— Ну, не то чтобы образованный, а так, поднахватался, — майор между делом доел свой шашлык, и тут же Светик поставила перед ним другую тарелку.

Ирина заметила, что вообще-то посетителей в кафе «Огонёк» обслуживали официантки, это не входило в обязанности девушки у стойки, как видно, она питала к майору особые чувства и старалась их, эти чувства, продемонстрировать.

— Кличка у него была Часовщик, — продолжал майор, — это потому что руки золотые, механик был очень хороший… Особенно всякими часовыми механизмами увлекался. Я уж ему и говорю: твой бы талант, да в мирных целях использовать! Нет, все норовил в какую-нибудь историю влипнуть. Если на то пошло, то в последний раз, пять лет назад, сел-то Часовщик по дурости. Только не по своей, а подельника своего, Капа его звали.

— Капа? — Катька прыснула.

— Ну, Валерий Капитонов, кличка Капа, — пояснил майор. — Тогда Туфлин в нашем городе ошивался между отсидками. Сначала-то его по месту жительства отправили, в Новинск, да только там делать нечего ему было, украсть-то что? Никаких ценных произведений искусства в городе Новинске не наблюдается. Вот он и прибыл в Петербург.

— У нас-то с произведениями искусства дело получше обстоит, — протянула Катя.

— Точно! — согласился майор и снова покосился на Ирину.

Она улыбнулась ему таинственно.

— Ну, поселился он здесь у дальней какой-то родни — не то у бабки, не то у тётки двоюродной, они и знать не знали, что племянник — вор-рецидивист, живёт себе помаленьку. Случайно Капитонова встретил, тот и подбил его на дело. У него, дескать, в родной деревне есть церковь, а в церкви — икона какая-то старая. И никто не охраняет — подходи кто хочет, да бери. Ну, Часовщик-то сначала немного сомневался, уж больно неохота ему было тащиться в деревню эту замшелую. Это по Витебской дороге, да там ещё на автобусе верных двадцать вёрст с гаком. Если автобус, конечно, ходит. А если не ходит, то цыган на лошади подвезёт. Не бесплатно, конечно. В общем, даль несусветная, дороги жуткие, а дело было зимой, аккурат в феврале я его на отсидку потом оформлял.

Снова шашлык кончился, и Светик принесла большую чашку кофе и сухое пирожное с орехами.

— А можно мне ещё кофе? — заикнулась Катя, но Светик сделала вид, что не расслышала и удалилась, покачивая бёдрами.

— Ну, уговорил все-таки его Капа, — продолжал майор, отпив одним глотком полчашки кофе, — прибыли они в эту деревеньку Запечье. И правда, церковь старая, но действует помаленьку, ходят в неё старухи из окрестных деревень, батюшка немолодой уже, но все как положено — служит, отпевает, венчает даже. Икона висит — Божья Матерь «Утоли мои печали». Мне Туфлин сам говорил, что поглядел он на ту икону и ахнул — семнадцатый век, в серебряном окладе! И церковь запирается только на ночь, да и то замок этот открыть сведущему человеку — что чихнуть!

— Ужас какой! — Катя прижала руки к пылающим щекам.

— Да уж, полная бесхозяйственность, — подтвердил майор Продольный. — Значит, пока они там вертелись, заметила их попадья. А там к церкви близко ещё дом стоял старый полуразрушенный, бывший барский. Каменный он был, так что не развалился и не сгорел. Сначала в нем детдом был, потом фельдшерский пункт, потом помаленьку в упадок пришёл, но все же стоит пока под крышей. А в доме том башенка, на ней часы. Так Часовщик попросился часы эти поглядеть и даже починить обещал — так, из интересу. Батюшка видит — и правда человек разбирается, он и поверил, да ещё попадью послал еды им туда на башню отнести. За то они батюшку и отблагодарили — ночью замок в церкви открыли и икону попёрли.

— А как же они попались?

— А это исключительно по Капиной дурости, — охотно объяснил майор. — Там, видите ли, местный участковый заезжал к одной там… ну бабёнке, что ли, — майор покосился на Ирину, — а та замужняя, муж у неё шофёр-дальнобойщик. И хоть, в общем-то, в деревне все про это знали, но поскольку участковый уполномоченный все же лицо официальное, то они таились. Он свой мотоцикл ставил в сторонке и полушубок в нем оставлял, чтобы уж быстренько налегке пробежать и через чёрный ход в дом юркнуть…

А тут ночью подморозило, Часовщик-то налегке приехал. Капа идёт, видит — полушубок спокойно лежит, он и прихватил. Ночью они церковь обчистили, пять километров пешком до шоссе прошли, там на попутку сели. А участковый на рассвете хватился — слямзили полушубок. Поругался, само собой, а потом ему по делам на станцию нужно было. Приехал он — а там два мужика поезда первого ждут, и его полушубок на одном!

— Здорово! — хором сказали подруги.

Ну, взяли их с поличным, икона при них конечно, дело нам передали. Икона и правда ценная оказалась, семнадцатый век. Её ещё давным-давно кто-то церкви пожертвовал. Начальство церковное понаехало, архиерей иконку быстро прибрал, а батюшке ещё и попало. Пять лет Часовщик получил в этот раз. Но на зоне его быстро к делу приспособили. Говорил уже, что механик он — золотые руки…

— А вы знаете, что он умер? — встряла Катька.

— Что ж, бывает, зона — не курорт, — ответил майор.

— А…

Но Ирина сделала страшные глаза, и Катя умолкла.

Майор допил кофе, поглядел на Ирину ласковым взглядом и даже сделал попытку сам заплатить по счёту. Но Катя ему этого не позволила, а Ирина по-прежнему загадочно улыбалась.

— Спасибо, — энергично кивала Катя, — вы нам очень помогли! Ирина вам книжку обязательно подарит! Всего доброго!

И они удалились, сопровождаемые негодующим фырканьем Светика.

* * *

Не успели подруги выйти из кафе, как снова зазвонил мобильный.

— Девочки, — возбуждённо проговорила Жанна, — на ловца и зверь! Я сейчас разговаривала с одним очень важным клиентом, и он мне рассказал очень интересную вещь… короче, я вас сейчас подхвачу, и мы едем в Эрмитаж!

Жанна припарковала машину на набережной напротив служебного входа в Эрмитаж. Подруги дождались перерыва в транспортном потоке, перешли дорогу и толкнули тяжёлую дверь.

— К кому? — осведомился молодой веснушчатый милиционер, скучавший на посту с последней книжкой писательницы Мымриной.

— К Вольфгангу Степановичу, — деловито сообщила Жанна.

— Направо по коридору и на второй этаж, — махнул милиционер рукой, — только сначала пройдите через контур.

— Через что? — удивлённо спросила Катя.

— Металлоискатель, тундра! — прошептала Ирина и первой прошла через овальные ворота.

И её, и Жанну металлоискатель пропустил, но когда пришла Катина очередь, подлое устройство разразилось истеричным звоном.

Милиционер потянулся, взглянул на Катю и поинтересовался:

— Пряжки, застёжки металлические?