Тем временем Балбес всплыл на поверхность. На него нацелились несколько угрожающих стволов, но это было не по-настоящему, это было понарошку – учение, – а реальная опасность ухала там, внизу, размеренно твердя: «Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два…»

Сбросив с лица прозрачную маску и вытащив резиновый загубник, спецназовец изо всех сил заорал:

– Немедленно сбросьте крепления сети в воду, там человек зажат около мины!

– Но как же, она же ведь казенная, – совершенно нелепо возразил толстяк в форме мичмана, обращаясь к стоящему рядом лейтенанту, – а потом как же показатели, ведь мы их поймали…

– Ты что, толстый, охерел, – перебил говорящего спецназовец, срываясь на откровенную площадную брань, – а тебе, лейтенант, в послужном списке только ЧП не хватает? Прогудишь на весь Черноморский флот. А мы… куда мы денемся?

Молодое лицо робкого лейтенанта, командира ПДСС, приняло суровое выражение, и он приказал высоким, мальчишеским голосом:

– Руби крепления! – Видя неловкость мичмана, морской офицер истошно завопил: – Руби, я сказал!

– Пойду помогу товарищу, – робко заметил Балбес, пряча за лицевым снаряжением проступившую улыбку.

Виталий досчитывал последнюю минуту, когда неожиданно обнаружил, как неприступная сеть сама собой погружается на морское дно.

Не веря до конца в очевидное избавление, Громов рванулся вперед и, к небывалой радости, ощутил, что непреодолимое препятствие больше не преграждает путь.

Но настоящее чувство бурной радости овладело лейтенантом только тогда, когда рядом появилась фигура напарника.

Так вдвоем, крепко ухватившись за рычаги подводного мотоцикла, товарищи рванулись вперед, оставляя позади долгие секунды тревоги и нервное ожидание неминуемой смерти.

И только воспаленное воображение продолжало уподобляться строгому метроному – «…пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два…» – оглушительный взрыв настиг удаляющиеся фигуры диверсантов, оборвав надоевший счет.

А лицо неоперившегося лейтенанта, тщетно всматривающегося в толщу воды, обдало мощной струей вздыбившихся брызг – прозвучавший взрыв сработавшей адской машины сделал крупную брешь в гнилом борту отслужившей свое баржи.

Ощутимый толчок и последовавший за этим неумолимый крен заставили бойцов противодиверсионной службы здорово засуетиться. Над палубой пронеслась команда, усиленная громкоговорящей системой:

– Боевая тревога! Экипажу срочно покинуть борт корабля!

На помощь терпящим бедствие спешили два флотских вертолета и находящийся поблизости ракетный крейсер, возвращавшийся с учебных стрельб.

Едва не ставшая трагической победа спецназовцев была строго зафиксирована бдительными и нейтральными наблюдателями, занесшими в свой учетный список штрафные баллы для потускневшей на фоне удачливых диверсантов ПДСС.

Глава 6

Угловатый «Гелендваген» медленно ехал в потоке машин. Полковник Ремизов, сидя рядом с неразговорчивым водителем, задумчиво уставился в лобовое стекло, по которому мерно скользили «дворники», разгоняя крупные капли припустившего дождя. Виталий Громов сосредоточенно смотрел перед собой.

Устав созерцать мокрые багажники медленно плетущихся автомобилей, Ремизов кивнул шоферу:

– Включай отмашку и выходи на осевую.

«Гелендваген», заняв разделительную полосу Садового кольца, помчался по мокрому асфальту. За весь оставшийся путь Ремизов не проронил больше ни слова.

Машина влетела в распахнутые ворота базы и остановилась у пологого крыльца двухэтажного дома.

Едва прибывшие офицеры спустились под землю, как к Ремизову торопливо подбежал дежурный и протянул запечатанный пакет.

Сорвав сургуч, командир углубился в чтение.

Виталий, не дожидаясь остальных, пружинистой походкой двинулся по ярко освещенному коридору, направляясь в забытую каморку жилого блока.

Вдруг сзади послышались гулкие шаги бегущего человека. Следуя выработанному рефлексу, лейтенант обернулся и замер на месте – к нему подлетел дежурный офицер и тихо сказал:

– Срочно к полковнику.

Недовольно поморщившись, Громов вернулся обратно в просторный холл, где с угрюмым выражением на лице застыл седовласый Ремизов.

Рядом с командиром стояли Академик, Крокодил, прибывшие ранее транспортным самолетом Балбес и долговязый Чайник.

– Слушайте сюда, – начал полковник, когда к ним присоединился Виталий, – мною только что получен очередной приказ. Вот в этом составе, – Ремизов выразительно обвел глазами присутствующих, – мы направляемся в аэропорт Шереметьево2 и через два часа вылетаем за границу. Вопросы?

– Что с собой брать? – спросил привычный к подобным неожиданным оборотам суровой службы Академик.

Осмотрев придирчивым взглядом тренированные тела спецназовцев, полковник ответил:

– Сейчас вам выдадут чистую цивильную одежду, и вперед – машина у подъезда. На сборы пять минут. Ясно?

– Да.

Виталий, как и остальные офицеры, тут же получил чистое белье, белоснежную, хрустящую, с накрахмаленным воротничком рубашку с позолоченными запонками вместо привычных пуговиц, новый, с иголочки костюм и обязательный набор, состоящий из наручных часов, носового платка и расчески.

Документы, по приказу старшего, спецназовцы сдали дежурному вместе с личным оружием.

Несколько минут спустя Громов удобно разместился в комфортном салоне микроавтобуса. Разрезая грязные лужи подобно торпедному катеру, автомобиль уверенно летел по Кольцевой автодороге, наматывая километры.

Наконец слева замаячило стеклянное здание международного аэропорта, и юркий микроавтобус вышел на финишную прямую. Но, вопреки ожиданиям, незнакомый водитель взял правее асфальтовой дорожки прилета и, спустившись вниз, остановился у огромных стальных ворот подвала.

Вахтер с военной выправкой, бдительно проверив документы водителя, включил мощный электрический привод серых ворот.

К остановившемуся у высокого пандуса автомобилю подошел молоденький лейтенант в форме пограничных войск и повел прибывших тесными, мрачными коридорами служебных помещений.

Спецназовцы миновали сырой подвал, где на скрипучей перекладине тренировались несколько сержантов срочной службы, затем, поднявшись по крутым ступенькам, оказались в светлом коридоре.

Неожиданно Виталий ощутил легкое прикосновение к правому плечу и, оглянувшись, увидел недавнего однокурсника по институту погранвойск.

– Громов, привет, – радостно выкрикнул молодой лейтенант погранвойск, – какими судьбами?

Спецназовец не успел ответить, ибо к несдержанному офицеру подошел незнакомый, с невыразительной внешностью мужчина в сером костюме и такого же цвета галстуке. Взяв пограничника за рукав кителя, невзрачный сразу же отвел того в сторону.