– Значит, сначала мне надо его прочесть.
– Давайте. Я пока выпью апельсинового сока. Вы тоже? Или чего-нибудь покрепче?
– Только не при исполнении служебных обязанностей. Сок вполне подойдет.
Майор читал медленно и внимательно. Брайан тоже занялся чтением: он только что получил распечатку статьи Карбонелла о новой области математики – эксклюорной геометрии. Там затрагивались вопросы психологии – почему человек прибегает к помощи схем, когда словесные объяснения становятся слишком сложными. Дело в том, что язык слов все еще, в сущности, одномерен. Мы можем сказать «этот» или «тот», но не существует простого способа упомянуть одновременно четыре или пять предметов. Из головы у Брайана не выходила проблема искусственного интеллекта, и он подумал, что, если так работает человеческое сознание, отсюда вовсе не следует, что такие же ограничения должны быть свойственны интеллекту искусственному. Вместо трех-четырех понятий, соответствующих местоимениям, он может оперировать одновременно десятками их. Брайан заморгал и поднял глаза, услышав, что юрист рассмеялся и положил контракт на стол. Майор покачал головой, допил сок и заговорил:
– Как говорили у нас на юридическом факультете, вас поимели, а вы не получили от этого даже удовольствия. Этот контракт еще хуже, чем вы говорили. Я думаю, что, если вы уйдете от них, вы за свою работу вообще ничего не получите. А пока вы работаете у них, они забирают себе всю прибыль.
– Вы можете написать мне контракт лучше этого?
– С удовольствием. Поскольку армия не меньше других хочет, чтобы был создан искусственный интеллект, нам будет очень на руку, если эта проблема будет решена как можно скорее. Но тут есть кое-какие необычные прецеденты. Контракт соответствует закону и вступил в силу – но ведь вы его не подписывали?
– Нет. Его подписал другой, старший «я». А тот «я», что сидит тут перед вами, вчера впервые его увидел.
Майор принялся ходить взад и вперед по палате, радостно потирая руки.
– Ох, какие гонорары я бы сорвал за то, чтобы выступить по этому делу в суде! Вы держите их за горло, потому что – остановите меня, если я скажу не то, – вы все еще продвинулись дальше всех в разработке действительно умного искусственного интеллекта.
– Надеюсь, что так. Очевидно, я стоял на правильном пути перед тем, как… перед этим несчастным случаем. Доктор Снэрсбрук полагает, что у меня хорошие шансы снова добраться до того места, на котором я остановился. Но сейчас я все еще изучаю самые основы, и нет никакой гарантии, что я опять окажусь на переднем крае. Хотя все заметки у меня есть, и я сделаю все, что смогу.
– Конечно, сделаете. А для «Мегалоуб» вы – единственная надежда. Нет ничего лучше в этом мире, как быть монополистом. Я посоветую своему начальству, чтобы оно посоветовало «Мегалоуб» выбросить этот контракт в корзину и составить новый. Это вас удовлетворит? Или вы все равно предъявите иск?
– Если будет новый контракт – никакого иска. А что мне надо требовать?
– Что-нибудь простенькое, но приятное. Они предоставляют вам все, что нужно, чтобы создать искусственный интеллект. Вы создаете искусственный интеллект. Вся чистая прибыль от будущих разработок в этом направлении делится между сторонами пополам.
Брайан был потрясен.
– Вы хотите сказать, что я должен потребовать половину всех прибылей «Мегалоуб»? Это же миллионы, а то и миллиарды долларов!
– Угу. А чем плохо быть миллиардером?
– Неплохо, только я об этом не думал.
– Хотите, чтобы я этим занялся?
– Да, пожалуйста.
Майк встал, взглянул на контракт и выразительно вздохнул:
– Ни разу еще с тех пор, как я пошел в армию, у меня не появлялось такого желания снова вернуться к частной практике. Какой бы куш я загреб, окажись я тем пронырой, кто будет заниматься этим новым контрактом!
– Кто-то когда-то мне говорил, что любой адвокат готов пожрать даже собственное потомство.
– Так оно и есть, Брайан, мой мальчик! Я приду, как только будут какие-нибудь новости.
После обеда Брайан вздремнул и чувствовал себя гораздо лучше, когда в четыре часа сестра открыла дверь и санитар вкатил в палату кресло на колесах.
– Вы готовы к встрече с доктором? – спросила сестра.
– Конечно. А самому идти мне нельзя?
– Садитесь. Так она велела.
Брайан захватил с собой папку с бумагами, которые читал, и отправился к доктору Снэрсбрук. Сидя в кресле, он почувствовал, как щупальца машины дотронулись до его затылка и вставили в гнездо тонкий кабель-световод.
– Доктор, можно вас сегодня кое о чем попросить?
– Конечно, Брайан. О чем?
– Вот. – Он показал на папку с бумагами. – В университете я проходил топологию, а это одна статья на ту же тему, я ее только что распечатал. Но когда я начал ее читать, то обнаружил, что она мне не по зубам. Если я сейчас буду ее читать, не сможете ли вы добраться к моим ранним воспоминаниям из этой области? Не покажут ли чего-нибудь ваши приборы, когда вы попадете в нужную точку? Тогда вы смогли бы нажать кнопку и вернуть мне эти воспоминания.
– Если бы это было так просто! Но, во всяком случае, можно попробовать. Я так или иначе собиралась предложить что-то в этом роде, так что готова начать сегодня же.
Статья была довольно невразумительная, и Брайан долго читал, ничего не понимая. Он дошел почти до середины, прежде чем отложил ее в сторону.
– Ну как, доктор, были контакты?
– Активность большая, хотя занимала она обширное пространство – видно, что задействовано очень много К-линий. Моя машина не приспособлена к тому, чтобы работать с такими сетями. Подобные перекрестные связи под силу только человеческому мозгу.
Брайан разочарованно потер нос.
– Немного устал. Не хватит на сегодня?
– Конечно. Мы же договорились, что будем отключать тебя при первых же признаках утомления.
– Спасибо. Хотел бы я, чтобы мой встроенный процессор понимал команды посложнее, чем просто «отключиться».
– Ну, ты всегда можешь попробовать.
– А здорово было бы, правда? Взять и дать команду процессору. Эй ты, процессор, загрузи файл по топологии!
Улыбка на лице Брайана вдруг сменилась выражением крайнего удивления. Некоторое время он смотрел прямо перед собой, потом перевел взгляд на доктора Снэрсбрук.
– А вот это, по-моему, весьма интересно. Я сказал вам, когда пришел, что ничего или почти ничего не помню из топологии. Так вот, должно быть, я был очень утомлен или думал о чем-то другом. Но сейчас я прекрасно помню свою курсовую. В ней было много такого, что тогда было новинкой. Она начиналась всего лишь с использования алгебраической теории узлов, основанной на старом полиномиале Джонса, для классификации хаотически инвариантных траекторий, а потом применяла такой же подход к разным физическим проблемам. Ничего особенного, и я не сомневаюсь, что все это давно устарело. Теперь я начинаю понимать, почему тогда бросил чистую математику и занялся искусственным интеллектом.