– За кофем, женщина, в кофейню идите! – сурово сказала Люся. – А у нас тут не кафе-шантан!

– При чем тут кафе-шантан? – возмутилась Катя. – Я же не прошу вас на столе сплясать, а только чашку кофе!

– Девушка, – миролюбиво обратился к ней тип, что пришел за ней, – вы возьмите пивка, оно свежее, холодненькое, верно, Люся? А обедают пускай эти… – он махнул рукой в угол, где сидела компания хмурых простоватых мужиков.

– Ну ладно, – сдалась Катерина, – пиво и бутерброд с твердокопченой колбасой. Нет, лучше два.

Держа в руках это богатство, Катерина огляделась, куда бы присесть. В углу, сдвинув столы, сидела мужская компания, они так громко говорили, что стало ясно – комплексный обед залит уже приличным количеством пива.

Поблизости Катя сесть побоялась – через два столика, удобно расположившись, сидела толстая тетка и хлебала рассольник, причем кости выплевывала прямо на стол. Судя по размерам костей, в рассольнике варился никак не гусь, а стая воробьев. Глядя на кучку костей, Катерина почувствовала сильное желание отойти подальше. Но помещение было маленькое, так что пришлось устроиться за столиком, где веселый дядька пил пиво.

– Ваше здоровье! – жизнерадостно провозгласил он и влил в себя сразу полстакана.

Катя отвернулась, чтобы дядька не лез с разговорами, но тогда взгляд ее упал на соседний столик, где мужчина скромного вида после первого поедал второе, то есть ту самую московскую котлету, которая похожа была… нет, невозможно описать, на что она была похожа. Катя тяжко вздохнула и отхлебнула пива. Компания в углу оживилась, потому что по проходу к ней пробирались трое мужиков в спецовках.

– Задерживаетесь! – гудели приятели.

– Да нам тут одно дело выгодное подвернулось, – оправдывалась троица хором, – тут, понимаете, одна баба мебель вывозила, нас наняла. Жадина, конечно, мало заплатила, но все-таки…

– Так с вас причитается…

– Пива на всех! – крикнул старший – рыжий красномордый мужик с огромными руками.

В это время в бистро зашла Ирина. Такие личности, как она, в «Маргаритке» вообще никогда не появлялись, поэтому компания чрезвычайно оживилась.

– Какие люди… – сказал веселый дядька и сделал попытку устремиться к Ирине. Но толстая тетка, доев рассольник, сгребла кости со стола в тарелку и встала, чтобы принести котлету, полностью перегородив проход. Дядька притормозил, тогда Катерина, дожевывая на ходу колбасу, выпрыгнула из-за стола и увлекла Ирину к выходу.

– Ну и местечко ты выбрала! – ужаснулась та.

Но Катерина тараторила быстро-быстро, вводя подругу в курс дела, так что Ирина только головой вертела в растерянности.

– Катька, ты ничего не придумываешь?

– О чем ты говоришь! Они мне звонили и угрожали, как я могла такое придумать!

«И верно, – сообразила Ирина, – Катька никогда не врет, говорит что есть, даже когда нужно бы промолчать. И ругать ее за то, что вляпалась в историю с кейсом, сейчас бесполезно, нужно помогать…»

– Куда идти?

– Садовая, дом тридцать пять, квартира десять! – отрапортовала Катя. – Как хозяина зовут, не знаю, а жена – Маргарита Павловна!

– Молодец, хоть это запомнила! – И Ирина с Катей на буксире понеслась по нужному адресу.

– Подожди, – пыхтела Катька, – не так быстро… Я запыхалась…

– Сама же говорила, что за тобой следят, что нужно спешить, что твоему мужу грозит опасность…

– Валик! – Катька обрела второе дыхание и едва ли не обогнала Ирину.

Вот и нужный дом, второй подъезд. Ирина протянула руку к звонку, но Катя схватила ее за локоть.

– Постой! – выдохнула она страшным шепотом. – Ты уже придумала, что мы будем говорить?

– В общих чертах, – отмахнулась Ирина, – главное, подыгрывай мне и не говори ничего лишнего!

И она решительно надавила на кнопку звонка.

* * *

Пятнадцатью минутами раньше Иннокентий Крутилло стоял перед этой же дверью, роясь в карманах в поисках ключей.

Нашарив наконец связку, он вставил ключ в скважину, повернул его, затем открыл второй замок и, распахнув дверь, перешагнул через порог…

В следующую секунду он попятился и вылетел на лестницу.

Это была не его квартира.

– Пить надо меньше, – сказал он самому себе и потряс головой, чтобы в ней прояснилось.

Но если это не его квартира – тогда как же он открыл замки своими ключами?

Он поднял взгляд, прочитал номер на двери… и растерянно заморгал. Все-таки это его квартира, во всяком случае, номер на двери совпадал с данными его прописки.

На всякий случай он даже вытащил паспорт и сверил номер.

Нет никакой ошибки.

Значит, у него была зрительная галлюцинация…

Он снова открыл дверь, переступил порог, на всякий случай прикрыв глаза, досчитал до двадцати и только тогда огляделся…

Все было в точности как первый раз.

Перед ним были голые стены.

Ни привычного ковра на полу, ни зеркальной вешалки, ни стойки для обуви, ни стеллажа для всяких мелочей, занимавшего значительную часть прихожей. Не было даже неподъемной мраморной колонны, которую Иннокентий в глубине души ненавидел, но тем не менее не позволял не то что выкинуть, но даже передвинуть.

– "-моё! – воскликнул Крутилло, повертев головой.

Его голос гулко отразился от голых стен, и опустевшая прихожая отозвалась насмешливым эхом.

– Обокрали! – вслух высказал Иннокентий единственное пришедшее в голову предположение.

Однако двери не взломаны… да и кому мог понадобиться старый стеллаж? А тем более та самая мраморная колонна, которую и с места-то сдвинуть можно было только вчетвером!

Он неуверенной походкой пересек прихожую, толкнул дверь гостиной…

Здесь тоже было совершенно пусто.

Бесследно исчезла чудесная антикварная горка вместе с наполнявшим ее кузнецовским фарфором, исчез круглый стол карельской березы, исчезли десять стульев в стиле ампир… не говоря уже об огромном плазменном телевизоре, музыкальном центре и прочих милых пустячках. Издевательским напоминанием о прежней роскоши служили прямоугольные пятна на обоях в тех местах, где прежде висели картины и гравюры.

– За что?! – выкрикнул Иннокентий, подняв руки над головой. – За что?!

Ему казалось, что он совершенно не заслужил свалившегося на его голову несчастья. Конечно, он не был праведником, не вел безупречную жизнь, но вокруг столько людей гораздо более достойных наказания – а выбрали почему-то его!