Брайан улыбнулся:
– Спасибо.
– Не за что. И я буду рад, если ты мне доверишься. С одной оговоркой: не забывай, что я все еще руковожу расследованием по делу «Мегалоуб». Если ты скажешь что-нибудь такое, что будет иметь к нему отношение, это должно быть зафиксировано.
– Знаю, и я по-прежнему хочу помочь чем могу. Ради себя самого. Когда я вырасту – то есть когда я вырос, в прошедшем времени, – я изобрел искусственный интеллект. Потом его у меня украли, вместе с моей памятью. А теперь, когда я знаю, что искусственный интеллект может быть построен, я хочу это сделать – изобрести его заново, если понадобится. Но это хочу сделать я сам, а не кто-то другой под моим именем. Понимаете, что я хочу сказать?
– Сразу скажу – нет.
Оба рассмеялись. Брайан откинул одеяло, надел халат, сунул ноги в шлепанцы. Окно было открыто, он подошел к нему и долго стоял, вдыхая чистый морской воздух.
– Тут куда лучше, чем в Мексиканском заливе. Там слишком влажно и слишком жарко. Я так и не смог к этому привыкнуть. – Он уселся в кресло. – Попробую сказать по-другому. Представьте себе, будто то, что случилось со мной, – стрельба и все прочее, – случилось с вами. Вот вы сидите, тридцати семи лет от роду…
– Спасибо за комплимент. Скорее пятидесяти.
– Ладно. И как вам понравится, если я вам скажу, что вас когда-то стукнули по голове и что на самом деле вам семьдесят? Но что это ничего не значит, потому что у меня есть такая штука, которая пошурует у вас в мозгах и сделает так, что вам будет опять семьдесят.
Беникоф нахмурился:
– Я начинаю понимать, что ты хочешь сказать. Мне не хотелось бы оказаться в этом возрасте, не дожив до него. Если мне вернут мои воспоминания, это будет все равно что впустить мне в голову какого-то чужого человека.
– Вы сказали это еще лучше, чем я. Вот именно это я и чувствую. Если я узнаю, что в моей памяти есть дыры, что есть вещи, которые я должен знать, но забыл, – конечно, я хотел бы залатать эти дыры, поэтому мы будем продолжать сеансы. Но я хочу дожить до своего будущего сам, – не хочу, чтобы его вложили мне в голову в готовом виде.
– А как насчет твоего образования? Ты же не сможешь утверждать, что у тебя докторская степень по науке, которой ты не помнишь?
– Верно замечено. Если я чего-то не смогу припомнить, значит, мне просто придется это заново выучить. У меня есть выписка из моего университетского личного дела – там перечислены все курсы и лекции, которые я слушал, и еще есть список книг, которые я читал. И доктор говорит, что, если эти воспоминания еще сохранились, мы сможем их найти. Я готов это сделать. А если ничего не получится, просто выучу все заново. К тому же многое из того, что я учил, безнадежно устарело, так что мне нужна будет помощь, чтобы составить новый список книг для чтения.
– Дай-ка посмотреть, что ты читал по экспертным системам. Я все еще стараюсь быть в курсе научных новинок.
Брайан удивленно посмотрел на него:
– А я думал, вы…
– Нудный чиновник? Я просто привык к такой роли, и не по собственной вине. Я начал с того, что составлял программы для экспертных систем, а потом занялся проверкой чужих. И это у меня так хорошо получалось, что ничем другим я уже не занимаюсь. Такова печальная история моей жизни.
– Ну, не слишком печальная. Не каждый может позвонить и поболтать с президентом.
Как нарочно зазвонил телефон. Брайан взял трубку, послушал и кивнул:
– Верно. Пусть поднимется сюда.
– А я пошел, – сказал Бен. – Я уже заставил твоего адвоката, который только что звонил, дожидаться целый час, пока мы с тобой не поговорим. – Увидев удивление на лице Брайана, Бен рассмеялся: – Не забывай, что у человека, который ведет расследование по поручению президента, должно быть всевидящее око. Часть моей работы – присматривать, чтобы ты оставался в живых. Все посетители проходят проверку. О личной жизни пока и не думай.
С этими словами Бен приложил палец к губам, показал на потолок и одними губами произнес: «Генерал Шоркт». Брайан кивнул в знак того, что понял, и Бен вышел.
Конечно, он должен был догадаться сам. Его терминал выходил прямо на генерала, а его палата здесь, на военной базе, скорее всего прослушивается. Это тоже нужно иметь в виду.
– Войдите! – крикнул он, услышав стук в дверь, и удивленно раскрыл глаза, когда вошел офицер в форме. На груди у него была табличка с надписью: «Майор Майк Слоун».
– Вы просили меня прийти.
– Это недоразумение. Я хотел поговорить с адвокатом.
– А это я и есть. – На его худом, загорелом лице появилась добродушная улыбка. – Военный юрист. Имею допуск к совершенно секретным документам, так что ваше дело читал. Чем я могу вам помочь, Брайан?
– А вы… ну, в гражданских законах разбираетесь?
Майк рассмеялся:
– Закон только один. Я долго работал в юридических джунглях Уолл-стрит, прежде чем соблазнился «путешествиями, образованием и карьерой», как пишут на плакатах в вербовочных пунктах.
– А как вы насчет контрактов?
– От зубов отскакивают. Это была одна из причин, почему я пошел в армию, – надоело заниматься тяжбами между корпорациями.
– Тогда один важный вопрос. На кого вы будете работать – на меня или на армию?
– Хороший вопрос. Если тут возникнет противоречие, то верх берет армия. Если же это чисто гражданское дело, то все останется между нами, пока вы не решите нанять адвоката из штатских. А вы не хотите сказать мне, о чем вообще речь?
– Конечно. Как только смогу убедиться, что это действительно останется между нами. Я знаю, что мой терминал прослушивается, – а не прослушивается ли эта палата?
– Я бы сказал, что это тоже хороший вопрос. Дайте мне несколько минут – я позвоню и узнаю, могу ли я на него ответить.
Однако нескольких минут оказалось мало – прошел почти час, прежде чем майор вернулся.
– Ну хорошо, Брайан, что я могу для вас сделать?
– Палата прослушивалась?
– Этого я вам, естественно, сказать не могу. Но могу вас заверить, что наш разговор останется между нами.
– Хорошо. Тогда скажите мне – могу ли я предъявить иск компании «Мегалоуб» за то, что она не обеспечила мне защиту и поставила под угрозу мое здоровье?
– Мое первое побуждение – сказать: «Это не так просто». Немалая доля компании принадлежит правительству, а до сих пор никто еще не разбогател, судясь с властями. Потом мне надо посмотреть ваш контракт.
– Вон он на столе. Как раз его содержание меня и встревожило. Я не намерен с ними судиться – хватит и угрозы. Угрозы, чтобы заполучить контракт получше. Вы все знаете обо мне и о моей памяти?
– Да. Я прочел все ваше дело.
– Тогда вы знаете, что у меня не осталось никаких воспоминаний о последних нескольких годах. А когда я перечитывал кое-какую свою переписку, я обнаружил, что «Мегалоуб» меня отнюдь не облагодетельствовала – наоборот, она оказала на меня финансовое давление, когда у меня не хватило денег на разработку искусственного интеллекта. Я обнаружил, что, к несчастью, почти совершенно не разбирался в денежных делах. Но мне так хотелось закончить эту разработку, что я позволил им заставить меня подписать этот контракт. По которому компания получает явно больше, чем я.