Поле завершал порыжевший перелесок, за ним расстилалось следующее поле, но там уже никого не было. Только черной точкой исчезал догоняющий охоту Михаил.
Ольга улыбнулась, расправила плечи, встречая в лицо прохладный осенний ветер.
Охота на оборотня! Что за чушь порой лезет в голову мужчинам!
Лес был хрусток от опавших листьев и веток. Сначала по дорожке, потом свернула между елками. Голоса, казалось, неслись отовсюду. - Туда, барышня, туда, — замахал рукой появившийся из кустов егерь.
Крайний пост. Собака вьется под елками, кидается на кобылу.
Ольга кивнула, углубляясь в чащу. Облава началась. Собачий лай ширил лес, значит, гончие взяли след. Сейчас зверя поднимут, погонят по кругу, выводя на стрелков. Увидеть бы в этот момент Ивана, заглянуть бы в его горящие азартом глаза, услышать, как он шепчет: «Ольга!»
Девушка до того замечталась, что не заметила, как кобыла уперлась в густой валежник. Надо обходить.
— Вот вы где! — Михаил с треском вывалился из кустов бузины. — А я кричу, кричу. Зверь пошел. Матерый, чертяга! Водит собак, те ничего сделать не могут.
— Мишенька, неужели вы верите во всю эту чушь?
Ей не хотелось оставаться один на один с тревожным лесом, поэтому она и завела этот разговор.
- События за нас всё решают, — Михаил собрал повод в левую руку, свободно опустив на бедро правую. — Люди-то гибнут.
— Люди гибнут постоянно. Смешно приписывать все одному зверю. Так не бывает.
— Зато как захватывающе! Представьте: полная луна, тело разрывает от желания крови... — Михаил демонстративно дернул ворот рубашки, словно захотел ее разодрать.
— Вы путаете оборотней с вампирами, — тоненько рассмеялась Ольга.
То, как легко она это сказала, вызвало в Михаиле удивление. Он взглянул на ее маленькую крепкую фигурку и от смущения почесал ус.
— Это вампиров должно тянуть на кровь, поближе к людям, — как бы между делом промолвила Ольга, — а оборотней подальше от них, в лес.
— А говорите, что не верите, — смущенно хмыкнул Михаил. И что-то в ее светлых глазах показалось ему странным.
— А пока выходит, зверь оказался хитрее , — девушка сменила тему разговора.
— От Ивана еще никто не уходил, — бодрился Михаил, но, взглянув на спутницу, по-Нял, что сказал лишнее. Она опять раскраснелась.
- Но ведь тот, кого вы преследуете, — человек, — не поднимая глаз от холки кобылы, произнесла девушка. — Если это, как вы говорите, оборотень.
Они уже стояли. Звуки охоты кружили вокруг них, казалось, весь лес был втянут в азарт
погони.
- Скажете тоже! Обыкновенный зверь! — Михаил послал вперед коня, и тут же под тонкие ноги ахалтекинца выкатилось огромное серое животное.
В первую секунду ничего нельзя было разобрать, кроме густой шерсти, унизанной веточками и листьями. Распахнутая пасть с вывалившимся языком, блестящие ненавистью глаза, черная полоса на спине.
Первыми среагировали кони. Ахалтекинец вскинулся на дыбы, заставляя седока припасть грудью к высокому седлу. Смирная кобыла Ольги коротко игогокнула, отпрыгивая в сторону. Девушка вскинула руки, сползая с седла. Нога подвернулась, и она упала прямо к лапам
зверя.
Первое, что бросилось ей в глаза, — мощные длинные когти на сильных лапах и белая Шерсть на одной из них. Больше ни на что посмотреть не успела.
- Поднебесный, стоять! - орал где-то у них над головами Михаил. Взбесившийся конь не слушал седока, храпел, вскидывая передние копыта. — Пошел!
Горячее жало хлыста упало как раз между девушкой и волком. Зверь дрогнул и исчез в кустах.
— Вы живы? — склонился с седла Михаил. Ольга ничего не смогла сказать, только
нервно кивнула, чувствуя, как в голове у нее от этого движения что-то оборвалось.
— Будьте здесь!
Подбирая плетку, Михаил понесся в лес, туда, где, как казалось Ольге, все еще слышался легкий шуршащий шаг волка.
Но тут шорох снова приблизился, она испуганно вскрикнула, оборачиваясь.
Сначала на поляну вылетела собака, зло ощерилась и зарычала на девушку. Острые клыки белели.
- Стрелка, стоять! Фу!
Голос накрыл ее сверху защитным колпаком, и девушка беспомощно закрыла глаза.
— Ольга Сергеевна? Что? Укусила?
Иван спрыгнул с коня и, не выпуская повод, подбежал к девушке. - Куда?
- У меня Ласточка убежала... — пробормотала Ольга, не в силах разглядеть Ивана. Зачем она вспомнила о своей лошади? Перед глазами у нее все плыло. Хотя она смотрела туда, откуда раздавался голос, лица девушка не видела, лишь размытое пятно. Оно двоилось, троилось... И только глаза такие любимые, но почему-то сейчас отчужденные.
— Ольга! — Иван похлопал ее по щекам, приводя в чувство.
— Ой! — Ольга прижалась к сильному плечу, ее трясло, но слез не было.
- Говорил я, дома сидеть надо! — не стал размениваться на нежности Иван.
Отстранил ее от себя, оглядел. Во взгляде ни капли нежности, только сухой интерес -если собака укусила, то куда.
- Ну, вот! — Он поднял ее руку в разорванной перчатке. — Оцарапались.
- Тут волк был, а Ласточка испугалась и...
- Мишка где? — Лицо Ивана закаменело.
- За волком поскакал. — Она слабо повела рукой в сторону, куда, как ей показалось, скрылся Михаил. И только сейчас заметила порванную кожу перчатки, стала натягивать ткань на палец. Все было так неуместно, так
неловко.
- Ждите! - Иван поднялся. - Стрелка, сидеть! Охраняй!
Собака, еще минуту назад лаявшая на след, послушно села рядом, мотнула хвостом, собирая на шерсть листики и хвоинки.
Снова раздался треск веток. Но шел он не оттуда, куда уехал Иван. Собака поставила ушки домиком, нетерпеливо перебрала передними лапами.
- Помогите! — послышалось как из-под земли.
Стрелка взвизгнула, но Ольга положила руку на рыжую холку.
— Тебе же сказали, сидеть! — прошептала она, вглядываясь в прозрачные кусты. — Ласточка! — позвала она на всякий случай.
Кусты раздвинулись, выпуская человека. В глаза бросились борода, рваная рубаха, босые ноги. Потом быстро оглядела его всего — высокий, сильный, весь словно заляпан чем-то темным. Штаны рваные. И только взгляд показался знакомым — черный, с искрами ненависти. Вышел, прислонился к дереву, сполз на землю.