Как много ощущений… Она уже забыла, что так может быть. А может, никогда и не знала. В их объятии не было ни сдержанности, ни робости. Наоборот, оно было неистовым, диким, страстным, бросающим вызов негромкой музыке и неяркому пламени свечей. Какие бы мысли ни блуждали у нее в голове, Келси изгнала их все до единой, не оставив для Гейба ничего, кроме ощущения, запаха, вкуса, которые смешивались друг с другом, словно какой-то экзотический наркотик. Он должен был чувствовать напряжение ее тела, как она чувствовала на своем лице его учащенное дыхание, когда он с жадностью прижал ее крепче к себе. Его желание — острое, как отточенная сталь, — проглянуло сквозь маску светского лоска, которую обычно носил Гейб, и обнажило его безрассудную и дерзкую натуру.

Он отчаянно хотел дотронуться до нее. Его руки скользнули вниз, торопясь обогнать друг друга в стремительной гонке, где главным призом должно было стать обладание, и Келси выгнулась под его прикосновениями, так же сильно желая все большего, и большего, и большего… Скорее, скорее, хотела она поторопить Гейба, боясь, как бы он не замешкался и не дал ей возможности задуматься и найти все аргументы за или против.

Потом его рука скользнула по ее лицу, отводя волосы назад, за ухо. Точно таким же небрежным движением Гейб коснулся волос Наоми какой-нибудь час или два назад. Эта картина вспыхнула перед мысленным взором Келси, словно ослепительное солнце.

Стыд и ужас, охватившие ее, могли сравниться разве что с двумя жестокими и сильными ударами по лицу. Келси отшатнулась, жадно хватая ртом воздух.

— Не надо! — Она чуть не упала, когда Гейб снова потянулся к ней. — Не прикасайся ко мне.

Она все еще чувствовала на губах вкус его губ, все еще хотела его.

— Как ты мог? Как я могла?!

— Я хочу тебя, — хрипло произнес Гейб, сражаясь со своими инстинктами, которые повелевали ему броситься вперед и завладеть тем, что чуть было не досталось ему. — Ты нужна мне, а я нужен тебе.

Это было правдой, чистой, как родниковая вода, и Келси поспешила нанести ответный удар:

— Я не кобыла, которую можно стреножить и подготовить к употреблению. И я приехала сюда не за тем, чтобы ты смог проверить, как много дочь унаследовала от матери.

— Поясни. — Гейб засунул руки глубоко в карманы, чтобы помешать им выйти из повиновения и начать действовать самостоятельно.

— Я не собираюсь ничего объяснять! Слава богу, у меня достаточно здравого смысла, чтобы не дать этому зайти слишком далеко. У тебя нет никаких представлений о порядочности.

Решительным движением головы Келси отбросила назад свои длинные волосы. Ярость, подпитываемая острым ощущением вины, не давала ей остановиться, и голос Келси хлестал его, словно бич.

— Что ты себе позволяешь, Слейтер? Или для тебя это просто игра? Завлечь к себе дочь, напоить-накормить, а потом посмотреть — так ли она хороша в постели, как и ее мать? А может быть, ты с кем-нибудь поспорил? Сколько ты поставил на меня, Слейтер?

Гейбу потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями для ответа. Когда он наконец заговорил, ни лицо его, ни голос не выдавали охватившего его гнева.

— Ты думаешь, Наоми спит со мной?

— Я это знаю.

— Я польщен.

— Ты!.. Что ты за человек?!

— Ты не можешь этого даже представить, Келси. Я сомневаюсь, что в своем уютном и спокойном мирке ты когда-либо встречалась с такими, как я. — Он шагнул вперед и положил ладонь ей на затылок. Это был способ отомстить, ход слабый и бесчестный, но именно таким, слабым и подлым, Гейб ощущал себя в эти минуты.

Спина Келси непроизвольно напряглась, ее тело снова затрепетало.

— Убери свои руки! — выкрикнула она.

— Но тебе же нравится, когда я к тебе прикасаюсь, — негромко сказал он. — Сейчас ты просто боишься. Тебе нравится, но ты боишься. Ты думаешь, что тебе делать, если я потащу тебя наверх. Но зачем, черт побери, все эти трудности, если мы можем устроиться и здесь, на полу?

Его голос был спокойным, ровным, но в глазах горели опасные огоньки.

— Что ты будешь делать, Келси, если я овладею тобой прямо здесь, сейчас?

— Я сказала — убери руки! — Страх охватил ее с такой силой, что голос Келси дрогнул против ее воли.

Гейб увидел написанный на ее лице ужас. Она что-то кричала, и выражение страха не исчезло даже после того, как он отпустил ее и отступил назад. Как не желали улечься раздражение и гнев, вскипавшие внутри его.

— Я прошу меня извинить. — Несколько мгновений Гейб пристально изучал ее. Краска, которая несколько минут назад сбежала с ее лица, снова осветила румянцем ее безупречные скулы. — Ты слишком быстро выносишь приговор, Келси, но, поскольку ты уже все решила, мы не станем терять время, обсуждая твои фантазии и сравнивая их с реальностью. Я отвезу тебя домой.

Глава 7

Наоми как раз завязывала пояс своего халатика, когда входная дверь громко стукнула. Звук показался ей настолько резким, что она немного поколебалась, прежде чем выглянуть в коридор. Должна ли она расспрашивать Келси о том, что случилось? Наоми этого не знала. Если бы дочь жила с ней все эти годы, если бы они были близки хотя бы в период, пока она превращалась в девочку-подростка, если бы вместе прошли через все эти откровенные разговоры далеко за полночь, через споры, ссоры, триумфы и трагедии шестнадцатилетних, вот тогда она бы могла знать, как ей поступить.

Но сейчас Наоми растерялась. У нее не было никакого опыта, только интуиция. Шаги Келси послышались на лестнице, и Наоми решилась.

Она широко открыла дверь, уверенная, что ей удастся выглядеть и действовать естественно и небрежно. Никакого навязчивого любопытства, просто спросить, как прошел вечер, — и все. Но одного взгляда на лицо дочери оказалось достаточно, чтобы от этих намерений ничего не осталось.

— Что случилось? — Прежде чем кто-то из них успел обдумать, как действовать дальше, Наоми бросилась вперед и сжала руки Келси в своих. — С тобой все в порядке?

Келси, все еще вне себя от ярости, немедленно перешла в атаку.

— Как ты можешь иметь с ним дело, не говоря уже о… Господи, ты сама чуть ли не упрашивала меня не отказывать ему!

— Гейбу? — Пальцы Наоми непроизвольно сжались. Гейбу она доверяла безоговорочно, слепо, но маленький женский страх уже проснулся у нее в груди. — Что он сделал?

— Поцеловал меня! — выпалила Келси и вспыхнула. На ее щеках вспыхнула яркая краска стыда — настолько ее слова не соответствовали тому, что в действительности произошло между ними.

— Поцеловал тебя, — повторила Наоми, чувствуя, как ее охватывают облегчение и что-то вроде радости. — И все?

— Тебе все равно? — Келси разочарованно отпрянула. — Я же говорю тебе — он поцеловал меня, а я его. Мы уже обнимали друг друга, и это кончилось бы… кончилось бы сексом, если бы я не вспомнила…