Елистратов предъявил солдату на КПП какие-то документы, тот вызвал по телефону начальника караула, и после недолгих переговоров их всех пропустили на территорию Александровских казарм.
Внутри казарменные корпуса образовывали гигантский колодец, на дне которого располагался плац.
– Это что же, вся наша группа? – спросил Гущин.
– С этого входа идем в таком вот составе, – Елистратов оглядывал плац взором Наполеона. – Меньше народа – больше кислорода… Так, где же это у них вход может быть… Вторая резервная группа в случае надобности спустится по моей команде вниз в Партийном переулке. Это бывшая территория завода Ильича, там вход через старый гараж – кирпичное, предназначенное на слом здание. С моими сотрудниками там проводник ждет – из диггеров. Какой-то сопляк, но действительно спускался неоднократно и туннели метро знает, мы проверяли. Сейчас ведь всюду сопляки сплошные – компьютеры чинят они, хакеры эти чертовы они, по секретным ходам под землей они шастают, все исследуют… Резервная группа эта, правда, далековато от места, мы-то почти что рядом. Ты как, с планами-то разобрался?
– На семьдесят процентов. Может, что и на месте уточним, – Гущин, на взгляд Кати, отвечал не слишком уверенно. – А еще входы есть?
– У тебя же планы в руках, Федя!
– Там больше ничего не отмечено.
– Про Кремль и Генштаб говорить не будем, хотя все это и устарело, но… Все же некогда гостайну составляло… Есть наверняка, это же на случай эвакуации строили вместе с метро.
Дежурный офицер повел их к командиру части, там тоже состоялись переговоры – долгие, трудные, за закрытыми дверями, и на них Катю не пригласили, она ждала в коридоре вместе с двумя оперативниками. Подобрала волосы, заколола их заколкой. Оперативник протянул ей черный шерстяной берет спецназовца, и она напялила его, испытывая гордость и странное вдохновение: ну и пусть чучело гороховое, а зато вот сейчас как спустимся, как все проверим и, может… кто знает, поймаем монстра, или кто он там… призрак, пришелец… нет, возвращенец с того света.
Даешь!
Командирские часы на запястье полковника Гущина показывали ровно 21.00, когда их наконец-то допустили в неприметную пристройку у казарменной стены. Внутри пахло масляной краской. Среди паутины коридоров можно было запутаться, но дежурный офицер знал дорогу и привел их к бронированной двери – старой, выкрашенной в зеленый цвет.
Возились с замками… долго что-то… Потом дверь бесшумно открылась, и Катя поразилась ее толщине. Вниз вела крутая лестница с железными перилами, на стенах тускло горели лампочки.
– Здесь освещение работает, но если дальше начнете продвигаться, там есть совершенно темные участки, – предупредил офицер. – У всех у вас есть фонари?
И конечно, фонаря не оказалось только у Кати! Она вообще о нем не подумала. Елистратов вздохнул и велел оперативнику дать ей запасной.
Катя тут же щелкнула кнопкой и ощутила, что к бою готова. Где этот чертов колчан со стрелами? Где верный лук? Гончие мои, айда вперед, в этих местах, в этих забытых богами местах мы еще не охотились…
Но коленки все же предательски дрожали, когда они спустились вниз и темнота, липкая как смола…
Лампочки остались высоко на стенах, а вниз пошла еще одна лестница – столь же крутая и ржавая.
А потом еще одна.
И еще одна.
Спускались очень осторожно, светя фонарями.
И наконец-то достигли дна.
Темно.
– Однако сухо тут, – заметил Гущин. – Я ожидал, что по уши в дерьме сразу окажемся.
– Погоди еще, эти прелести от нас не уйдут, – Елистратов светил фонарем. – По идее, тут до универмага через площадь метров триста… Что там на плане?
Гущин достал из блокнота кусок кальки.
– Вот этот участок, где мы сейчас. Тут в стороне подземная дорога – уходит к Садовому кольцу и дальше параллельно улице Полянке.
– А это? Пунктир какой-то, – Елистратов ткнул пальцем.
– Это и есть ветка спецметро. Проходит опять же параллельно… Вот тут над веткой Монетный двор и территория Гознака, возможно, там когда-то была подземная станция, связанная с хранилищем. Но на плане это не отмечено.
– Так, а дальше наш непосредственный участок?
– А вот этого фрагмента как раз и нет.
– Как это нет?
– Утерян или изъят, – Гущин хмурился. – Скорее всего, утерян. Ничего, я говорю, на месте все проверим. Давайте в этот туннель, нам сюда.
«Триста метров пройти всего, это же немного, это же рукой подать», – думала Катя, водя фонарем по стенам, по потолку.
Туннель – высокий и узкий – вел их куда-то в темноту. Под ногами – бетон, потрескавшийся от времени. Изредка в бетонных же стенах попадались какие-то скобы, иногда наполовину стершиеся указатели.
Неожиданно пространство расширилось. Узкий туннель кончился, и начался широкий.
– Асфальт, – Гущин топнул ногой. – Вот он, этот секретный автобан… Да тут две полосы… здесь не только легковушки пройдут, но и грузовики.
– Так и задумывалось, когда строилось. Усатый все предусмотрел, – Елистратов поднял голову. – А свод-то кирпичный… небось зэки строили… сколько их тут погибло, бедолаг, в этих подземных лабиринтах.
Катя посветила в сторону – тьма какая… наверное, когда-то здесь все хорошо освещалось, вон проводка висит… Но время все разрушило, оборвало, окислило…
– Дорога дорогой, однако мы уклонились от маршрута, – Гущин светил фонарем, – нам туда.
– Точно? – спросил Елистратов.
Гущин махнул рукой и повел их маленький отряд в темноту. Шли минут двадцать. И туннель все не кончался, а потом вдруг свернул и… растроился.
Кате стало опять не по себе: теперь уже три туннеля, к тому же они покрыли такое расстояние за это время… триста метров минут за пять преодолеешь – площадь всего-то перейти там, наверху, и два светофора… А тут они все идут, идут…
– Федор Матвеевич, а что, собственно, мы ищем? – спросила она.
– А ты до сих пор не поняла?
– Нет.
– А я вот все думал, как это маршал Хвостов… который к балерине приезжал сначала на машине, потом вдруг стал инкогнито появляться… Как это старушка-то говорила – раз, а он уж на площадке с букетом, а тачку его никто и в глаза не видел.
– Я, может, и догадываюсь, но…
– Дорога-то вон она, секретная. Из самого центра прямо на юг, к нам в область проложена была на случай эвакуации всех столичных учреждений. А со всякой дороги съезды должны быть, входы-выходы. Вот мы один такой съезд и пытаемся найти. А может, и не один, может, их несколько.
И кажется, чего проще? Дорога на юг, съезды по бокам – значит, на восток и на запад, но… То ли темнота тому виной, то ли то, что фрагмент плана, как назло, отсутствует…