть ниже кабины пилота, находилось конусообразное уплотнение, напоминавшее по форме клюв, который сейчас был приоткрыт, готовый в любую секунду выпустить снаряды дневного света – единственного оружия, способного ненадолго парализовать страшного противника.
По мере приближения к планете сложенные крылья кораблей распахивались и вдоль их передней части выдвигались острые лезвия (народ Верховного зараса не знал иного способа убить кхури, кроме как отсечь голову от тела)…
Но, как бы быстро ни приближались к поверхности планеты истребители, твари добрались до лагеря первыми. Они обрушились на спящих, вырывая двери кораблей, разбивая иллюминаторы и уничтожая охрану.
Будучи по своей природе хищниками, они рвали горло своих жертв и поедали обмякшие тела.
Волнение Амониса достигло своего предела, пока он искал принца среди бегающих по стоянке людей. Они в упор палили по тварям из бластеров, но не наносили им ни малейшего вреда.
Из одного из нибусийских кораблей появился Николас и бросился на врага, раскручивая заостренный металлический шест, но тварь была гораздо быстрее противника, в мгновение оказавшись за спиной принца…
Верховный зарас выпустил первый снаряд, оглушивший кровожадное существо. Кхури замер.
Быстро сориентировавшись, Николас набросился на тварь с еще большим остервенением, но наносимые им удары, даже несмотря на вкладываемую в них силу, не сдвинули существо с места.
– Отходите на корабли, держите оборону там! – закричал принц своим людям, осознав бессмысленность самого сражения.
Но было поздно: кхури уже успели оттеснить своих жертв от межпланетников и медленно, но верно сгоняли нибусийцев в центр плотного широкого кольца из своих жаждущих свежего мяса тел.
Периодически кто-то из кхури делал бросок вперед, выхватывая очередную жертву, чтобы впиться в нее своими длинными полупрозрачными клыками.
Зарианские истребители зависли над нибусийцами и открыли стрельбу по тварям, после чего коршунами бросались на застывших существ, отделяя их бескровные головы от полупрозрачных тел.
Амонис посмотрел в транслятор: на сотни метров вокруг лагеря плотной толпой стекались кхури, им просто не было числа…
Ругая себя, на чем свет стоит, Верховный зарас начал понимать, что сил его истребителей недостаточно для столь масштабного врага, а «Беспристрастный» слишком далеко, чтобы прийти вовремя на выручку людям принца, попавшим в беду по его вине.
Ситуация ухудшалась тем, что по данным сканера абсолютно все нибусийские корабли были повреждены настолько, что не годились для срочной эвакуации выживших, чья численность, несмотря на помощь зарианцев, стремительно снижалась.
Оставался лишь один способ… Опасный, но единственный.
– Берем пассажиров! – приказал он воинам.
Истребители, непрерывно стреляя снарядами дневного света, на долю секунды садились на смертоносную планету и, открывая кабины, что несло в себе риск для пилотов самим попасть в клыки кхури, затаскивали на борт уцелевших нибусийцев.
Сам Амонис протянул руку принцу.
Бедняга находился в настолько сильном шоке, что Верховному зарасу пришлось спросить несколько раз подряд, не ранен ли он, пока принц не ответил «нет».
Свободные от пассажиров истребители посылали сферы огня в нибусийские межпланетники, сжигая их дотла.
– Что здесь происходит? Кто это? Откуда ты здесь взялся? Зачем вы уничтожаете мои корабли?! – посыпались вопросы Николаса, едва тот начал приходить в себя.
– Так нужно, мой принц. Позже я вам все объясню, – самым спокойным тоном, на какой только был способен, сказал Амонис.
– Нет, сейчас! – настаивал принц. – Только что погибли мои люди, а я, а ты… Эти твари, они… – он начал запинаться, глядя через стекло на планету и переживая очередную волну шока.
– Эти тварии, кхури, разумны и очень быстро учатся. Не стоит оставлять им возможность отправиться на другие планеты.
– Но откуда они взялись? – в голосе Николаса слышалась истерика. – Их же не было!
– Были, – заверил Верховный зарас.
– Но наши сканеры…
– Иногда лучше доверять собственным глазам, чем приборам, мой принц, – расплывчато ответил Амонис.
– Ну а ты, откуда ты взялся?
– Почувствовал, что нужен вам.
– Что значит «почувствовал»?
– Иногда такое бывает.
– Не знаю, что и сказать, – запутавшись в своих вопросах и ответах Амониса, пробормотал Николас.
– «Спасибо» будет достаточно, – улыбнулся одними уголками губ Амонис, направляя истребитель в межпространственный тоннель.
Принц хотел что-то еще сказать, но, открыв несколько раз рот, передумал и, переведя взгляд на мерцающие стенки тоннеля, углубился в свои мысли.
* * *
Амонис полулежал в своей каюте, откинувшись на подушки двухместного дивана, и наблюдал, как принц, сидя в кресле напротив, пьет десятую чашку успокоительного настоя.
– Что-нибудь еще желаете? – заботливо поинтересовался Барий, поклонившись вельможам.
– Нет, спасибо, – ответил Николас.
Верховный зарас молчаливо покачал головой, и помощник покинул каюту, предоставив возможность своему господину пообщаться с гостем наедине.
Амонис задумчиво смотрел на принца, понимая, что, исходя из настроя сына Императора, вряд ли сможет добиться абсолютного доверия с его стороны за один разговор. И это было проблемой, поскольку другого шанса оказаться с ним наедине могло и не представиться.
Конечно, существовал способ за мгновение решить вопрос доверия, но он подразумевал собой пробуждение (пусть и на короткое время) силы Мастера, которую долгие годы Амонис старательно в себе подавлял. А Верховный зарас не был уверен, что ощущение внутреннего величия не окажется для него столь сильным соблазном, что он, позабыв про годы самоконтроля, не устоит и вернется в Орден, тем самым нарушив данное самому себе обещание.