— Поищи, но упаси тебя Господь — ничего не лапай. У нас этим занимается специальный отдел. А там ребята с очень высокой квалификацией. И то время от времени происходят трагические ошибки.
Спустя часа полтора, нагулявшись по лесу, мы все четверо оказались в чистенькой придорожной пивнушке, где моего фон Тифенбаха знали как облупленного, и хозяева пивной стояли буквально на ушах, только чтобы поймать взгляд Фридриха. Не скрою, мне это безумно понравилось! Шура наверняка обвинил бы меня в снобизме, и я был рад, что он никогда об этом не узнает...
Кстати, выпить пива нас всех пригласил Клаус. На мгновение Фридрих почувствовал себя неловко — у него не оказалось с собой денег, но Клаус даже слышать ничего об этом не хотел и заплатил за пиво сам, из своей полицейской зарплаты.
Мы с Рэксом, нашлявшись по лесу, набегавшись и, не скрою, наигравшись и напрыгавшись, дико устали и теперь без сил валялись у стола Клауса и Фридриха.
Рэкс вообще нахально похрапывал, а я, положив голову на могучую Рэксову лапу, в сладкой полудреме слушал, как Клаус рассказывал Фридриху про всякую там преступность...
Рассказал, как недавно в Мюнхен прилетал сам Бернд Шмидбауэр — координатор секретных служб при Управлении канцлера Германии, собрал всю Баварскую КРИПО — криминальную полицию и горько сетовал на растущую преступность и увеличивающееся количество террористических актов. Мне эти цифры, которые называл Клаус, ни хрена не говорили, а Фридрих только удрученно и скорбно покачивал головой. Особенно когда Клаус стал рассказывать о поджогах общежитий для беженцев, о погромных выходках новых националистов, об уличных нападениях, на иностранцев, разных там рыданиях по поводу годовщины смерти Рудольфа Гесса или празднования дня рождения Адольфа Гитлера...
— Хотите забавную историческую справочку? — невесело усмехнулся Фридрих.
— С удовольствием! — ответил Клаус и заказал еще по кружке пива.
— В начале века Мюнхен, наравне с Парижем, был культурным центром Европы. — Фридрих отхлебнул свежего пива. — Со своими бредовыми теориями искусства и политики сюда съезжались неординарные личности всего света. Кыся, проснись!.. Слушай! Тебя, как русского, это тоже касается. В то время здесь работали Кандинский и братья Бурлюки, жили поэт Рильке и такой писатель, как Томас Манн... И в тринадцатом году на Шляйсхаймерштрассе, 34, поселился молодой созревающий политический экстремист — «Адольф Гитлер, художник архитектуры из Вены», как он представлялся. Но самое замечательное, что несколькими годами раньше на этой же Шляйсхаймерштрассе в доме номер 106 уже жил совершенно созревший экстремист — repp Майер. Потом он стал больше известен как Владимир Ленин. Не помню, кто из англичан сказал, что мировая трагедия заключалась в том, что и Россия, и Германия в лице Ленина и Гитлера нашли двух исключительно одаренных политических гангстеров, обладавших волей к власти, развитой до уникальной степени!..
Почему меня, русского Кота, это должно было касаться, я так ни хрена и не понял... А вот Клаусу это показалось очень интересным.
— Я даже не знал, что они жили на одной улице! — признался Клаус. — Согласитесь, это достаточно символично...
— Возможно, возможно... — рассмеялся Фридрих. — Давайте вернемся в наши времена. Судя по тому, что вы мне рассказали в лесу про это Кысино дело с кокаином, я понял, что в Германии вовсю орудуют и иностранные банды. Кто же это? Откуда?.. Если это, конечно, не секрет...
— Никакого секрета нет. Это было уже сотни раз опубликовано и нами, и американцами... Каждое пятое преступление — дело рук российской мафии. Каждое седьмое — польских бандитов. Плюс итальянцы, которые в Германии попросту «отмывают» деньги. А албанцы, а чехи, а румыны?! Не выпить ли нам по третьей кружечке, герр фон Тифенбах?
— Вы на меня-то посмотрите! Я вообще не понимаю, как в меня влезли уже две кружки?! А вы еще по третьей предлагаете...
— Но вы же баварец! — воскликнул Клаус.
— Черт с вами!.. Давайте по третьей. Только теперь плачу я!
— У вас нет денег. Вам нечем платить, — рассмеялся Клаус.
— Здесь мне поверят в долг. Здесь меня знают...
— Вас повсюду знают, — сказал Клаус. — Но платить буду я.
Неожиданно я услышал, как прекратилось похрапывание Рэкса, и насторожился. И правильно сделал! Потому что Рэкс, не открывая глаз, мысленно спросил меня:
— Мой — по третьей заказал?
— Да, — ответил я.
— Пора выводить его на свежий воздух. К тому же он еще и за рулем, засранец!
— Да ладно тебе, — возразил я. — Пусть выпьют. Смотри, как они дружно треплются...
— Тебе-то «ладно». Вы со своим вернетесь и спать ляжете. А мой еще дома наверняка бутылку «Августинера» примет и потом ничего не поймет из того, что я буду ему объяснять про ваши дела! — огрызнулся Рэкс. — Лучше бы водки выпил немного! Он от пива всегда тупеет. Это в нем — чисто баварское...
* * *
На следующий день, ошиваясь в кухне в ожидании завтрака, я совершенно случайно из разговора Баськи Ковальской с фрау Розенмайер узнал, что до Рождества Христова осталось одиннадцать дней.
И хотя Баська мне изрядно мешала — все время норовила залезть рукой между моих задних ног и с дурацким хохотом пощекотать меня ТАМ (пришлось даже слегка куснуть ее!), — я все же умудрился сообразить, что до ПЕРВОЙ вероятности взрыва осталось совсем немного времени. То есть у нас с Рэксовой полицией в запасе было всего десять ночей!..
Сумел ли Рэкс рассказать все толково своему Клаусу или нет, я понятия не имел. Отнесся ли Клаус серьезно к рассказу Рэкса, — я тоже не знал.
Тем более я категорически не был убежден, что даже если Клаус и поймет Рэкса так, как нужно, сумеет ли он это объяснить своим коллегам-полицейским? Что он им скажет?.. Что ему его Собака Рэкс сообщила то-то и то-то, а Рэксу это сказал один его знакомый русский Кот, которого информировала другая маленькая Собачка?.. Это он им скажет?!
Так его через пять минут его же коллеги упекут в психиатрическую лечебницу, и бедный, абсолютно нормальный Клаус выйдет из этой «психушки» на волю не раньше чем месяца через три. А за это время...
Ну уж дудки! Как говорил мой петербургский приятель бесхвостый Кот-Бродяга: «Сам себе не поможешь — никто тебе не поможет!»
Сразу же после завтрака нам позвонила Моника и сказала, что позавчера в «Тантрисе» папа говорил, что они с Кысей собираются в новый роскошный Собачье-Кошачий магазин в Нойе-Перлахе — что-то приобретать Кысе. А так как Гельмут забрал «мерседес» на целый день и вернется домой не раньше полуночи, то не могли бы папа с Кысей заехать за ней и Дженни, чтобы вместе посетить этот магазин? Говорят, что зима будет очень холодной, и Моника хочет купить для Дженни меховые чулочки-сапожки на все четыре лапы и не обычную стеганую попонку, а пальтецо на настоящем меху с рукавами и капюшоном. И для того чтобы нас не задерживать, они с Дженни будут ждать нас у дома...