Темыч с Ромкой выпили по банке пива, поговорили по душам. А потом Рома отошел и, вернувшись, не застал друга на месте. Он долго искал его по лесу и, как и Андрей с Дашей, наткнулся на полицию и «Скорую помощь». Тогда они и узнали страшную правду.
Андрею было стыдно, что в момент смерти Артем был один. Они, увлекшись игрой в великих сыщиков, не обратили особого внимания на горе друга…
А еще в эту же ночь исчез Макс Морозов. Андрею не хотелось думать о том, что Максима тоже могли убить. Морозова искала милиция, но не нашла. Ребята даже спускались в подвал, опасаясь, не прибавилось ли к тем телам внизу тело их друга. К счастью, Макса там не было. К огорчению, не было и тел погибших пионеров и тела Савельича. Комната оказалась пуста. Те, кто причастен к убийствам, замели следы и лишили ребят последних доказательств, ведь Дашкин телефон, на который снимали трупы, оставался у Темыча и пропал вместе с ним. Возможно, Темку убили как раз из-за телефона.
— А вдруг я тоже умру? — спросила Надя, ухватив брата за руку.
— Нельзя думать о смерти, — он поправил у девочки подушку. — Жизнь — это… это как день рождения. К тебе приходят гости, дарят подарки. Ты знаешь, что завтра все закончится, но ты же не будешь весь день грустить из-за этого?
— Конечно, — Надюша вздохнула. — Я буду веселиться.
— Надо уметь радоваться каждому дню! — Андрей поцеловал сестру в щеку. — Ну а теперь — спать, чтобы завтрашний день стал веселым и радостным!..
* * *
— Лена, останься, пожалуйста, — позвал Виктор Николаевич, когда завуч вслед за другими учителями хотела покинуть его рабочий кабинет после совещания.
— Да? — она села напротив, сложив руки на коленях. Суровая, почти чужая.
— Я знаю про ребенка, — он не отводил взгляда, хотя это было тяжело. — Мы должны были обсудить все еще две недели назад…
Поляков, сам того не замечая, схватил со стола тяжелую ручку, подарок кого-то из спонсоров, и принялся вертеть ее в руках.
— Я знаю, у тебя сейчас трудное время, и ничего не требую… Но, Виктор, мне не двадцать лет. Я хочу ребенка, даже если мы не сможем растить его вместе.
— Лена, — он бросил на стол ручку, та покатилась и упала на пол. — Лена, это мой ребенок, и я хочу растить его с тобой! Давай попробуем начать все сначала.
— Витя… — она встала, еще не веря, опасаясь поверить.
Тогда он поднялся из-за стола и сам пошел ей навстречу. Обнял, прижал к груди, словно маленькую девочку. Семья — это ценность, и ради нее стоит идти на жертвы.
И, конечно, ровно в этот момент дверь приоткрылась. В кабинет заглянула Маша. Она взглянула на Полякова с изумлением, сменившимся болью. Он отвел глаза. Как бы он ни действовал, он приносит лишь боль. Почему так? Просто проклятие какое-то!
Еле слышный щелчок показал, что Вершинина ушла. Лена так и не заметила ее появления, счастливо прижимаясь к нему.
— Витя, я еще хотела спросить, что с тем мальчиком, с Артемом? — спросила она, немного отстранившись.
Это была больная тема. Как раз сегодня Виктор получил из полиции конверт с результатами вскрытия, и они были тревожны. Артем Калинин погиб в результате наркотического отравления. Выходит, в «Логосе» есть наркоманы. По крайней мере был один. А друзья Калинина? Где гарантии, что они не употребляют наркотики? Значит, придется поднять всю школу на ноги, перевернуть ее вверх дном и тщательно проверить всех. Поляков уже не может доверять собственным ученикам.
— Боюсь, Лена, дело приняло дурной оборот, — признался директор.
* * *
Войтевич стучал мелом по доске, чтобы привлечь внимание класса к новой теме, однако ребята мало его слушали.
— Наверняка, когда вы были в лесу, за вами кто-то следил… — строила версии Даша, обращаясь к Ромке, сидевшему позади нее, рядом с Викой. — А когда ты отошел…
— Этот кто-то накачал его наркотой?.. — продолжил Андрей, закрываясь от учителя учебником.
— Вколоть ему что-то — секундное дело! — подтвердила Даша.
— Точно! Темка сам никогда не ширялся. Я бы знал! — покачал головой Рома.
— Но зачем его убивать? Мы же отправили фотографии в полицию, в газеты! — напомнила Вика, сомневающаяся в убийстве.
— Ну отправили — и что? Две недели прошли, результатов — ноль! — горько воскликнул Андрей.
— Так, Авдеев! — Войтевич грозно шагнул к ним. — Отправляйся к доске. Вижу, иначе мне не привлечь ваше внимание!..
Пришлось идти. А на перемене ребята отправились к таксофону и обзвонили организации, куда отправляли диски с копиями снимков с Дашиного телефона. Как ни странно, никто из адресатов посылки не получал. Письма пропали, словно и не покидали школы. Просто заколдованный круг какой-то!
— Посмотрите, почтальон! — вдруг воскликнула Даша Старкова.
Они увидели удаляющуюся спину в синей форменной куртке, бросились, догнали.
Перед ними стоял усатый плотный мужчина, вовсе не похожий на того, кому они отдавали корреспонденцию.
— Простите… Мы две недели назад отдавали письма другому почтальону… — робко начала Даша.
Но усатый покачал головой.
— Этого не может быть. Я полгода работаю без сменщика, — отрезал он и ушел, оставив ребят в недоумении: кому же они тогда отдали письма?!
— Внимание! Всем немедленно разойтись по своим комнатам! — послышался из громкоговорителя голос Елены Сергеевны.
Ребята переглянулись. Такого в их школе еще не случалось.
— Ну что же, расходимся, раз говорят, — пожал плечами Андрей.
Они с Ромкой вошли в свою комнату, взглянув на две пустующие кровати. Темыча и Макса. Эти тщательно заправленные, без единой складочки, кровати постоянно притягивали взгляд. Они казались ненастоящими, слишком правильными и ужасающе пустыми. Как хорошо было, когда на кровати Морозова валялись брошенные наспех рубашки, а на Темкиной — черный крохотный плеер… Как там было в одной из любимых песен Калинина: «Кто-то хитрый и большой наблюдает за тобой».
— Интересно, с чего это нас всех под домашний арест посадили? — спросил Ромка, с трудом отводя взгляд от кровати, на которой уже никогда не увидит друга.
И тут дверь распахнулась, в комнату вошли Поляков и Войтевич.
— К сожалению, мы должны осмотреть ваши вещи, — сказал директор, сделав шаг в сторону шкафа Авдеева.
Андрей, до того успевший сесть на свою кровать, подскочил так, словно его подбросила пружина.
— Это мои личные вещи! Вы не имеете права! — проговорил он, загораживая шкаф.
— Ошибаешься, — Виктор Поляков смотрел на ученика сурово. — Твой друг мертв, и я хочу знать, кто в этом виноват. Отойди немедленно!
— Там ничего нет! — Андрей побледнел от злости и унижения. — Вы мой опекун, вы должны верить мне на слово! Отец бы поверил.