– Я выпустила в тебя камень из пращи, да я ведь призналась уже в этом. Мне тогда ничуть не было жаль тебя. Если бы я хотела убить тебя, я бы так и сделала. – Николя замолчала и, громко зевнув, добавила:
– Терстон научил меня пользоваться пращой. Ты знаешь об этом?
Ройс ничего не ответил, пытаясь осмыслить услышанное. Она действительно однажды пыталась рассказать ему об этом, но тогда он ей не поверил. Теперь – другое дело.
– Господи, как я хочу спать, – прошептала она. Ройс вздохнул. Он решил больше не возвращаться к праще и перейти к главному, пока его жену окончательно не сморил выпитый эль. А судя по ее виду, времени у него оставалось совсем немного.
– Ты хотела, чтобы я захмелел? – спросил он.
– Да.
– Зачем?
– Чтобы соблазнить тебя.
«Откровеннее сказать трудно», – подумал он.
– Ты думала, если я напьюсь, будет легче соблазнить меня?
Она кивнула и опять ударилась макушкой о его подбородок. Николя потерла ушибленное место.
– Ты пьян? Ты выпил не меньше двенадцати кубков эля. Я считала.
Она ошиблась по крайней мере на восемь кубков, если, конечно, не включила в счет то, что выпила сама.
– Николя, ты когда-нибудь была пьяна?
От возмущения она едва не свалилась с его колен.
– Господь, спаси и сохрани! Как можно, Ройс, я же леди. Только простые крестьянки напиваются. И потом, мне не очень нравится вкус эля.
– Ты едва не провела меня, – протянул он.
– Да, я провела тебя. – Она улыбнулась. – Ты напился и даже не заметил как. Правда, я умно все придумала?
– Но ты так и не объяснила зачем, – напомнил он.
– По-моему, ты очень красив, Ройс, и ты наверняка знаешь об этом.
Он ничего не понял из этого объяснения. Однако не рассердился, скорее удивился.
– Ты находишь меня красивым?
– Конечно, – подтвердила Николя. – Я придумала этот план, и все получилось по-моему.
– А в чем, собственно, твой план заключается?
– Вот ты сейчас пьян, и я могу во всем тебе сознаться. Ты настолько пьян, что не огорчишься. А потом я тебя соблазню. Видишь, как все просто?
– Нет, – отозвался он. – Объясни, почему ты считаешь, что все просто?
– Утром ты не вспомнишь ни слова из того, что я тебе скажу.
«Эта женщина глупа, как ослица», – подумал Ройс.
– А если все-таки вспомню?
Этот вопрос озадачил ее, она надолго задумалась, прежде чем ответить.
– Тогда ты вспомнишь только ту часть, как разделил со мной брачное ложе. Так говорит Элис.
– Ради всего святого, Николя!
– План отличный. – Она толкнула его в плечо. Ройс закатил глаза к потолку. Только сумасшедшей могло прийти такое в голову.
– Но зачем было городить все это? Разве нельзя просто объяснить?
– Почему ты вечно все усложняешь? – спросила Николя. – Это мой план, а не твой. Значит, и действовать надо по-моему. Ты только сбиваешь меня с толку своими дурацкими вопросами.
Она все больше распалялась. Глаза у нее наполнились слезами, казалось, она вот-вот разрыдается. Ройс постарался утешить ее.
– Ну ладно, – начал он, – мы сделаем по-твоему. Давай начнем с признаний, хорошо? А потом перейдем к моему соблазнению.
– Это мое соблазнение, а не твое! Он не стал спорить.
– Полагаю, тебе есть в чем признаться? Верно?
– Да.
– С чего ты хотела бы начать?
– С главного.
– Я жду, Николя, – произнес Ройс, видя, что Николя молчит.
– Я не мать Ульрику. – Она напряженно ждала, как подействуют на него эти слова. Даже отодвинулась немного, чтобы видеть, не хмурится ли он. Нет, не хмурится. – Я никогда не была замужем.
– Ясно.
– Ничего тебе не ясно, – прошептала она, покачивая головой. – Ты думаешь, у меня есть опыт, а на самом деле все наоборот.
Ройс сохранял невозмутимый вид. Николя не знала, что и подумать. Скорее всего он ничего не понял.
– Ройс, мне жаль, если ты недоволен, но я, и правда, все еще…
Она никак не могла выговорить последнее слово. Он пожалел ее.
– Ты все еще девственница?
– Да.
– И ты думаешь, это известие огорчит меня?
– Нечего улыбаться, Ройс. Я должна была сказать тебе об этом до того, как соблазню тебя. Ведь ты бы все равно… – Она не договорила и сердито посмотрела ему в лицо. – Ты бы все равно понял, правда?
– Да, я бы все равно понял.
– Ну вот видишь? – сказала она и отодвинулась от Ройса так далеко, что обязательно бы упала, не удержи он ее за талию. – Завтра ты не вспомнишь ни слова из нашего разговора. Ты не должен знать, что малыш Ульрик – сын моего брата. Это небезопасно для мальчика, особенно, если ты узнаешь, что Терстон жив.
Глаза у Николя опять затуманились. Ройс придвинул ее к себе.
– Николя, я понимаю, тебе сейчас трудно сосредоточиться, но я хочу, чтобы ты поняла то, что я скажу.
– Хорошо.
– Ты боишься меня, да?
– Ну, если только чуть-чуть.
– Я не хочу, чтобы ты боялась меня хотя бы чуть-чуть, – прошептал он, крепко сжимая ее в объятиях в доказательство своих слов. – Знаешь, духом ты сильнее меня.
Николя долго обдумывала услышанное, потом кивнула.
– Благодарю тебя, муж.
– Это не комплимент, Николя, просто наблюдение.
– Сознаюсь, я иногда повышаю голос, – прошептала Николя.
– Не уходи в сторону, Николя. Я хочу поговорить о том, что ты боишься меня без всякого основания.
– Основание есть, – пробормотала Николя. – Я не то, чтобы боюсь, я просто осторожна, вот и все.
– Осторожность – хорошее качество, жена, но зачем же осторожничать со мной? Я никогда не обижу тебя, что бы ты ни сделала.
– Ты избегаешь меня и этим обижаешь.
– Это другое дело.
– Не вижу разницы, – вздохнула Николя.
– Расскажи мне, что произошло в тот день, когда на нас напали.
– Я вмешалась.
– Знаю. Но я хотел бы знать зачем.
– Я не должна говорить тебе этого, – прошептала она. – Но сказать надо. Не знаю, что делать. Ты будешь гневаться на Терстона. Прошу тебя, не испытывай ненависти к нему. Он не хотел убить тебя. То есть он, конечно, хотел убить именно тебя, но откуда ему было знать, что ты мой муж.