Кэт бросила взгляд на настенный кален­дарь. Полнолуние должно было быть завтра. Но и сегодня, если ночь окажется ясной, луна будет хорошо видна.

— Мне нужен раздел мифологии, — подо­шла Кэт к молоденькой библиотекарше.

Через полчаса она выходила из университе­та со стопкой книжек. Оставшееся до вечера время просидела около памятника на бульваре Вокечю. Пышная, словно развевающаяся на ветру юбка, узкие рукава с буфами на плечах, из-под чепца выбиваются волосы. Многие го­ды Барбара вынуждена была прожить вдали от любимого. Расстояние не убило любовь, оно только еще сильнее привязало их друг к другу. И именно эта любовь спасла... История может повториться. Софья Слуцкая наверняка знала, отчего умерла Барбара, и она тоже пыталась спасти свой род. Отчего бы ей, Катерине Слуц­кой, не завершить начатое дело?

Не заходя домой, Кэт отправилась на авто­бус.

Парк был полон людей. Белая арка входа в Ботанический сад перегорожена железным за­борчиком. Кэт пришлось долго идти по дороге вдоль леса, пока человеческие голоса не оста­лись далеко позади. Никакого оцепления здесь не было. Деревья у нее над головой тревожно затихли, ожидая ночи. Книжки оттягивали руки.

Дошла до первой же поляны. Прислуша­лась.

Кэт медленно поднялась. А ведь она так и не сказала «Да». Хотела, но не успела. А если он погиб?

— Николай Радзивилл, — первый раз робко позвала она.

Ей показалось, что где-то шоркнули кусты от быстрого движения.

Конечно, она могла ошибиться, и профес­сор действительно всего лишь ранен. Тогда он должен прийти сюда, чтобы завершить недоде­ланное — убить ее. Но куртка! Вряд ли она са­ма накрылась курткой Николая. Значит, он

где-то здесь.

- Николай Радзивилл! — снова позвала она. Голос окреп. Она переступила с ноги на ногу, коснулась короткого ежика волос.  — Я пришла, чтобы сказать...

Показалось, что слышит голоса, поэтому запнулась. Пока оглядывалась, совсем забыла, где она и что. И вдруг прямо на нее глянули темные звериные глаза. От неожиданности по­пятилась. Книги посыпались на землю, одна больно ударила по голой ноге.

- Я тут кое-что прочитала! — сбивчиво за­бормотала она. — Тебе можно помочь!

Волк мигнул и отвернулся.

- Подожди! — пошла следом Кэт. — Я не сказала — спасибо!

Оборотень демонстративно шваркнул хво­стом по стволу дерева, скрываясь в лесу. Кэт в отчаянии сжала кулачки.

- Я люблю тебя! — крикнула она, вытянув­шись в ту сторону, куда ушел зверь.

Лес прошелестел листьями мимолетного ветерка и смолк.

«Ну и пожалуйста!» - - Теперь Кэт злилась сама на себя. Сколько раз давала себе зарок не вылезать вперед со своей любовью. Теперь этот волк сидит где-нибудь под кустом бузины и смеется.

Она в сердцах пнула книжку и прямо в пла­тье села на землю.

- Извини, ты что-то сказала? Я не расслы­шал.

Маленькой расправленной пружиной она вскочила на ноги.

Лицо оцарапано, светлые волосы размета­лись по плечам, куртку держит в руке, штанина порвана. Тряпичная повязка на ее руке... Так вот откуда ткань.

- Ты вчера забыла. — Николай положил к ее ногам черную сумку. —- А я слышу, кто-то меня зовет. Подумал: кому бы это быть? Вроде бы для смерти еще рано.

Они стояли друг напротив друга, и она чув­ствовала, как ее качает из-за того, что сильно колотится сердце. И этот шаг она сделала толь­ко потому, что ее что-то толкнуло вперед. Нет, она не собиралась ничего повторять, просто каким-то непонятным ей образом оказалась в горячих объятиях. И он снова целовал. Цело­вал жарко.

- Я помогу тебе, — бормотала несуразное.

— Не надо, — смеялся он.

— Но я люблю тебя.

От этих слов ей становилось еще жарче. А Николай вдруг расхохотался, уткнувшись в ее волосы. Рассмеялся тяжело, словно смех с кусками плоти выходил у него из груди.

— Значит, все закончилось? — прошептала Кэт, не понимая, что с ним происходит.

—  Все только начинается, — выдохнул он, снова жадно прижимая ее к себе. — Не боишь­ся стать еще одной страничкой в легенде на­шего рода, Катерина Слуцкая?

- Когда завершается одна легенда, начина­ется другая. — Говорилась глупость, неумест­ное, но других слов сейчас не было. — Я теперь тоже оборотень?

Кэт привстала на цыпочки, чтобы снова поцеловать его. Но он легко подхватил люби­мую под локти, поднимая до уровня своих глаз.

- Будем надеяться, что мы оба люди. Я не знал, что Жицкий один из моих преследовате­лей. Их много, следят, чтобы я не нарушил проклятие Сфорцы. Тогда мировое зло покач­нется... — Усмехнулся. Так тепло, так по-доб­рому. -    Падет перед твоими прекрасными очами. Они думают, быть оборотнем легко, и сами суются под мои зубы. Не зная того, что лучше человека природа не придумала ничего.   

От волнения Кэт бестолково гладила его по плечу, боясь поднять глаза. Так хотелось для него что-то сделать. Что-то очень нужное. Что такое ее любовь? Этого мало. Надо спасти, за­слонить собой от горя.

- Вероятно, мне надо соврать, что все че­тыреста лет я ждал только тебя? — усмехнулся Николай.

— Не надо, — закрыла она его рот ладо­нью. — Сам говорил — это начало, значит, ни­кто никого не ждал.

Николай осторожно поставил Кэт на зем­лю, повернулся к верхушкам деревьев.

—  Полнолуние завтра. Сегодня будет пас­мурно. Думаю, день перерыва у меня есть. А то, может, и целая вечность.

Он подхватил ее сумку, собрал книги и ши­роко зашагал прямо через кусты. Егеря, стол­пившиеся у выхода из парка, с удивлением встретили появившуюся пару.

— А вы что здесь делаете? — накинулся на них старший.

Кэт засмеялась от беспомощности этого во­проса и побежала вперед, увлекая Николая за собой. Лесничие расступались перед ними.

Елена Усачева. Таинственное королевство

Рассказ

Гончая рвалась с цепи, хрипела, душила се­бя. От старания у нее вываливался язык. На гу­бах закипала пена ярости.

- Уймись!

Сапог пнул псину в брюхо, заставив завиз­жать, закрутиться на месте. Собака начала ку­сать взорвавшийся болью бок, отчего еще яро­стней захрипела.

- Вот бестолочь! — Иван занес ногу, чтобы ударить пса еще раз.

- Эй! Хозяева! — Тонкий голосок заставил Ивана вздрогнуть.

Сжавшаяся псина глянула на хозяина, по­няла, что продолжения экзекуции не будет, благодарно заскулила, замахала хвостом.