— Хочу тебя…
— Посмотрим, правду ли ты говоришь, — прошептал он, стиснув ее талию.
Его слова возбудили ее почти до исступления. Сейчас он возьмет ее. Завладеет. Утвердит свое господство.
Приоткрыв глаза, она увидела его лежащим между ее ног. Взгляд темных глаз казался ей физической лаской.
— Океаны полны и горы высоки, — вздохнула она, коснувшись черного шелка его волос.
— Значит, мне повезло.
И тут он неспешно потянул ее вниз, пока ее лоно не прижалось к его губам. Аромат его наполнил ноздри Макса, и желание эхом отдалось в лихорадочном биении их сердец. Она была олицетворением соблазна. Страстная, готовая на все, свежая приманка, новый капкан для его пресыщенной похоти…
Он осторожно разделил пухлые складки, коснулся языком ее жаркой плоти, размышляя о восхитительных особенностях охоты в Лестершире.
Кристина охнула. Он лизнул скользкие лепестки, провел по ним языком и почувствовал, как трепещет напряженный пульс.
Она вцепилась в его волосы, воспламененная откровенными ласками. Проникая все глубже, он лизал, покусывал, терзал расцветающий на глазах тугой бутон плоти, сосал, втягивал в рот все глубже с умением, приобретенным и отточенным до совершенства много лет назад.
Он любил вкус женщин, их благоухание, изысканную мягкость, желания и потребности и еще в молодости усвоил, как любовные игры подстегивают аппетит, приближают рай, возбуждают плотские страсти до пика исступления.
И княгиня приближалась к этому пику, отметил он. Она уже не помнит себя: руки зарылись в его волосы, бедра извиваются, на его губах хмельной напиток ее страсти.
Он осторожно раскрыл пульсирующую плоть еще шире, и когда его рот снова прижался к воспаленному бугорку и губы сомкнулись и потянули, Кристина снова ахнула и зашлась громким криком.
Он лежал неподвижно, пока она не успокоилась. Пока ее пальцы не разжались. И только потом поднял голову и уперся подбородком в венерин холм.
— Стоило ли это хотя бы минуты твоего времени?
Она испустила долгий довольный вздох:
— Я забираю тебя с собой.
И Макс понял, что впервые в жизни мог согласиться и покорно поехать за ней хоть на край света.
— Или я заберу тебя с собой, — предложил он, потому что ее муж с меньшей вероятностью мог бы появиться в его гостиной.
Кристина погладила его по лицу. Пальцы, словно крылья бабочки, порхали над его щеками, носом, лбом, подбородком…
— Дорогой Макс… я изнываю от желания, и все благодаря тебе. Но мне не хочется так быстро расставаться с этими новыми ощущениями.
— Тебе и не нужно, — лениво протянул он, втайне радуясь, что она не обратила внимания на то, что сам Макс считал минутным умопомрачением.
— Как ты галантен, — улыбнулась она.
Макс рывком сел, отбросив всякую мысль о возможном проявлении человеколюбия.
— Это чертовски легко, дорогая, тем более что мы хотим одного и того же.
— Я ничего не знала, — благоговейно выдохнула она. — Совсем ничего не знала о таком… о подобных чувствах… что женщина тоже может иметь желания… Всегда считала, что Лулу либо безумна, либо разочарована в жизни и поэтому старается найти утешение в сексе.
— Возможно, так оно и есть. То, что испытываем мы… — Он запнулся, не в силах подобрать подходящего определения, и беспомощно пробормотал: — Это нечто иное.
— В чем именно? Объясни. Мне не с чем сравнивать.
— Это не просто забавы плоти или утоление похоти. Это все, что я знаю. Не заставляй меня впадать в мелодраматический тон. Я не поэт.
— Женщины просят этого?
— Бывает, — пожал плечами Макс, но тут же лукаво подмигнул. — И хотя ты посчитаешь меня натурой прозаической и лишенной изящества, не могли бы мы продолжить дискуссию позднее? Я все еще чертовски тебя хочу.
— Ты меня поражаешь! — усмехнулась Кристина. — Неужели недостаточно того, что удовлетворена я?
— Я не настолько альтруистичен, дорогая, — хмыкнул он.
— Но иногда…
— Именно «иногда». Нет, не отодвигайся, у меня на тебя грандиозные планы.
— Значит, я твоя рабыня? — с деланным ужасом допытывалась она.
— Определенно, — кивнул Макс, подходя к столу и отрывая кусочек губки. — Прости за то, что не подготовился лучше. Не предполагал, что…
— Редкий приступ совестливости?
— Совершенно верно, — согласился он, садясь. — Кто бы мог подумать! После всего, что было!
— Но ты очень мил и добр…
Он насмешливо выгнул брови:
— Спасибо… не ожидал. Хотя в моем нынешнем состоянии похоти заранее извиняюсь за всякое отсутствие…
Громкий стук не дал ему договорить. Макс пробормотал проклятие и, напомнив встревожившейся Кристине, что они далеко от Темпла и вряд ли кто-то из знакомых сюда попадет, поднялся и подошел к двери.
— Да! — резко бросил он, давая понять незваному гостю, что тот не вовремя.
— Это я, хозяин.
Макс недовольно нахмурился. Как, черт возьми, удалось Дэнни их отыскать и, главное, зачем? Приоткрыв дверь, он тихо спросил:
— Как ты нас нашел?
— Тому парню, в Дигби, понравился цвет моих денежек, и вот я тут, потому что графиню вот-вот удар хватит. Приехал Уэльс [4] и желает вас видеть.
— Сейчас?!
— Вы же знаете, каков Берти, когда ему что-то в голову взбредет! Графиня рвет на себе волосы. Я получил приказ привезти вас обратно к тому времени, когда все вернутся с охоты.
— Который час?
— Около половины второго. Я на всякий случай привел свежих лошадей.
— Тут не лошади требуются, а немного покоя, но, очевидно, мне и этого не видать.
— Уэльс ждет вас не дождется. Графиня сказала, он и приехал только потому, что узнал, что вы гостите у нее.
— Чертовски польщен, — процедил Макс сквозь зубы. Даже со своего места Кристина могла видеть мрачное лицо Макса.
— Что происходит?
— Нас требуют назад.
— Правда?
Кровь бросилась ей в лицо при мысли о возможных проблемах и ожидавшем позоре.
— Ничего серьезного. Уэльс жаждет нашего общества.
— Он здесь?
— К несчастью. Дэнни, подожди нас внизу. Мы спустимся через час-полтора и еще успеем приехать к чаю.
— Да, сэр, — покорно кивнул слуга, очевидно, привыкший к властному тону.
— И передай хозяину, чтобы минут через двадцать принес горячей воды.