– Пока еще Штаты нас не подмяли. Россия долго запрягает, а потом…
– Распрягает, – вставил быстро Новодворский. – Сказать по сути нечего?
– Рост преступности просто катастрофический, – сказал Убийло, на Новодворского он не смотрел, но незримая нить между ними чувствовалось, – СПИД шагает семимильными шагами, еще десять лет – и все население России станет спидоносцами. Понимаю, что это нелепо, но цифра упорно стремится к максимуму. Ситуация в мире нестабильна, а претензии США на роль верховного хозяина на планете раздражает даже их союзников. Но как поступить правильно?
Новодворский сказал брезгливо:
– Правильно – это по правилам, которые нам диктует будущее!
– Какие это правила?
– Мне что, прозвонить вам вторую обедню? – огрызнулся Новодворский. – Я только что говорил, что мир скоро будет единым, а вы в шутер втихаря резались? Хотя для вас и шутер сложно, в крестики-нолики разве что. Повторяю, для тех, кто на танке забрался еще и в бомбоубежище. Человечество сольется в одну семью, один народ! Будет один язык. Я объясняю доступно? Достаточно доступно? Последняя великая битва состоится между английским и… нет, Иван Иванович, не русским, а китайским языком. Понятно, что победит английский. Собственно, американский вариант английского. Вы все это понимаете, верно? Так честно ли цепляться за обрывки прошлого, что уходят, ускользают, тают, как сырой туман в лучах утреннего солнца…
– Ага, – рыкнул Шандырин. – Это Россия – клочья гнилого тумана, а США – восходящее ясное солнышко? Эх, Иосиф Виссарионович, рано тебя в гроб загнали эти демократы… Столько работы осталось!
Новодворский закончил победно:
– Да, вы сами знаете, что я говорю правду, только боитесь признаться. Даже себе боитесь! Россия уходит в прошлое вслед за печенегами и киммерийцами, а США приходит на смену всем старым народам. Американцы – самый молодой и пассионарный народ! Они не просто устремлены в будущее, а мы смотрим в прошлое, они живут в будущем!.. Очень скоро, уже при нашей жизни, все народы станут американцами. Потом перестанем называть себя американцами, а будем – ньюйоркцами, лосанжелесцами, москвичами, пермяками, берлинцами. Говорить же все будут на английском. Представляете: на всем земном шаре одно правительство, одна власть, одна демократия без конца и без края!
Он даже задохнулся от чувств, я бы подумал, что в самом деле искренен, если бы не знал очень хорошо его досье. А может, искренен, ведь многие так глубоко входят в роль, что начинают жить в этом мире, следовать придуманным ценностям. В этом и состоит воспитание, чтобы дикое животное научить носить галстук, не сморкаться в скатерть и сдерживать свои животные порывы.
Я сказал с горечью:
– Да, когда-то слияние в одну семью народов произойдет. Не хочется об этом думать, потому что мы – на стороне, которая проигрывает. И которая проиграет.
Новодворский сказал быстро:
– Но почему? Почему вы на этой стороне?
– Наверное, потому, – громыхнул Забайкалец, – что мы – русские, а не какие-то перевертни с гнилого Запада.
Новодворский его проигнорировал, сказал, не сводя с меня взгляда:
– Я тоже русский, но на стороне прогресса. Этой страны скоро не будет, вы сами понимаете. Даже не по воле злой Америки, а по… можно сказать, нашей воле. В том числе и воле уважаемого, несмотря ни на что, Ивана Ивановича. Ведь он купил новейший комп из ненавистной ему Юсы, Windows тоже оттуда, как и все проги, обоих внуков отдал в школу с углубленным изучением английского языка… разве не так? Насколько я знаю, боевички тоже предпочитает смотреть и почитывать штатовские, наши глубоко презирает! Так что это объективный процесс. Идет помимо нашей воли. Ну и что, если не будет… вернее, что не будет России? Москва все равно будет. Мы все будем. Дети наши знают английский лучше нашего, внуки знают английский уже на уровне русского, а правнуки будут в совершенстве знать английский и со словарем – русский. А в следующем поколении русский язык будут знать столько, сколько сейчас могут в оригинале прочесть «Слово о полку Игореве».
Зловещая тишина стояла в кабинете, мне показалось, что мы в огромном склепе, а сверху с грохотом задвинули гранитную плиту и замазывают щели раствором бетона. Лица министров белели, как очищенные репы, только у Шандырина морда лица походит на репу нечищеную.
– Да, – сказал я наконец, голос дрогнул, горечь перехватила гортань, – да, это случится, видимо, так… Если не произойдет что-то уж совсем небывалое. А так, скорее всего, это самый вероятный сценарий… Но кобызы!.. Их меньше, чем русских, чуть ли не в миллион раз. Однако они не растворились среди других народов, как легко и охотно растворяются русские. Да только ли кобызы? Все те племена и народы, которым так и не удалось создать свою государственность, но не сдались, не сдались… Вон курды уже тысячу лет бьются за создание Курдистана! Их трагедия в том, что живут на стыке Турции, Ирака, Ирана и Сирии, стран с жестокими диктаторскими режимами. Будь это в Европе с ее мягкотелостью, уже создали бы не просто Курдистан, а Великий Курдистан!
Забайкалец хмыкнул:
– И даже начали бы потихоньку теснить соседей.
– А то и не потихоньку, – сказал Шандырин. – Эти ребята не умеют останавливаться.
Я оглядел их, в груди нарастала боль.
– Что делать?
Забайкалец буркнул раздраженно:
– Да понятно, что делать…
Я взглянул в упор:
– Что?
Он отвел взгляд, заерзал, словно сквозь мягкую обивку проткнулись пружины с острыми концами, как, помню, в детстве, проворчал почти злобно:
– Господин президент, к чему эти риторические вопросы? Вы знаете мое мнение. Оно не изменилось.
В комнате висела гнетущая тишина, все отводили взгляды, ерзали ими по сторонам, по стенам, всматривались с преувеличенным вниманием в экраны мониторов.
– Ничто не записывается, – сказал я, но понимал, что никто не верит, – я просто хочу понять, что делать. Это простой человек с улицы всегда все знает и готов подсказать нам решение. Как жаль, что эти величайшие стратеги уже заняты работой водопроводчиков, грузчиков и продавцов мороженого! Так что придется этот серьезный вопрос решать нам. Самим.
– А что решать? – снова буркнул Забайкалец. – Ясно же…
– Неясно, – возразил я. – Мы ведь не только члены правительства России, но и, можно уже сказать, члены пока не объявленного правительства всего рода людского!.. Что значит, должны заботиться о человечестве в целом. О планете по имени Земля, о населяющих ее людях. Повторяю вопрос, который уже стоял на повестке две недели назад. Чтобы определиться, я отпустил всем на раздумье эти две недели. Они истекли. Рассматривался вариант, по которому в самом деле предоставить территорию России… не всю, только часть!.. вот таким переселенцам? Не только кобызам, они уже здесь, но и… другим? Что, если на землях России возникнут государства басков, ассирийцев, которые сейчас называют себя айсорами и которых только в Москве десять тысяч человек…