– Интенция артикулировать над-смыслы, сконцентрированные в гипертексте, который…

После чего я сказала:

– Привет! Дело было так. Однажды с жуткого похмелья…

Женщина (из публики) – академической наружности, элегантная и с тонким лицом, явно из «недобитых», в ужасе спросила рядом сидевшего:

– Это кто? (она опоздала).

– Известный автор.

– И что она делает?

– Жжот (ответил сосед на интернет-жаргоне).

Дама замолчала и посмотрела на меня со смесью недоумения и жалости.

Но закончилось все хорошо. Я даже попыталась исправить о себе впечатление и что-то плела о литературе (но никто меня не слушал).

Потом мы пошли к метро с одним издателем, который мне рассказал такую шутку: один автор по экономике писал в основном тексте – 1 руб. 50 коп., а в примечаниях – 1 р. 50 к.

Издатель долго хохотал, закинув голову, так что проходящий мимо милиционер было остановился.

Но, заметив, что мы трезвые и относительно интеллигентные, пошел себе дальше.

Фауст или Мефистофель?

В книжном магазине видела роман «Обитель».

На верхней полке.

Фолиант.

Тыща страниц, наверно.

Ни дать ни взять «Война и мир».

Потянулась посмотреть, он мне – бац! – на башку.

Упала (пол там скользкий, кафельный).

А полка около выхода.

Сигнализация сработала.

Продавщица говорит:

– Вы, извините, хотели «Обитель» вынести?

– Не (говорю), она невыносима.

Продавщица (интеллигентная, книжки же продает, не помидоры таки) говорит:

– Да, тоскливая книга.

– Ага (говорю). И на бутылку не поменяешь.

Она на меня посмотрела внимательно, поняла, что я так веселюсь (из меня часто Швейк вылезает такой, безо всякого повода).

– А вам (говорит) что нравится?

– Коньяк (говорю) три звезды. И стоит столько же.

Она засмеялась:

– Вы что-нибудь хотите купить или только вынести?

– Я куплю. Вы даже не сомневайтесь.

И купила: авторучки (3 штуки), блокноты (2 штуки), ежедневник (1 штука).

Вижу, она разочарована.

Тогда мне ее стало жаль, и я еще купила «Словарь религий».

Она говорит:

– У меня чутье. Вы же – писатель?

Магазин этот на первом этаже издательства, так что и чутья тут не надо.

– Начинающий (говорю).

Она посмотрела с недоверием.

Потом говорит:

– Никогда не поздно. Вон Гёте «Фауста» написал чуть ли не в 80.

– Но начал он раньше (говорю).

– Так и вы начните!

– Сегодня и начну. У меня и персонаж есть подходящий.

– Фауст или Мефистофель?

– Колян.

– А! (равнодушно зевнула продавщица – ей, видно, мой стеб надоел). Удачи вам!

Моя лениниана-сталиниана

Художник Джугашвили

В журнале «Итоги», где я когда-то служила кинообозревателем, была такая служба – проверка фактов.

И там работала славная девушка Ира, очень въедливая: проверяла все, буквально все.

А я взяла интервью с Сергеем Соловьевым, который режиссер, и он говорил о своей задумке – фильме о двух девушках, которые где-то в Австрии в начале прошлого века познакомились с художником Шикльгрубером.

Ира говорит:

– Я все проверила, такого художника не существует!

Все стали смеяться, а я говорю:

– Он еще дружил с неким Джугашвили.

Ира ушла, приходит через час и говорит:

– Художника Джугашвили тоже не существует.

Ленин в тебе и во мне

Позвонила подружка и сказала, что сделала эпиляцию и, извините, интимную даже стрижку.

– Хочу, говорит, поразить воображение своего нового друга.

А я вспомнила, как в Сочи на «Кинотавре» подсмеивалась над одним бедным дядькой, который рекламировал услуги тату-салона.

Шли мы с подружками по берегу и увидели рекламу этого салона:

Интимные стрижки, тату.

Любые рисунки вплоть до живописи великих.

Шишкин, Шилов и др.

А также: Ленин, Сталин и др.

Я стала смеяться, а дядька подскочил к нам и, наклонивши голову, пропел:

– Все, что угодно, художники у нас с высшим худобразованием, кого хотите, плюс стрижки… ну… в общем… там.

– А др. – это кто? (спросила я).

– А любой! (сказал дядька). Хоть Маркс!

Я говорю ему (шепотом):

– У меня есть одна дама, затейница, она хочет именно Ленина, но чтобы там…

Дядька тоже наклонился и говорит:

– Эт как?

– А чтобы бородка клинышком как раз на то место приходилась, а остальное – лицо чтоб было… Ну, на животе физиономия Ленина чтобы была расположена.

Дядька говорит:

– Ну, эт я не знаю. Вроде как кощунство считается. Не знаю даже…

Я говорю:

– Ну нет так нет, я ей передам, она сама стесняется переговорить. Тогда я хотела бы себе лично на правой груди – Ленина, а на левой – Сталина. И чтоб нос к носу, профилями повернуты друг к другу. А когда декольте будет у меня, чтобы они как бы целовались. Можно?

Дядька говорит опять интимно мне, наклоняясь ко мне:

– Пройдемте в палатку, я грудь посмотрю, я безо всяких, я просто пойму, как рисунок расположить.

Потом подмигнул мне и говорит:

– Я так понимаю, та дама – это вы и есть? Хотите, чтобы Ленин был и на груди и там?

Я потупилась:

– У меня муж – коммунист плюс художник, любит, чтоб на теле был коммунистический…