– Я видела, как ты выходил из подъезда…
– И что? Ты сама не в лучшем положении. Если Кудрявцева убил кто-то из безголовиков, тебе будет сложно доказать, что ты ни при чем.
– Вот именно. Поэтому я никуда не уехала. И пыталась предупредить Арни, на тот случай, если Чума и Горе использовали его втемную, как и меня. Жаль, не успела. Если б он ответил на звонок…
– Ничего уже не исправишь, – вздохнул Герман. – Итак, любовь всей моей жизни, мы в дерьме по самые уши.
– Это я уже поняла, – кивнула я, едва сдерживаясь, чтобы не развить тему о «любви всей жизни». Не ко времени. То есть очень хотелось, но Арни еще до морга не довезли, а я млею от слов Германа и готова козой прыгать на радостях. Куда разумней сделать вид, что не придала значения его словам. А надо бы просто не придавать значения… Не зря я боялась встретиться с Германом.
– Поняла? – переспросил он и усмехнулся. – Поэтому вырядилась в Стасино барахло?
– Откуда знаешь, что в Стасино?
– А в чье же еще? Бабка в курсе?
– Нет, – соврала я, решив, что пока с нашей «большой любовью» ничего не ясно, не стоит открывать все карты. – У нее давление. Сказала, за тобой слежу. На почве былой страсти.
– Она поверила?
– Барахло, как видишь, дала.
– Что делать-то будем? – спросил Герман, приглядываясь ко мне, но теперь голос звучал спокойнее, а на губах появилась улыбка, правда, скорее печальная.
– Искать убийцу Кудрявцева.
– Кудрявцева? – переспросил он.
– Я уверена, если Арни убили… в общем, скорее всего, убийца Кудрявцева и твоего брата – один и тот же человек. Или люди.
– А если это Горе? Что тогда?
– Трудный вопрос, – вздохнула я. – Давай сначала найдем убийцу, а потом будем думать.
– Значит, Горе был здесь? Надо с ним поговорить. Позвони ему.
Я набрала номер, но мобильный Егора оказался выключен.
– Может, в бега сорвался? – предположил Герман.
– Это не трудно проверить. Я знаю, где он прятался. Выследила.
– А ты… умеешь удивить, – покачал головой Герман.
И мы поехали к Горе. Машину оставили возле церкви и начали спуск в овраг.
– Он вон в том здании, – кивком указала я.
– Тогда надо брать левее, он может нас увидеть. И сбежать.
– С тобой он вряд ли захочет разговаривать, – согласилась я.
К мастерской мы вышли минут через пять. В доме царила тишина, на двери висел замок. Герман на всякий случай его подергал. Затем обошел здание по кругу, заглядывая в окна.
– Там на полу какие-то вещи, – сообщил хмуро. – Похоже, он все еще здесь.
– Если он узнал, что Арни погиб… ему было не до вещей, – отмахнулась я.
– Как он мог узнать?
– Допустим, как и я, следил за домом. Или слушал полицейскую волну.
– Это Горе-то?
– Он неплохо разбирается в компьютерах. По крайней мере, так утверждала Ирка.
– Есть догадки, где сейчас может быть твоя подруга?
– Есть предположение, что Гору она бросила и сбежала из города. Возможно, вместе с деньгами.
– Что? – нахмурился Герман. – Ты считаешь…
– Она подставила меня, могла подставить и Гору. Вряд ли сама по башке его огрела, для этого она слишком осторожна: вдруг сил не хватит вырубить его с первого раза?
– То есть в деле есть кто-то еще?
– Это только предположение. Но если оно верно, не удивлюсь, коли и этого типа Ирка кинет.
– Чума – это Чума, – согласно кивнул Герман. – И этот тип убил моего брата?
– Я не верю, что убийца – Гора. Он, конечно, чокнутый, но дружба для него кое-что значит. По крайней мере, он пытался меня предупредить. Сейчас главный вопрос: был Арни в деле или нет?
– Почему главный? – спросил Герман.
Мы сели на перевернутые ящики неподалеку от мастерской и разговаривали, глядя на небо, затянутое темными, почти черными облаками.
– Ответ на него поможет понять остальное. Если Арни ни при чем, его, скорее всего, убили люди Кудрявцева. – Герман в этом месте присвистнул, мол, сомнительное предположение. Но я продолжила: – Они ищут деньги. Возможно, еще что-то. Я тут на досуге в интернете покопалась… Непростой человек был этот Кудрявцев.
– Непростой, – кивнул Герман. – Очень даже непростой. Без его дружбы работать в этом городе было трудно. А дружба стоила дорого.
– Вот-вот. Ставки высокие. Если они вышли на Арни… Нет, не сходится, – недовольно нахмурилась я.
– Что не сходится? – проявил интерес Герман.
– Все. Допустим, они узнали, кто владелец «Мерседеса». Им необходимо вернуть содержимое сейфа, так? У Арни того, что им надо, нет. И он не знает, где оно может быть. Они поверят?
– Вряд ли.
– Правильно. Значит, не стали бы убивать его в квартире. Увезли бы в безопасное для них место и устроили допрос с пристрастием.
– А что мешало допросить его дома? На нем уже было достаточно синяков, если прибавятся новые, общую картину это не испортит. Потом ударили его по голове, вскрыли вены и бросили умирать.
– Потому что поняли: он действительно ничего не знает?
– В любом случае. Мой брат выложил бы все после первой оплеухи, как только понял, что дело серьезное. И теперь они будут искать тебя. И, конечно, Чуму с Горем. Оттого Стычкин и смылся. Тебе надо уезжать. Сегодня же. Здесь слишком опасно.
– А если полицейские и впрямь решат, что ты мог убить брата?
– Ну и чем ты мне поможешь?
– Расскажу о тех типах в машине, я номер запомнила.
– Если это киллеры, номера ничего не дадут.
– Я не уеду, пока во всем этом не разберусь, – упрямо возразила я.
– Да? А я подумал, за меня беспокоишься, – улыбнулся он.
– Беспокоюсь.
– Дурацкая мысль пришла в голову, – медленно произнес он, глядя куда-то вдаль. – Арни больше нет… никаких преград… – тут он посмотрел на меня. – Чувствую себя последней сволочью.
– Ты не виноват в его смерти. Я уверена, это было убийство.
– Виноват, не виноват… Арни нет. Кстати, если ментам придет охота копаться в нашей истории… у них будет лишний повод меня подозревать. Брат убил брата, любовный треугольник и все такое…
– Любой, кто тебя знает, скажет, что это чушь.
– Надеюсь, – Герман поднялся. – Надо ехать к матери. Не знаю, что я ей скажу… Ты отправляйся к Стасе и из ее квартиры не высовывайся. Потом я что-нибудь придумаю…
– Может, мне лучше здесь остаться? Вдруг Горе вернется?