– …что вы собираетесь выйти за меня замуж, – проговорил он, просунув язык в ее раскрытые губы. – Тогда мы сможем разговаривать о занавесях сколько вам угодно.
Жар близости вспыхнул между ними, и кровь у нее закипела. Как легко его короткий поцелуй вывел ее из равновесия.
– Выйти за вас замуж? – Она едва могла дышать. – Однако там, где есть занавеси, – с трудом продолжала она, – там есть и окно. Если вы этого не заметили, учтите, что нас видно из каждой проезжающей кареты.
– Я понимаю вашу озабоченность, – пробормотал он. – Сделайте мне одолжение, дорогая. Повернитесь.
– Что… – Она сама не поняла, почему она подчинилась, но она подчинилась. – И что теперь?
Его горячие губы скользнули по ее затылку.
– Не двигайтесь.
– Почему же?
– Прошу вас. Просто сделайте мне приятное одолжение. Вы наблюдаете какое-либо движение за окном?
– Нет. Только непосредственно позади себя.
Гейбриел рассмеялся.
Она смотрела на сильную руку, обхватившую ее стан. Каким мужественным казалось даже его запястье, даже загорелая кожа, которая так чувственно оттенялась белоснежными манжетами его рукава! Она вспомнила его руки на своем теле прошлой ночью. Ласковые, но беспощадные. Элетея вздрогнула и закрыла глаза, ожидая в восхитительном предвкушении, что…
– Ваш ответ, – сказал он. – Я жду с нетерпением.
Она повернулась, подняла глаза.
– Мой ответ – да.
Его твердый рот изогнулся в улыбке.
– Страсть, – сказал он, наклоняя голову, чтобы еще раз поцеловать ее. – И любовь.
Она вздохнула в предвкушении. Но едва их губы соприкоснулись, Гейбриел поднял голову и тихо выбранился.
– Окно.
Она снова вздохнула:
– Вы правы – это может подождать.
– На дороге стоит экипаж, – сказал он. – Я думал, вы наблюдаете.
Элетея оглянулась с досадой.
– Он принадлежит кузинам Шрусбери. Трем замужним женщинам, обожающим раздувать скандалы из ничего.
Гейбриел рассмеялся.
– Ну что ж, я здесь только для того, чтобы подать вам чай.
В тишине раздалось громкое цоканье трех пар каблучков на старой лестнице, ведущей в зал для собраний. Элетея в ужасе уставилась на дверь. Половина Хелбурна уже поняла, что она пригласила Гейбриела на ужин не только ради его умения играть в карты. А вторая половина очень скоро поймет.
– Нам придется обвенчаться в Лондоне, – торопливо сказал он, поняв ее. – Мои двоюродные братья будут настаивать на свадьбе с участием всей семьи. И на званом вечере, где мы объявим о нашей помолвке.
– Вы так серьезны.
– А вы нет?
Стук каблучков стал громче. Он задумчиво огляделся:
– Хотите, я спрячусь за занавесками?
– Как будто это не покажется еще более подозрительным. С таким же успехом вы могли бы вылить этот…
Дверь отворилась. В тишине явственно прошелестел женский шепот:
– В последнее время леди Элетея явно не очень-то оплакивает Джереми.
– А вы как бы поступили? – спросила самая молодая из кузин. – Боскасл порочно красив.
– И красиво порочен, насколько я понимаю, – со вздохом сказала старшая.
– Какой контраст с лордом Джереми! – сказала средняя, когда они вошли в комнату. – Он был такой любезный.
Потом все трое посмотрели на красиво-порочный предмет их обсуждений. Тот поклонился.
– Разрешите, я принесу еще чаю, чтобы смочить эти неугомонные языки? – проговорил он с улыбкой, от которой, как по собственному опыту знала Элетея, из голов сестер сразу вылетели все мысли.
– Мы сожалеем, Элетея, – сказала старшая из кузин. – Мы не знали, что сэр Гейбриел здесь…
– Он пришел мне помочь, – поспешно сказала Элетея. – Помогает снимать занавеси.
– И разливает чай, – добавил он.
Элетея и остальные женщины внимательно посмотрели на него. Ее не удивило, что сравнение с ее покойным женихом оказалось в его пользу. Но хотя их замечания втайне ей и понравились и хотя, ей не терпелось объявить, что он принадлежит ей, их шепотки все-таки омрачили ее настроение.
Джереми по-прежнему оставался угрозой ее счастью. Ее позор был глубже, чем она думала.
Всю долгую поездку в Лондон в карете Элетея притворялась спящей; она была слишком поглощена мыслями о Гейбриеле, о предстоящем вечере, чтобы поддерживать разговор. Ее кузина, леди Понтсби, и брат Робин переговаривались шепотом о том, какой у нее в последнее время тревожный вид и как полезно будет для нее снова появиться в высшем обществе, к которому она принадлежит по праву рождения. Они не подозревали, что она с Гейбриелом несколько дней встречались наедине и что ее тревога имеет причины, о которых она не сообщила. Ее брат все еще не преодолел предубеждений касательно Гейбриела, в то время как она была так беспомощно влюблена в этого человека, что не могла спать по ночам, потому что, глядя в окно, не сводила глаз с его дома.
– Ей одиноко, – сказала леди Понтсби озабоченно. – Она настолько отдалилась от общества, что непременно останется старой девой. И хотя сэр Гейбриел и оказался очаровательным гостем, нельзя не задаваться вопросом, как долго он здесь пробудет.
– Ей нужно время, чтобы изжить горе, – тихо заметил Робин. – С тех пор как его не стало, она сама не своя.
– Вздор. Ей нужен муж. Должна вам сказать, что я никогда не считала Хазлетта особенным.
– А мне казалось, вы его обожаете, – удивленно возразил Робин.
– Я просто притворялась ради Элетеи, – призналась леди Понтсби. – Откровенно говоря, я считала его ограниченным молодым человеком, вечно помыкающим своими родными.
Элетея с трудом подавила вздох. Она не знала, удастся ли ей притворяться спящей всю дорогу и не выдать себя при встрече с Гейбриелом на вечере у его двоюродного брата. Скоро всем все будет известно.
– Господь небесный! – воскликнула леди Понтсби с таким неподдельным ужасом, что Элетее больше уже нельзя было притворяться. – Разбойники! Защитите нас, Робин!
Элетея открыла глаза. Действительно, она отчетливо слышала топот конских копыт. Но широкоплечий всадник в темном плаще, скакавший теперь рядом с ними, к ее восторгу, оказался Гейбриелом.
– Друзья мои, – сказал он, поднеся ко лбу руку в кожаной перчатке, – позвольте мне сопровождать вас. Сейчас, – его глаза блеснули, хотя он старался не смотреть прямо на Элетею, – опасные времена для путешественников.
– Они опасны для каждого, – пробормотала Элетея, снова откидываясь на подушки.