– Кто здесь?
«Кто здесь, кто здесь», – отозвалось эхо. Вдруг Таня заметила какой-то сгусток энергии. Заняв позицию между Таней и ее друзьями, Оно трансформировалось в какого-то языческого божка – так, во всяком случае, показалось Тане. У Него было четыре руки и три глаза. Оно было полупрозрачным, и сквозь Него угадывалась дальняя стена.
– Я дух Выбора. Ты вызвала меня, чтобы я помог тебе определиться. Так выбирай, но помни, что я сказал: ты можешь спасти только одного из них – того, кого ты действительно любишь. Второй же останется здесь навечно.
«…Ты можешь спасти только одного из них… Второй же останется здесь навечно». Эти слова эхом отзывались в Таниной голове. Идя сюда, она еще верила, что все не так страшно, что все можно исправить. Но сейчас, глядя в безжизненные глаза духа Выбора, Гротти впервые не знала, что ей делать.
«А ведь это ты во всем виновата», – зазвучал противненький голосок Гробыни в ее голове.
«Почему я»? – возмутилась Таня.
«А я, что ли, духа вызывала, да еще и пользуясь заклинанием из списка ста запрещенных?» – довольно ядовито, что вполне свойственно для Склеповой, спросил голос.
«Но я же не знала, что все так выйдет…» – оправдывалась девушка.
«А разве Сарданапал не говорил тебе, что заклинания не попадают в черномагические списки случайно? Во всем виновата ты! Только ты! Ты!»
– Только я… – Таня не заметила, что сказала это вслух. Слезы горечи и отчаяния текли по ее лицу. – Во всем виновата я…
– Итак, – ничего не выражающим голосом произнес дух, – ты сделала выбор?
– Да, – голос девушки прозвучал уверенно, а в ее взгляде появилась решимость. – Я сделала выбор. Отпусти их, они ни в чем не виноваты, во всем виновата только я. Так возьми меня вместо них!
– Так ты хочешь пожертвовать собой, чтобы они оба остались живы?
– Я хочу, чтобы они были счастливы. Чтобы Ург вернулся в свой мир, ему там гораздо лучше. Там ему все знакомо с детства. Там его друзья, там его мать…
– Но там нет тебя.
Таня Гроттер кивнула:
– Да, поэтому я хочу, чтобы все меня забыли и чтобы Ург забыл обо мне, о своей любви. Пусть он найдет там себе хорошую девушку. Пусть будет счастлив. А Ванька… – тут голос Гротти дрогнул, – Ваня пусть будет счастлив с Лизой. Они поженятся, и у них будет много детей. Их дети станут есть котлеты, летать на часах с кукушкой, ходить в желтых майках. Ванька будет счастлив. Он всегда хотел иметь много детей.
– Это твой окончательный выбор?
– Да.
– Хорошо. – Дух сделал едва уловимое движение, и две фигурки, что были вмурованы в лед, исчезли. – Каждый из них вернулся в свой мир. Я выполнил твое условие. Ты готова?
– Да, – тихо ответила Таня.
Гротти видела, как ее ноги стали обрастать льдом. Сантиметр за сантиметром, лед охватывал ее тело, забирая тепло. Когда ледяная волна добралась до головы, Таня почувствовала, что ее веки смыкаются.
«Вот так все и закончилось. Я навечно вмурована в эту глыбу, но зато Ург и, главное, Ванька будут счастливы. Ваня, прости меня, я испортила тебе жизнь. Сколько раз из-за меня ты лежал в магпункте? Тебе будет лучше, если я не стану маячить перед тобой, навлекая на твою голову всякие неприятности. Прости и прощай… Холодно. И тихо. Так будет всегда».
Прошел год после вышеописанных событий. Дух выполнил желание Тани: теперь никто не помнит, что когда-то в стенах Тибидохса училась Татьяна Гроттер – звезда русского драконбола, отважная победительница Той-Кого-Нет…
Ванька Валялкин – семнадцатилетний парень, вечно носивший потрепанную желтую футболку, громко выругался. Вот уже целый день он возился с растяжением крыла у грифона, но сустав упрямо не хотел вставать на место. Юный ветеринар перепробовал все возможные способы лечения, как магические, так и лопухоидные.
– Черт! – прошипел Ванька сквозь зубы. Надо было как можно быстрее вылечить – грифоны не могут жить в неволе. Эти крылатые львы с орлиными головами были олицетворением свободолюбия и гордости. Эти два качества были настолько сильны, что еще никому не удалось приручить грифона. Эту особь Тарарах обнаружил в скалах, что располагались на юго-востоке острова. Питекантроп пошел проверить сохранность яиц синих птиц, гнездившихся в тех местах. На полпути он обнаружил полумертвого грифона, над которым вились гарпии. Эти твари терзали его своими острыми когтями. Тарарах разогнал гарпий и, решив, что грифону необходима помощь, перенес его к себе в берлогу. И теперь Тарарах ходил с расцарапанными в кровь руками.
– Это ничего, – говорил питекантроп, – он просто не понимает, что я пытаюсь ему помочь. Да если бы и понимал, было бы то же самое. Гордые создания эти грифоны.
Тарарах залечил все угрожающие грифону раны, а крыло оставил Ваньке. И вот парень с самого утра вправлял крыло грифона, он даже не пошел на обед, хотя был голоден как волк. Терпеливо, раз за разом Ванька повторял свои действия. Есть! Сустав встал на место.
– Ну-ка, дружок, взмахни крылом, – попросил он грифона.
Тот осторожно, боясь боли, шевельнул крылом. Потом, словно прислушавшись к своим ощущениям, сделал широкий взмах. Ванька удовлетворенно кивнул – все в порядке.
– Привет, проголодался?
Маечник обернулся и увидел улыбающуюся Лизу, которая держала в руках поднос с пирожками.
– Голоден как волк. Спасибо. О, с капустой! – воскликнул Ванька, попробовав один.
– Твои любимые! Все утро старалась! – сказала Зализина.
– Очень вкусно, спасибо, Лизонька. Что б я без тебя делал?
– Умер бы с голоду.
Они засмеялись, а потом Ванька поцеловал Лизу.
– Мамочка моя бабуся, кажется, я не вовремя! – воскликнул Ягун, входя в комнату. Внук Ягге неприязненно посмотрел на девушку – хоть он и был лучшим другом Валялкина, но Зализину на дух не переносил, впрочем, это было взаимно.
– Да нет, все нормально, – довольно холодно сказала Елизавета. – Вань, мне еще надо к Пупсиковой зайти. Она мне обещала новый каталог с Лысой Горы показать. – Чмокнув ветеринара в щеку, девушка демонстративно удалилась.
– Не понимаю я, Ванька, что ты в этой Зализиной нашел?
– Не твое дело, – буркнул маечник. Лиза – очень милая девушка, кажется, он даже в нее влюблен. Они вместе вот уже год.
– Не мое так не мое. Ладно, так чего я сюда пришел? А, нас Сарданапал вызывает. Тебя и меня.
– А зачем?