Меньше чем через тридцать секунд Ламонт Вулси был уже в багажнике машины Эдди, запястья связаны за спиной резиновыми жгутами, на голове черный мешок, крепко завязанный веревкой под подбородком.
Когда Клет припарковал свой «Кадиллак» позади солярия Эдди на Эйрлайн, на небе уже вовсю сияли звезды. Через заднюю дверь он прошел в захламленную комнату, которую Эдди громко именовал своим офисом. Эдди и незнакомая Клету женщина пили кофе за столом, в то время как альбинос без рубашки сидел в тяжелом кресле со связанными за спиной руками и с шишкой на лбу. Кожа на его лице натянулась, словно белая резина.
— Ты где запропастился? — спросил Эдди.
— Где я запропастился? А с ним что случилось? — изумленно выговорил Клет.
— Ты хотел, чтобы я привез его сюда. Вот я и привез, — невозмутимо ответил Эдди.
— Я же не говорил тебе фингал ему ставить. А это что за дамочка?
— Конни. Помогала мне с этим заданием. Слушай, у тебя травки с собой, случаем, нет?
— Где его рубашка? — спросил Клет.
— Он на нее блеванул, — объяснил Эдди, — хотя, если честно, он блеванул внутрь пакета, который мы одели ему на голову, ну а оттуда уже блевотина и перебралась на рубашку. Ты чего смурной такой?
— Я сказал доставить его сюда, чтобы я с ним поговорил. Это вовсе не означает, что его нужно было превращать в вареную креветку, — процедил Клет.
— Ты собирался альбиноса запихнуть в автомат для загара, а теперь читаешь нам лекции о насилии над ближним? — спросила женщина.
— Эдди, избавься от нее, — сказал Клет.
— Что-то я не помню, чтобы ты был таким разборчивым в тот новогодний вечер, когда пытался схватить меня за задницу в лифте в Монтелеоне, — заявила Конни.
Клет попытался что-нибудь вспомнить, но не смог. Ламонт Вулси смотрел на него исподлобья, его лицо было покрыто потом, тело воняло, а слаксы были покрыты смазкой и грязью из багажника.
— Да в чем твоя проблема, мать твою? — спросил Эдди.
— Нечего мутузить людей, когда это не нужно, — буркнул Клет.
— Да этот парень со странностями, — брякнул Эдди.
— Эдди, давай-ка вали отсюда и дамочку с собой прихвати, — попросил Клет, — я все за собой закрою.
— Если ты этого не заметил, это мой салон, мой офис и моя подружка.
— Тебе лучше забыть то, что здесь сегодня произошло, и, если тебе повезет, тебя не пустят на мыло, — сказал Клет.
— Ты не можешь выбросить меня из моего же логова.
— Что ты сказал? На мыло? — переспросила Конни.
— Вы его обыскали? — спросил Клет.
— А ты как думаешь? — ответила женщина. — Я сказала Эдди не ввязываться в это дерьмо. И сообщила ему, что ты бабник, кстати. Так что там насчет мыла?
— Могу спорить, что у Вулси на ключах был брелок, напоминающий дельфина, — сказал Клет.
Женщина и Озон Эдди переглянулись.
— И что? — спросила она.
— Этот брелок означает, что Вулси путается с нацистским военным преступником, — пояснил Клет, — я видел темницу, где заправляет либо он, либо его кореша. В той комнате висят цепи и стальные крюки, на которых я обнаружил человеческие волосы и фрагменты тканей.
— Ты что, пьян? — спросила женщина.
— Скажи ей, — сказал Клет Вулси.
На скальпе Вулси пульсировала синяя вена. Он поднял голову и уставился прямо в глаза женщины. Его глаза сыпали электричеством, а суженные зрачки были не крупнее бусинок. Одинокая капля пота скатилась по носу и оставила темную звездочку на слаксах.
— Я был инструктором по танцам в танцевальной школе Артура Меррэя. Я хотел бы как-нибудь пригласить тебя на танцы и на ужин, — сказал он. — У тебя красивый рот. Помада слишком яркая, но рот все равно очень хорош.
Лицо женщины потеряло признаки былой уверенности.
— А где пакет с головы? — спросил Клет.
— Я его выбросил. Я ж говорю, он в него наблевал, — ответил Эдди.
— Ладно, не важно, — согласился Клет, — пойдем, Ламонт. Прокатимся.
— Все эти рассказы о железных крюках и всем остальном, ты это придумал, правда ведь? — спросила Конни.
— Думай так, если тебе от этого спокойней, — ответил Клет.
Он рывком поднял Вулси из кресла и повел через заднюю дверь к своему автомобилю. Руки Вулси на ощупь были словно железные балки.
— Качаешься? — спросил Клет.
— Бывает.
— Впечатляет. Кредитке, которой ты пользовался в Лафайетте, всего три недели. А так тебя в базах нет.
— Это вовсе не сложно. А вот вы, мистер Персел, точно есть во всех базах. Мы знаем все о вас, о вашей семье и ваших друзьях. Подумайте об этом.
Клет запихнул его на заднее сиденье и пристегнул наручниками к кольцу для задержанных, торчащему из пола.
— Еще раз откроешь свою пасть, и я надену тот пакет с блевотиной обратно тебе на голову.
— Вы дурак, — сказал Вулси.
— Вот в этом ты прав, — согласился Клет, — но зацени ситуацию. Я веду машину, а ты прикован, как уличный сутенер. Я знаю, куда мы едем, а ты нет. У тебя рожа поджарена, рубашки у тебя нет, а слаксы выглядят так, как будто ты в штаны наложил. Мистер Вулси, ты в полном дерьме не потому, что тебе не повезло. Ты в дерьме потому, что тебя обломал парень с волосами как у клоуна и мозгом размером с орех. Как ощущения?
Сначала Клет направил машину по шоссе I-10 в сторону Бэтон-руж, затем съехал на грунтовую дорогу, ведущую к насыпи вдоль длинного канала, и густому затопленному лесу из кипарисов, эвкалиптов и хурмы. В лунном свете он разглядел три рыбацких лагеря вверх по каналу, все они были темны. Клет остановился на плоской площадке ниже насыпи и выключил двигатель. В тишине он слышал, как потрескивает остывающий капот и как лягушки квакают среди затопленных деревьев. Он открыл багажник и достал рубаху с длинным рукавом из своего «тревожного чемоданчика».
— Сейчас я сниму с тебя наручники, мистер Вулси, — сообщил он, — а ты наденешь эту рубашку. Будешь умничать, тебе конец.
— Куда мы идем?
— А кто сказал, что мы куда-то идем? Видишь то болото у кипарисов? Здесь семейка Джиакано избавлялась от трупов тех, кто переходил им дорогу.
— Если вы думаете, что это навевает на меня благоговейный ужас, то вы ошибаетесь, мистер Персел.
— А зря. Когда Джиакано кого-то мочили, они делали это самостоятельно, прямо и лично. Или прямо и не переходя на личности. Но они делали это сами. Ты же для этого пользуешься телефоном. Возьмем, к примеру, то, как ты заказал меня и Дэйва Робишо.
Вулси надевал рубашку на заднем сиденье, натягивая ее на плечи, наручник свисал с его запястья.