— На здоровье.

— А я правда мог стать вампиром? — Теперь, когда все было позади, Самокатову с трудом в это верилось.

— Мог, — кивнул Гвоздь.

Генка на минуту вообразил себя вампиром. С выпу­ченными глазами, зеленым лицом и двумя клыками, торчащими изо рта. От этой картинки ему стало худо.

— Возьми себя в руки, Гена, — похлопал майор Генку по щекам.

Самокатов взял себя в руки.

— А на будущее запомни, — наставительно произ­нес Гвоздь. — Кто не защищается — тот погибает. Всег­да надо смело вступать в борьбу.

— Ну а как с вампиром бороться?

— Очень просто. Если видишь, что он хочет тебя укусить, кусай его первым. Тогда он потеряет всю свою силу. Уразумел?

— Ага.

В это время вернулся запыхавшийся Кипятков.

— Ушла, — досадливо морщась, сообщил он.

Гвоздь покосился на дымящийся автомат в руках ка­питана.

— А зачем ты в нее палил, Жора?

— Да достала меня эта нечисть, товарищ майор! — возмутился Кипятков. — Позавчера оборотни, вчера упыри, сегодня вампирша...

— Не кипятись, Кипятков, — спокойно сказал Гвоздь. — В нашем деле надо иметь стальные нервы. Уразумел?

— Так точно!

— И впредь казенные патроны попусту не трать.

— Слушаюсь!

— А что, вампиров пули не берут? — спросил Само­катов.

— Берут, но только серебряные, — пояснил Гвоздь. — А еще их можно вот этим отпугнуть. — Он помахал крес­том.

— Да, я видел. Ее будто током шарахнуло.

— Током и шарахнуло, — усмехнулся майор. — Крест-то под напряжением.

— А как же вас не... — начал Генка.

Гвоздь опередил Генкин вопрос.

— Ручка изолирована, — показал он на прорезинен­ную часть креста.

— Товарищ майор, — вмешался Кипятков. — Разре­шите вызвать спецгруппу. Пусть прочешут чердаки и подвалы в ближайших домах.

— Бесполезно, капитан.

— Почему? Она не могла далеко уйти. Вы же сами говорили: вампиры не выносят дневного света.

— Вампиры — не выносят, — подтвердил Гвоздь, — а вампирши выносят. Они даже на пляже могут загорать.

— О! — вспомнил Самокатов. — Нестерова мне по телефону сказала, что с Волкова кладбища придет. Может, ее там поискать?

— Тоже бесполезно. — Майор задымил папиросой. — Она ведь не дура. И отлично понимает, что мы первым делом проверим ее могилу... В общем, упустили мы твою училку.

Генка осторожно дотронулся до укуса на шее.

— Хороша училка...

— А знаешь, парень, кто она на самом деле? — спро­сил Гвоздь.

— Как — кто? Вампирша.

— Это сейчас она вампирша. А при жизни Екатери­ну Нестерову прозвали Мертвая Петля... — Затянув­шись пару раз, майор начал рассказывать: — Когда ты мне сообщил, что Купоросов называл Нестерову Пет­лей, я сразу вспомнил одно старое уголовное дело. В двад­цатых годах прошлого века в тогдашнем Ленинграде орудовал серийный убийца. Он душил свои жертвы ве­ревкой. Уголовный розыск с ног сбился, разыскивая маньяка. А оказалось, что это был не маньяк, а маньяч­ка. Молодая женщина по имени Екатерина Нестерова. Законы тогда были суровые — не то что теперь, и Несте­рову расстреляли...

— Вы хотите сказать, что та Нестерова и эта — одно лицо? — прервал майора Генка.

— Так точно. Она — выходец с того света. Кто-то ее оттуда вернул, наделил соответствующими знаниями и отправил в твою школу... — Гвоздь выпустил в потолок струю дыма. — Догадываешься, зачем?

— Чтоб меня убить, да?

— Так точно. А затем использовать твое сердце в ма­гическом ритуале... — повторил майор свою утреннюю версию.

Самокатов уже начинал привыкать к мысли, что ему грозит смертельная опасность. Поэтому довольно спо­койно продолжал разговор:

— А что, если и Купоросов — выходец с того света?

— Соображаешь, парень. А он знаешь кем был при жизни?..

— Тоже, наверное, каким-нибудь маньяком.

— Не угадал. Всего-навсего карманником.

— А почему тогда у него прозвище — Бритва? Я ду­мал, он бритвой орудовал.

— Орудовал. Резал карманы и сумочки...

— В двадцатых годах?

— Не-е-т. Этот жил намного раньше Нестеровой. Еще в девятнадцатом веке. После отбытия срока он, как сейчас говорят, «завязал». Поступил в университет, закончил его с отличием и пошел работать в гимназию. Но недолго ему пришлось преподавать. Однажды после бани Купоросов простудился и умер…

— А теперь его кто-то вернул с того света, — подхватил Генка. — И отправил в мою школу.

— Верно, парень. Но чтобы узнать наверняка — те ли это Нестерова и Купоросов, я послал запрос в загробный мир…

Тут уж Самокатов никак не мог удержаться от изумленного восклицания:

— В загробный мир?!

— Так точно. Я ведь не только телепат, но еще и медиум. И мне по работе часто приходится связываться с нашими кадровыми агентами, находящимися там. — Гвоздь постучал каблуком по полу.

— А… а как они туда попали? — обалдело спросил Генка.

Майор и капитан обменялись улыбками.

— Не задавай, Гена, детских вопросов, — сказал Кипятков. — Ты что, не знаешь, как туда попадают?

А Гвоздь продолжил:

— На мой запрос с того света пришла шифровка: Екатерина Нестерова и Агафон Купоросов в данный момент на местах отсутствуют. А раз их в загробном мире нет, значит, они здесь. Логично?..

— Они еще в инфернальном мире могут быть, — блеснул Самокатов своими познаниями в оккультизме.

— Мы и туда запрос посылали.

— У вас и там кадровые агенты?! — вновь поразился Генка.

— У ФСБ, парень, везде своя агентура имеется, — горделиво подкрутил усы майор Гвоздь.

— Ни фига себе, — только и оставалось сказать Само­катову.

Буря между тем миновала. На небе снова сияло со­лнце.

Гвоздь ловким щелчком послал окурок в разбитое окно.

— Жора!

— Я!

— Вставишь стекло и починишь дверь.

— Есть! — козырнул Кипятков.

Майор взглянул на Генку.

— А мы с тобой, парень, прокатимся к директору. Пора его вывести на чистую воду.

Глава XVIII. ДВЕ ТЕНИ

— Петр Трофимыч, — спросил Самокатов, когда они уже подъезжали на фээсбэшной «бээмвэшке» к школе, — а как вы будете выводить Купоросова на чистую воду?