– А к чему все это? – нетерпеливо перебил его принц. – В нынешней ситуации время слишком дорого, чтобы тратить его на сбор информации! Конфедерация не просто пробила оборону наших постов и обстреляла три наши пограничные планеты! Нам бросили вызов, и мы должны на него ответить всей мощью и силой Империи, какая у нас только есть! Мы должны немедленно выступить и уничтожить змею в зародыше! Промедлим – потеряем весь наш мир!
Совет дружно загалдел, поддерживая Алексио.
Верховный зарас широко улыбнулся принцу и произнес:
– Если мы планируем уничтожить змею в зародыше, то где яйцо?
Принц, мелко заморгав, непонимающе посмотрел на Амониса, и тот, улыбнувшись еще шире, произнес:
– Нам известно, на какой планете располагается резиденция главы Конфедерации?
– Там же, где и флот, – ответил старший принц, избегая встречаться взглядом с Верховным зарасом.
– То есть, по вашему мнению, мой принц, резиденция главы Конфедерации располагается на одном из межпланетников Объединенного флота?
Совет дружно замолчал, наблюдая за вежливой перепалкой наследника престола и его шурина.
– У тебя есть другие версии? Если да, то подкрепи их так любимыми тобой доказательствами и предоставь, – Алексио откровенно злился.
– Это я у вас и прошу, Ваше Высочество, дайте мне время на сбор информации и фактов.
Принц, проигнорировав слова Амониса, фыркнул и отвернулся.
Члены Совета переводили взгляды с вельможи на вельможу, пытаясь понять, чем закончится столь смелое поведение Верховного зараса.
Принц ненадолго замолчал, восстанавливая дыхание, после чего не терпящим возражения тоном продолжил:
– Члены Имперского Совета! У вас есть сутки на подготовку, по истечении которых мы выступаем! В течение двух часов каждый из вас получит сообщение с координатами места сбора, – Алексио повернулся и смерил Амониса холодным взглядом, – у тебя сутки на сбор доказательств, Советник, по истечении которых надеюсь увидеть «Беспристрастного» в авангарде моего флота. Вы одобряете мое решение, Император? – сын повернул голову в сторону отца, и тот, ни слова не говоря, медленно, но отчетливо кивнул.
Воодушевленный согласием Повелителя, принц резко встал и, поклонившись отцу, покинул зал Собраний, оставив членов Совета наедине со своими мыслями.
Верховный зарас был, мягко говоря, удивлен словами и поведением как принца, так и его отца.
Амонис все еще ждал, что Правитель скажет то, что изменит столь неразумно скоропалительное решение сына. Однако тот молчал.
Казалось, Император даже не слышал, о чем велась в зале речь. Он был сосредоточен на чем-то совсем ином, а его устремленный на верхние трибуны взгляд был полон ужаса…
Проследив за ним, Амонис увидел то, чего вообще не ожидал увидеть на Альте: на самом верхнем ярусе, на пустом ряду, сидел очень старый тхаари. Его седая шерсть сбилась клоками, а желтые глаза не излучали привычный блеск. А дальше случилось то, чего Верховный зарас не ожидал и вовсе: тхаари поднялся и, глядя ему в глаза, почтительно поклонился…
* * *
По окончании собрания к Амонису подошел Рафаэль и попросил уделить ему несколько минут наедине.
– Все члены Совета очень обеспокоены происходящим, – прошептал правитель Коддора, когда они с Верховным зарасом оказались в небольшой оранжерее позади дворца Собраний.
– Я понимаю, – ответил Амонис, – вторжение враждебных кораблей…
– И не только этим. У нас всех складывается впечатление, что времена меняются, и Император еще при жизни передает бразды правления своему наследнику, который уже сейчас проявляет задатки диктатора. Мне даже страшно подумать, что будет, когда он займет трон. Уверен, он захочет пересмотреть количество мест в Совете у каждой Гильдии, а может быть, даже поставит своих людей…
– Тсс, – прошептал Верховный зарас, – я понимаю, к чему вы клоните, но никогда больше не произносите подобных вещей вслух, тем более находясь на Альте. Давайте доверимся воле Вселенной и посмотрим, что из этого получится. А если результат нас не устроит, уверен, мы всегда сможем найти решение.
– Я понял, – заговорчески произнес правитель Коддора и покинул оранжерею.
Амонис же, глядя ему вслед, грустно покачал головой и едва слышно прошептал:
– Надо же, их волнует не война с многомиллионной армией, а кто займет трон.
* * *
Верховный зарас быстро шел по аллее, четко зная, что будет делать дальше. Жизнь попросту не оставила ему выбора…
Ситуация в Империи оказалась гораздо хуже, чем он предполагал (не говоря уже о присутствии на Альте тхаари), и рассчитывать в данный момент он мог только на себя, а точнее, на готовящегося пробудиться в его душе Мастера, на этот раз навсегда…
Поднявшись на борт «Беспристрастного», Верховный зарас устремился к заветному коридору.
Остановившись перед орнаментом, он начал нажимать на нарисованные цветы в определенной последовательности, и через некоторое время часть рисунка отодвинулась в сторону, образовывая небольшую нишу, внутри которой стояла большая резная деревянная шкатулка – слишком скромная для зараса, но бесценная для Мастера.
Торопливо открыв крышку, Амонис запустил внутрь руку, которая по самую кисть утонула в крупных перстнях, которыми была набита шкатулка, однако ему нужен был вполне определенный.
Вскоре в его ладони оказался обрамленный в толстую оправу из темного металла большой черный камень. Внешне перстень не был ничем примечателен, но Верховный зарас трепетно надел его на палец.
Почувствовав прилив сил, Амонис сделал несколько шагов и остановился перед еще одним куском орнамента. Так же, как и до этого, он начал нажимать в определенной последовательности на цветы… На этот раз в сторону сдвинулась достаточно большая часть стены, образовывая дверь…
Верховный зарас вошел внутрь образовавшегося помещения, оказавшегося небольшим ангаром, где стоял лишь корабль серебристого цвета, напоминающий по форме наконечник стрелы.
– Здравствуй, старый друг, – произнес Правитель Зарины, направив на него кольцо. В ту же минуту по обшивке пронеслись черные молнии, и корабль словно ожил.
Амонис погладил открывшийся при его прикосновении люк и произнес:
– Я так скучал, прости, что оставил тебя так надолго…
Ласково проведя рукой по обшивке, Верховный зарас вошел внутрь.
Корабль был небольшим: рубка, каюта да оружейный отсек, однако обычно любящий роскошь Амонис никогда не чувствовал себя свободнее и комфортнее, чем на борту этого маленького корабля.
Войдя в рубку, он сел в самое уютное кресло на свете.
– Здравствуй, Мастер, – произнес корабль, – я знал, что ты вернешься, требовалось лишь подождать…