– Значит, не проходил? – решила еще раз для верности уточнить Маша.
– Нет, – покачала головой женщина. – Ах, как хорошо мне было в Москве, пока не сдали мою квартиру!
– Знаете, нам надо идти, – вмешался Петька. – А то мы с ее двоюродным братом на станции разминулись. Боюсь, он без нас тут совсем заблудится.
– Что ж. Идите, – ответила престарелая дачница. – Сама бы пустилась куда глаза глядят.
Друзья поспешили в обратном направлении.
– Везет нам на интересных собеседников, – сказала Настя.
– Да уж, – хмыкнул Петька. – Такое не часто встретишь.
– Помесь собаки Баскервилей с бароном в изгнании, – подхватил Игорь.
– С каким бароном? Мюнхгаузеном? – прыснула Маша.
– Об этом наука умалчивает, – отозвался Петька. – Но бабуся жизнью недовольна.
– Главное, мы выяснили, что белобрысого в Здоровом Отдыхе нет. – Димка не оставлял попыток отчистить футболку от глины.
– Значит, в Москву уехал, – с трагическим видом произнес Вова. – Ищи его теперь там.
– Да уж. Теперь мы действительно зашли в тупик, – медленно проговорил Игорь. – Столько времени псу под хвост.
– Это еще не тупик, – покачал головой Петька.
– Надеешься в Москве его отыскать? – в голосе Игоря послышалась изрядная доля иронии.
– В Москве не отыщешь, – на полном серьезе откликнулся Вова. – Во-первых, она большая. А потом он мог сойти на любой станции. Их до Москвы целых восемь.
– Устами младенца глаголет истина, – многозначительно изрек Игорь.
– Сам ты младенец, – обиделся Вова.
– Не собираюсь я белобрысого искать ни в Москве, ни на других станциях, – важно изрек Командор. – У меня возник другой план.
– Какой? – повернулись к нему друзья.
– Надо вернуться в игорный зал, – прибавил шаг Петька. – Если я правильно все понимаю, белобрысый должен оставить какой-то ответ.
– А если не оставил? – широко раскрыла глаза Настя.
– Тогда лучше всего нам надо об этом деле вообще забыть, – ответил Командор.
– Жалко, – вздохнул Вова.
– Всем жалко, – согласился Димка, – но что поделаешь.
– Если тайник в зале разовый, то, скорее всего, нам нужно переключиться на что-нибудь другое, – продолжал Петька. – Но, по-моему, они постоянно им пользуются. Слишком уж уверенно действовал белобрысый.
– Чего зря обсуждать, – Игорь подошел к проблеме по-деловому. – Пошли и посмотрим.
Они уже пересекали площадь.
– На этот раз я пойду один, – принял решение Петька.
– Правильно, – поддержал его Дима. – Третьего нашего визита хозяин с охранником не выдержат.
– Да мы хоть десять раз за день можем сюда являться, если хочется, – снова заспорил Игорь. – Какое они имеют право нас выставлять.
– По поводу прав можешь выступить в Государственной Думе, – отвечал Димка. – А в таких заведениях своими законами руководствуются.
– Все. Я пошел, – сказал Петька.
Едва попав внутрь, мальчик понял, что обстановка складывается удачная. В зале играли несколько ребят примерно Петькиного возраста. Охранника и хозяина поблизости не наблюдалось. Медлить было нельзя. Командор шмыгнул к стене и, присев, достиг рукой тайника. Поначалу ему показалось, что там совершенно пусто. Затем пальцы нащупали какой-то мелкий предмет. Ухватив его, Петька вытянул руку. На ладони лежала белая перламутровая пуговица, какие обычно пришивают на рубашки. Лицо у Командора разочарованно вытянулось. «Может, она давно тут валяется?» – подумал он. Однако ему отчетливо помнилось: когда вчера, обнаружив записку, он скрупулезно обшаривал тайник, там больше ничего не было. И сегодня тоже. Выходит, это какой-то условный знак. Петька, не поднимаясь с корточек, обернулся. В зале все обстояло по-прежнему. Мальчик вернул пуговку в тайник и моментально покинул зал.
– Ну? – обступили его друзья.
– Есть ответ, – кивнул Петька.
– Ну, да? – загорелись глаза у остальных.
Даже Игорь, испытывавший серьезные сомнения по поводу этого дела, и то невольно подался вперед.
– Что ты там обнаружил, Петька?
– То, что доказывает: связь при помощи этого тайника осуществляется постоянно, – с очень загадочным видом произнес Командор.
– Теперь мы его точно словим, – несколько раз подпрыгнул на месте Вовка.
– Погоди радоваться, – осадил его Петька.
– Чего он там написал-то? – не унимался младший мальчик.
– В том-то и дело, что ничего, – медленно проговорил Петька. – Он пуговицу оставил.
– Какую пуговицу? – не поняли остальные.
– От рубашки, – пояснил Петька.
– И что это значит? – уставился на него Димка.
– Я-то откуда знаю, – пожал плечами Командор. – Ясно пока только одно: пуговицы перед приходом белобрысого не было. Значит, это какой-то условный сигнал.
– Раз так, то должен кто-то явиться, чтобы проверить, есть ли пуговица, – сообразила Настя.
– Значит, мы можем выследить того типа, который вчера оставил записку, – оживился Дима.
– Совершенно не обязательно, что явится именно он, – покачал головой Командор. – Вполне вероятно, это будет кто-то другой.
– Тогда единственный способ – следить, – вздохнула Маша.
– И не упустить, – уточнил Петька. – Еще один такой прокол, как сегодня, и мы, возможно, окончательно потеряем их след.
– Ну, уж нет! – запротестовал Вова.
– Тогда занимаем позицию и дожидаемся, – принял решение командор.
– Если как в прошлый раз будет, нам целые сутки тут, что ли, торчать? – с недоумением посмотрел на него Игорь.
– В прошлый раз белобрысый явился почти сразу же после того, как записка оказалась в тайнике, – напомнила Маша.
– Правильно, – подхватил Петька. – Но ему пришлось еще раз приезжать сегодня. Из этого следует вывод, что и ответа белобрысого ждали еще вчера.
– И, может быть, даже за ним уже кто-нибудь приходил, – вступила в беседу дотоле молчавшая Настя.
– Если только вчера, – немедленно возразил Вовка. – При мне, кроме влюбленной парочки, никого подозрительного не было.
– Сейчас это не так важно, – сказал Командор. – Главное, что они с визитами к тайнику особо не тянут.
Разделившись, друзья встали так, чтобы, не привлекая к себе особенного внимания, видеть каждого нового посетителя. Прошло десять минут. Пятнадцать. Никого. С утра было пасмурно. Теперь тучи рассеялись, и солнце палило нещадно. Ребятам сделалось жарко.
– Пойти, что ли, мороженого купить? – наконец, не выдержал Димка. – Иначе мы тут совсем испечемся. Надо было что-нибудь на голову надеть. А то еще солнечный удар будет, – он принялся заботливо ощупывать макушку.