— По времени все выверено идеально. Но по логике ты прав. Домой он не пошел бы. Может быть, она ему обещала, что не выдаст его, а потом, как тот самый скорпион из анекдота, ужалила в спину? — задала вопрос Настя.
— Согласен. Один раз такой фокус прошел бы. Но речь идет о нескольких случаях. Весь Урал уже знает, если Фаина Шмель начала публиковать серию статей, то в пятой они найдут имя или должность того, кто с ней сотрудничал.
— Тогда всем понятно, что это подстава.
— Толку что? Доказательств нет. Информатор убит, его убийца тоже труп. В статьях написана правда, о которой может знать только очень узкий круг приближенных к императору. Какие к кому претензии? Автор статей исчезла. Таким образом, мы можем сделать простой вывод. Никто из осведомленных источников в банде понятия не имеет, кто из них станет информатором в следующей серии статей.
— Но если она не глупа, а это видно, то почему она не изменит сюжет. Путь хоть одного информатора убьют в момент бегства. Тогда все встанет на свои места, — возмущалась Настя.
— Я уже думал об этом. Смерть предателя во время бегства убедительнее и эффектней. Есть одно «но». Новоселова теряет один из важных элементов придающих статьям изюминку. Если информатор бежит, то она не может знать, куда он побежал. Человек, желающий скрыться, не оставит своих следов. А это значит, что труп найдут другие люди, а не она. Если. Новоселова найдет труп информатора в мужском туалете аэропорта, то тогда ей не поверят, будто она не причем. А ведь трупам уделяется особое внимание в шестой статье.
— Мы можем сделать вывод, — неожиданно заговорила гостья, — что Новоселова имеет очень умного и хитрого информатора. Того четвертого или кого-то еще, но не «шестерку», а птицу важную. Она также должна иметь хорошую и надежную крышу. Иначе ее давно бы ликвидировали. И третье. У нее есть сообщники, совершающие убийства.
— Мне нравится ваша теория, Алла Васильевна, — похлопал в ладоши Метелкин. — Примерно к тем же выводам и я пришел. Но есть некоторые поправки. Новоселовой не обязательно иметь сообщников. Если настоящий информатор, которого мы будем называть кодовым словом «четвертый», знает столько подробностей, что их хватило на полторы дюжины статей, то у этого человека имеются свои немалые силы и киллеры. В конце концов, он отводит подозрения от себя.
— А Лена Новоселова марионетка в его руках, — добавила Настя. — Скромная неприметная мышка вдруг стала репортером криминальной хроники с талантами сыщика, следователя, аналитика и без страха бросилась в бой против нескольких бандитских группировок, решив столкнуть их лбами. Характер формируется годами, как и мозги. Одни становятся мудрее, другие деградируют. Но в одночасье из интеллигентной избалованной девочки не сделаешь матерого репортера.
— Но, дорогая Настена, — улыбнулась Алла, — именно так ты охарактеризовала нашу подопечную после недели наблюдения за ней. Кстати, наблюдать за собой она тебе не дает. Мы до сих пор не знаем, где она живет, если не ночует у Павла.
Метелкин добавил:
— У меня появилось одно сомнение. Я показал статьи опытному редактору и отличному стилисту. Он подтвердил мои догадки после изучения материалов. Похоже, что каждую серию статей писали разные люди. По крайней мере двое, а не один человек. Елена Новоселова, она же Фаина Шмель, — это группа, а не единоличный феномен. Нам стоит подождать выхода ее материалов в Москве и сравнить с уральскими статьями. Не исключено, что Новоселова вообще миф или присвоила себе чужое имя.
Заявление Метелкина обескуражило женщин. Такая версия имела право на существование. Ореол таинственности все больше обволакивал загадочную журналистку.
— Крепкий орешек, — задумчиво произнесла Настя, — но мы его раскусим. Не хочешь поговорить со своим бывшим мужем? Хотя бы предупредить его, с кем он связался.
— Бесполезно. Он же Слепцов. Если влюбился, ничего не видит и не замечает. И какая разница, кого любить По его мнению, конкретная женщина не играет большой роли. Влюбляются в выдуманный, созданный собственным воображением образ, а вовсе не в определенного человека. Самолюбивый философ. Инженер человеческих душ. Всю жизнь изучает людей и считает, будто преуспел в своей профессии. Наивный хвастун. Его очень просто обвести вокруг пальца и оставить в дураках. Сколько раз я его спасала от неприятностей. Только не давала ему понять, что его выручало мое бабье чутье, а не его гениальное предвиденье. По сути, он большой ребенок, сочиняет интересные сказки и мнит себя большим знатоком жизни. Это меня и пугает. Такая хищница, как наша героиня, быстро возьмет его в оборот. Тогда жди беды. Одного я попять не могу. Зачем он ей нужен и что она задумала. Какая от него ей выгода? Деньги? Отпадает. Квартира? Есть более интересные варианты. С ее внешностью это не проблема. Имя? Возможно. Но есть имена и громче. Авантюризм? Ближе всего. Можно прочесть три-пять его книг и понять, что их автор романтический авантюрист, умеющий сплетать хитроумную паутину интриг. На этой почве они могли найти общий язык. Но между ними есть огромная разница. Если для Павла любая афера — всего лишь игра воображения, то для Новоселовой афера — повседневная жизнь со смертельными исходами.
— Разорвать альянс силой мы не сможем, — с грустью заметила Настя.
— И даже шантажом, — добавил Метелкин. — У нас нет компромата на девчонку, чтобы прижать ее к стене.
— Остается только наблюдать, — сделала вывод Алла. В кабинете воцарилась тишина.
8.
На развороте толстого глянцевого журнала красовалась фотография Аркадия Акишина. Он сидел в первом ряду партера и широко улыбался. Пожалуй, это был лучший снимок в его жизни. Трудно поверить, глядя на счастливое, цветущее лицо пожилого человека во фраке, что спустя полчаса он умрет. Нонсенс.
Рядом с известным композитором сидел молодой человек с дурацким смущенным выражением лица, словно у красной девицы, застигнутой обнаженной перед зеркалом. По другую руку от маэстро сидела холодная красавица в дымчатых очках, с длинными прямыми темными волосами. Очень красивое, но злое лицо. Сколько недоумения и вопросов может вызвать эта фотография у людей, хорошо знавших Акишина? Сидящая рядом с ним загадочная парочка выглядела инородными телами и смахивала на фотомонтаж. И все же это правда, тому есть свидетели, снимки других репортеров, да Слепцов и сам участвовал в организации идиотского спектакля. Под снимком стоял короткий комментарий:
«Великий композитор в окружении близких ему людей перед началом концерта».
Слепцов отбросил журнал в сторону и глянул на свою улыбающуюся любовницу.
— Убийственная гадость. Какое счастье, что Аркаша этого не может увидеть.
— Конечно. На это и сделан расчет. Ты почитай статью. Мой первый материал в новом популярном издании. Фифа вытащила из набора готовый материал и вставила на его место мой за сутки до выхода номера в свет. Уникальный случай. Журнал вышел с опозданием. На такое решится не каждый издатель. Ты не рад за меня?
— Читать я не буду.