Но не совсем пуст, ибо я вливала и вливала в него силу. Всю, без остатка. Почему я так делала? Такова моя суть – делиться и помогать… таков мой выбор! Голова закружилась, наливаясь странной легкостью, а голодная бесконечность и не думала успокаиваться, затягивая меня все глубже и глубже. Как можно вычерпать такой огромный резерв? И какими действиями? На висках выступил пот, в глазах замелькали темные пятна…
Но тут он открыл глаза, такие же бездонно-черные, как ночное небо. И такие же затягивающие. Сглотнув, я убрала дрожащие руки от его груди, обрывая поток силы. Раз он в сознании, сможет и сам контролировать поток. Пустота мгновенно была убрана в глубины сознания, но только благодаря отданным мною силам он смог шевельнуться. Гримаса удивления на узком лице сменилась благодарностью. И узнаванием? Откуда он меня знает? Впрочем… меня знают Основы. Этого достаточно для того, чтоб меня узнал любой другой обитатель леса.
– С-спасибо, – прошелестел дриад, пытаясь встать. Он явно не испытывал неудобств от своей наготы, а вот от беспомощности… Я протянула ему руку, и мужчина сумел подняться, опираясь о ствол своего дерева. Вот теперь можно вспомнить о хороших манерах.
– Ниэ-сай Береза, – склонив голову, представилась я. Он меня знает, да, но я-то – нет! И пусть кто-то посмеет обвинить меня в том, что я не умею себя вести подобающе. Если для этого требуется не обращать внимания на то, что собеседник полностью обнажен… я не буду обращать на это внимания!
– Еще раз благодарю. Эйнрид-хи Лериан. – Он растерян и не понимает, что происходит.
– Очень приятно. Что с вами случилось? Магическое истощение было чрезвычайно сильным…
– Но почему вы помогли… мне?
– Такова моя природа… – Я улыбнулась. – Так что же произошло?
Вот тут он искренне удивился. Чему, тому, что ему помогли? Или тому, что помогла именно я?
– Ничего, с чем бы я не мог справиться, – пробормотал дриад устало и привалился к стволу дерева. – Вынужден проститься с вами, ниэ-сай. Приношу свои искренние извинения. Возможно, мы еще увидимся…
Я ошеломленно моргнула. Его кожа на глазах покрылась чешуей, и он начал погружаться внутрь. Кора наползала на тело как трясина, засасывающая жертву. Последними исчезли глаза, напоследок сверкнув серебристым огнем. Что за странное видение! О реальности произошедшего говорили только сильная слабость в ногах, головокружение да пара царапин на ладонях.
Мужчины! Я всплеснула руками. Это самый невероятный уход от разговора, который я когда-либо видела. Он просто боялся и не знал, что сказать! Что за поведение… Но, может, он спешил? Как некстати, ведь это был первый встреченный мною дриад, и я уже готовилась задать вопросы… Ах, но от меня так просто не уйдешь, я же волшебница! Сглотнув, я приложила ладони к коре… Этого мало. Упрямо прикусив губу, прижалась к Основе всем телом. Под щекой, ощущавшей каждую шершавинку коры, пульсировали живительные токи… Расслабившись, я отпустила на волю обострившие чувства. Интересно, как это происходит? Погружение? Возможно, будь здесь Ольха, она попыталась бы остановить или отговорить меня, но, увы… И я окунулась с головой в ощущения дерева…
Мир, тишина, спокойствие… добродушная усмешка в ответ на мое наивное любопытство. Мощь, забираемая им из окружающего мира, струилась вниз, в глубину. С токами, пронизывающими ствол, я скользнула туда, где ощущались иные присутствия. Незнакомые, более подвижные и яростные. Сознание раскрывалось все шире и шире… внутренним зрением я видела их, настороженно скользящих в узких потоках, завивающихся вокруг единого центра. Потянулась дальше, стараясь нащупать своего знакомого, и в одно из мгновений ощутила, как сознание распадается на отдельные искры, теряясь в алых, огненных потоках. Оно растворялось в жадной, сияющей бриллиантовой пылью бесконечности… Один из осколков зацепился за сдвоенное присутствие, засевшее в центре одного из узлов, пушащихся многочисленными пульсирующими нитями. Перенаправляя живительные токи в более слабые потоки и к другим узлам, они наполняли пересохшие русла. А забирая искрящийся огонь из переполненных, перекрытых плотинами потоков, освобождали от излишнего напряжения землю, готовую прорваться лавой…
Это было бесконечно… бесконечно прекрасно… превосходило все мыслимые пределы и ожидания. И я растворялась в этом великолепии, цепляясь своими искрами за первые попавшиеся сдвоенные перекрестки. Но кто-то очень занятой удивленно обратил на меня нечеловеческий взор. И ловко собрал в ладонь все осколки, подталкивая назад, наверх… Передо мной в обратном порядке замелькали потоки и жилы, нити и сосуды, искры и звезды. И я очнулась, по-прежнему крепко обнимая дерево Основы. Оно ласково, но твердо оттолкнуло меня.
«Куда же ты полезла, глупышка?..»
А действительно, куда? Выпрямившись, я сделала пару шагов на дрожащих ногах и бессильно осела на землю. Надо отдохнуть и подумать… Как не хватает язвительных комментариев сестры. Порой они наталкивают на дельные мысли.
Но Ольха спала, утомленная ночными бдениями…
Ольха
И вовсе я не спала! Просто дремала. Когда моей сестре случается пускать в ход свое волшебство, я не могу спать. Это как тихая, на грани слышимости песня, от которой не спрячешься. Я и не пытаюсь, ибо это бесконечно красиво. И, нарушая границы дозволенного, знаю, что Яра точно так же слышит меня.
Ночной разговор продлился почти до самого рассвета. О войне и мире, доходах и потерях, жизни и смерти… Подозреваю, что каждый остался при своем мнении. Вот только каково мнение собеседника, я так и не разобрала.
А ранним утром мне не дал отдохнуть нарастающий шум. Даже какой-то тоскливо-пронзительный вой. Зарывшись с головой в многочисленные подушки, я все равно не смогла заснуть. Смирившись, решила подниматься. Закутавшись в покрывало, еще пахнущее костром, выглянула наружу. В лагере орков царила… нет, еще не паника, но что-то к ней очень близкое. Суматоха, шум… мимо моего шатра пробежала заплаканная девушка. У высокого шеста с родовым знаком толпился народ. Там кричали, размахивали руками, женщины рыдали.
– Что случилось? – выскочив наружу и поймав за рукав спешащего степняка, требовательно спросила я. Тот понял. Видимо был из тех, кто знает наше наречие.
– Вайрин-са Оршэнэ убили! – рыкнул орк, вырываясь из моего захвата.
Я остолбенела. Это, если мне не изменяет память, старейшина Шакси, один из кандидатов в верховные вожди! Что происходит?! Торопливо натянув дареные сапоги и первое попавшееся платье, я пошлепала к шатру приемного отца. Кстати, эта фраза не вызывала во мне внутреннего протеста… Обошла толпу и скользнула внутрь, ни привлекая ничьего внимания. И, замерев за спинами набившихся в шатер орков, впилась напряженным взглядом в разыгрывающееся под куполом представление.
Бывший айгэ молча слушал юношу, экспансивно размахивающего руками. Тот что-то горячо доказывал, к сожалению, на степном наречии. А рядом с каменным выражением на лице стоял, заложив руки за спину, и чего-то ждал мой ночной собеседник. Рядом-то рядом, но слегка, как бы сказать… в отдалении, окруженный полудесятком воинов в свободных одеяниях.