– Мне бы семейные фотографии посмотреть…
Люська уверенно подошла к кособокому серванту, в котором сохранилась только одна стеклянная дверца, выдвинула один из ящичков и начала в нем сосредоточенно копаться.
– Ничего не пойму! – Она лихорадочно вывалила все содержимое ящика на пол. – Ведь здесь же лежал пакет с фотографиями! Отлично помню, как Фридя вытаскивал отсюда снимки своих родителей, хвастался мне, какой у него отец был умный, а мать красивая.
– А фотографии Артема там были?
– Вроде да. Но только он там еще мальчик совсем, школьник.
Люська перерыла все остальные ящики, заглянула даже на полки, где Фридя хранил нехитрую одежонку, но ни одной фотографии не нашла.
– Может, менты забрали? – предположила она. – Мало ли, хотели личность уточнить.
– А разве же вы его не опознали?
– Опознала. И не только я одна, а все жильцы квартиры… Ну надо же, как сквозь землю провалились! Вон, даже кубок бронзовый на месте стоит – Фридя говорил, что он вроде дорогой, начала века, мать его по случаю купила, а он берег в память о ней. А фотографий нет…
Дальше мучить Люську расспросами не имело смысла. Я отдала ей бутылку «Зеленого змия», которую она приняла с неописуемой радостью.
– Ты, если что, заходи еще… – пригласила она. – Поболтаем…
Перед тем как покинуть квартиру, я еще раз постучалась к Нине Ивановне. За ее дверью громко работал телевизор, поэтому я решилась заглянуть.
– Нина Ивановна, можно к вам на минутку?
– А, деточка, проходи! – Бабулька обрадовалась мне как родной. – А мы тут с Анечкой чай с тортом пьем да сериал смотрим про любовь.
Анечка, миниатюрная старушка с седыми кудельками, действительно оказалась чуть ли не ровесницей века.
– Я никому не отдам нашу любовь, Энунсиада, никому! – патетически воскликнул с экрана телевизора жгучий брюнет в белом костюме. – А если твой отец вздумает помешать нашему счастью, я убью себя!
– О нет, Эмилио! Вспомни о нашем бедном малыше, которого я отдала на воспитание в семью священника! – завыла в ответ Энунсиада.
Обе бабульки прильнули к экрану. Я поняла, что выдержать конкуренцию с Эмилио способна лишь Энунсиада, поэтому осторожненько вывела Нину Ивановну в коридор.
– Нина Ивановна, вспомните, пожалуйста, это очень важно! Вы в тот день, когда Фридрих Марксович отравился, выходили куда-нибудь?
Освободившись от латиноамериканских чар, бабулька рассуждала вполне здраво.
– Как обычно, в магазин.
– И во сколько это было?
– Да как всегда, с трех до полчетвертого.
Я поблагодарила старушку, и она рванула обратно в комнату на зов любви.
Так-так… Получается, что, когда никого из соседей не было дома, с трех до полчетвертого, кто-то приходил к Фриде. Кто-то «новенький», кому он мог с чувством рассказать свою историю. И после этого визита пропали фотографии, на которых запечатлен Артем, пусть и в юношеском возрасте. А водка, которую Фридя пил, оказалась отравленной. И что интересно, отсутствует второй труп, его гостя. Получается, что отраву пил один Фридрих? Все это очень смахивает на убийство. А кому мог помешать этот пьянчужка? Не иначе как Самозванцу, который опасался разоблачения со стороны родного брата Артема. Неужели я на правильном пути? И мои подозрения насчет директора «Модус вивенди» небеспочвенны? Настоящий Артем, так и не попавший на встречу с Катериной, не бессердечный ловелас, а жертва преступления!
Вот только одно меня смущает. Сам-то Самозванец, конечно, не мог прийти к Фриде. Значит, у него есть сообщник, может быть, даже несколько. И не исключено, что они тоже трудятся в турфирме. Вдруг кто-нибудь из преступников заметил мой интерес к этому делу? Не грозит ли мне опасность?
Да уж, поистине в историю трудно войти, но легко вляпаться. Похоже, что как раз последнее со мной и произошло.
Ночью меня разбудил телефонный звонок. Я в ярости схватила трубку. Ну кто это может быть в такой неурочный час?
– Люсь, это Настя, – услышала я шепот подруги. – Слушай меня внимательно и не перебивай. Мне дали сотовый телефон всего лишь на минуту.
«Почему сотовый-то? У тебя же дома обычный стоит!» – чуть было не воскликнула я, но вовремя прикусила язык.
– Я в тюрьме, в следственном изоляторе, – быстро продолжила Настя. – Меня арестовали по подозрению в убийстве Краснянского. Мои отпечатки пальцев нашли в квартире.
– А мои? – не удержалась я.
– Я сказала следователю, что была там одна, так что про тебя он не в курсе. Люсь, они мне не верят и хотят меня посадить. Я тебя умоляю: сходи на Петровку, тридцать восемь, и дай взятку следователю Хренову Андрею Владимировичу, он ведет мое дело. Знающие люди сказали, что это единственный выход. Пока еще не поздно. Возьми те деньги, помнишь?..
– Которые мы нашли в квартире Краснянского? – догадалась я.
– Да. Я свою долю, как назло, уже успела вернуть мужу. Мама опять обратилась к нему за помощью, но он отказал, мерзавец. Мама слегла с гипертонией. – Настя всхлипнула.
– А к тебе можно прийти?
– Нет, свидания запрещены. Запомни: следователь Хренов Андрей Владимирович. Ты моя последняя…
И трубка запищала противными частыми гудками.
Времени было три часа утра, и сна у меня, конечно, не осталось ни в одном глазу. Я вскочила и заметалась по узкой комнате, как курица с отрубленной головой. Это все из-за меня! Не надо было вообще ввязываться в это дело. Ну зачем, зачем я предложила выслеживать Краснянского и идти к нему домой? А ведь Настя предупреждала меня, что это опасно. Все-таки я законченная идиотка! Из-за моей глупости невинный человек попадет в тюрьму. Уже попал!
Так бы я до самой зари распекала себя на все корки, если бы не внутренний голос. Он не преминул вмешаться: «Ну ладно, кончай заниматься самобичеванием! В конце концов, все случилось именно так, как и должно было произойти».
«Как это?»
«Да очень просто. Каждый занимался своим делом: ты помогала обманутой читательнице, милиция искала козла отпущения. И нашла».
«Господи, да ведь они же посадят Настю!»
«Не посадят, – уверенно откликнулся внутренний голос и снисходительно объяснил: – Ты ведь дашь взятку. Кстати говоря, если бы вы не пришли к Краснянскому, у вас не было бы денег на подкуп. Так что, как видишь, от судьбы не уйдешь».
«Честно говоря, страшно как-то давать взятку, все-таки это уголовно наказуемое преступление…»
«Хватит строить из себя девочку-припевочку! – осерчал голос. – Положишь деньги в конверт и отдашь, потупив глазки. Пора наконец привыкать к жизни в России, здесь ничего без взятки не делается!»