Я сидела, нахохлившись, кутаясь в Стасину куртку, и вспоминала наши детские проделки, безобидные, смешные, иногда опасные. Арни всегда отчаянно трусил, но не желал в этом признаваться, упрямо шел за Горой и безбашенной Чумой. А я не стеснялась говорить, что боюсь, и не хотела ничего доказывать. Наверное, поэтому он и любил меня. А вот я его – нет. И вычеркнула из своей жизни решительно и навсегда.
Не знаю, до чего бы я еще додумалась, но тут из подъезда показались полицейские, а с интервалом в пять минут и Герман. Выглядел скверно, лицо усталое, даже измученное, неуверенность в движениях, точно при головокружении. Однако заметно успокоившийся. Может, медики ему что-то вкололи? Он стоял возле подъезда, сунув руки в карманы и глядя себе под ноги, как будто не знал, куда теперь идти.
– Герман! – позвала я, поднимаясь со скамейки.
Он взглянул на меня, вздохнул и медленно пошел навстречу. А я бросилась к нему, стиснув зубы, чтоб не разреветься, и все равно расплакалась. Мы стояли, обнявшись, он прижимал меня к себе, все крепче и крепче, уткнувшись лицом в мои волосы. По телу его прошла дрожь, а когда он отстранился, я увидела в его глазах слезы.
– Садись, – сказала я, держа его за руку и указывая на скамью.
Мы сели, не разнимая рук, и некоторое время молчали.
– Надо к матери ехать, – вздохнул Герман, посмотрел на меня и попытался улыбнуться. – Извини, что я… в общем, извини…
– Что они сказали? – решилась спросить я, Герман пожал плечами.
– Он сделал это еще вчера… вечером или ночью. Может, сразу после того, как я ушел. Точнее станет ясно после… вскрытия. – Герман молча смотрел на меня не меньше минуты. – Это я виноват, оттого и наорал на тебя, потому что знал…
– Подожди, давай по порядку. Что вчера произошло?
Он вновь пожал плечами.
– Разругались по дороге. Из-за тебя, из-за этой свадьбы. Он выбросил мобильный в окно, потому что я не дал тебе позвонить. Приехали в офис. Он начал приставать с вопросом, знаю ли я, куда ты уехала. Я наорал на него. Сказал, что ты в свою Америку укатила, и я надеюсь, навсегда. А он не унимался, все твердил: «У тебя есть ее адрес? Я знаю: есть». Я вытолкал его взашей, так он мне надоел. Он сел в машину и уехал. И из дома позвонил Наташке, сказал: свадьбы не будет. Она пожаловалась мне, и я приехал вправлять ему мозги. Я его избил. За всю жизнь в первый раз… Я… не в себе был после нашей с тобой встречи. Мне показалось, все еще можно вернуть. И тут Арни. Все опять повторялось. В общем, я всю злость на нем выместил.
– Сильно избил?
– Вряд ли. Но не в этом дело. Я не должен был… Заставил его позвонить Наташке, обещал выбить из него всю дурь, если он еще раз… Потом мы вроде успокоились, выпили. Все было нормально. Я уехал. Но на душе кошки скребли. Всю ночь не спал. Думал о тебе, об Арни… Наверное, сработало предчувствие. Утром не выдержал, поехал к нему. Мы договорились, что сегодня он дома побудет. Позвонил на домашний, Арни не ответил. Я подумал, опять дурит. Злился по дороге, а он…
– Почему так много крови? И рана на голове…
– Порезы очень глубокие, он хотел, чтоб наверняка. Не пугал, все решил серьезно. Наверное, поскользнулся и ударился головой об угол ванной.
– Записку оставил?
– Нет.
– И у полиции не было никаких вопросов?
– Про синяки спросили. Ну и про его душевное состояние.
– А ты что ответил?
– Правду. Что брата избил, что заставил делать то, что делать он не хотел.
– И у них не возникло подозрения, что это может быть убийство?
На этот раз Герман смотрел на меня не меньше минуты.
– Хочешь сказать, это я его убил?
– Ты? – растерялась я. – Конечно, нет. Послушай, – я вновь схватила его за руку. – У меня есть повод подозревать, что Арни убили. Вчера я видела здесь подозрительную машину.
– Ты была тут вчера? – нахмурился Герман.
– Да. Хотела предупредить Арни. Он не отвечал на звонки, теперь я знаю почему. Дверь он мне не открыл.
– Домофон без видеокамеры. Наверное, он решил, что это я.
– Наверное. Чуть дальше в переулке стояла машина. В ней было двое мужчин. То есть я видела двоих. Когда приехала Наташа, один из них вошел во двор, видимо, что-то проверял, не знаю. Потом приехал ты…
– Ты видела меня?
– Конечно. Приехал злой, ушел вполне довольный… Потом мне пришлось отлучиться. Примерно минут на сорок пять, может, чуть больше. Когда я вернулась, машины уже не было. Арни по-прежнему не отвечал.
– В котором часу это было?
– Где-то в половине десятого.
– И что? – с сомнением спросил Герман. – Машина показалась тебе подозрительной…
– Ты не знаешь главного. Слышал об убийстве Кудрявцева?
– Кудрявцева? – переспросил Герман. – Хозяин фирмы «Орион»? Конечно. А ты его откуда знаешь?
– Пришлось познакомиться, – решилась я, вовсе не уверенная, что поступаю правильно. – Чума свистнула у него деньги. Если не ошибаюсь, три миллиона рублей. Его люди Ирку искали, в этом я смогла сама убедиться. Она решила, что добром для нее это не кончится, и деньги надумала вернуть. Договорилась с Кудрявцевым, что привезет их к нему домой. Но сама не поехала. – Тут я сделала паузу, Герман смотрел на меня и хмурился, а потом матюгнулся сквозь зубы.
– Дай отгадаю, кто повез деньги? Ты?
– Мы с Арни.
– Твою мать, – вновь выругался он.
– Думаю, для этого она меня сюда и вызвала. Никому не решилась довериться…
– И Кудрявцева они с Горем шлепнули?
– Горе говорит, что по башке получил и очнулся рядом с трупом. – Я подробно пересказала наш разговор. – Машину Арни видели возле поселка, могли и номера запомнить.
– Подозреваешь людей Кудрявцева?
– И их тоже.
Герман потер лицо руками и на меня уставился:
– Давай начистоту. По-твоему, Арни с самого начала знал… или это действительно случайность?
– Я бы решила: случайность. Он просто хотел меня подвезти. Чуму вроде огорчило его появление, но не очень. По крайней мере, она не настаивала, чтобы я избавилась от его общества. Хорошо зная безголовиков… в общем, могло быть по-любому. Вчера я дозвонилась Горе и прямо спросила: Арни был в курсе или нет. Ничего вразумительного он не ответил и тут же бросился сюда. Хотел встретиться с твоим братом.
– Ты видела его здесь?
– Да, задолго до твоего появления. Арни дверь не открыл. На звонки не отвечал. И Горе ушел…
– Но мог вернуться?
– Ты допускаешь мысль, что он убил Арни?
– Не знаю. У меня голова кругом. Был уверен, что брат покончил с собой, и вдруг такое… Сонька, если выяснится, что брата убили, я запросто могу стать главным подозреваемым. Похоже, я последний, кто видел его живым. Не считая убийцы, конечно. Я избил его. Мог ведь и убить?