Она закусила губу. Он знал, что она близка к пику. Он придвинулся ближе, чтобы насладиться мгновением, когда она содрогнется. Она схватилась за его рубашку и вытащила ее из-под ремня. Плоть его пришла в полную готовность. Но он хотел подождать, пока она не кончит. Расслабленная Элетея была самым лучшим, возбуждающим средством для него.
И он играл, чтобы выиграть.
– Гейбриел, – простонала она, – мне кажется… эта игра…
– Да, – пробормотал он, с трудом скрывая улыбку.
– Мне кажется, вы жульничаете.
Он весело рассмеялся:
– Разве это важно, если мы оба выиграем?
Она пробежала пальцами по застежке его панталон. Он так крепко сжал челюсти, что зубы у него скрипнули. Дымка вожделения застила ему глаза. Элетея была так близко… Он ускорил движения пальцев, и бедра у нее стали извиваться.
Она снова испустила стон, потом ее рука легла на его пенис. Он содрогнулся, ощутив, что ее тело пульсирует от наслаждения. И медленно убрал пальцы.
Он откинул голову назад, сделал несколько длинных вздохов, чтобы пригасить пламя в крови.
– Я выиграл, – прошептал он, – хотя сердце у меня стучит с такой силой…
Элетея резко выпрямилась:
– Это не сердце, Гейбриел. Это стучат в дверь.
Он оглянулся, ничуть не обеспокоенный.
– Нет, это не так. И она заперта.
– Стук доносится не от этой двери, он доносится вон оттуда – от камина…
Прежде чем она успела указать на узкое отверстие в массивном готическом камине, Гейбриел поднял на ней лиф, опустил платье, надел фрак и встал на ноги. Но он забыл заправить рубашку в панталоны, что и сделал, заметив отчаянные жесты Элетеи.
Он также забыл, что в доме маркиза есть множество потайных переходов и скрытых лазов, которыми пользовались скорее дети Боскаслов для шалостей, чем взрослые – для каких-либо непредвиденных случаев.
Теперь он имел дело с шалуном в лице своего темноволосого кузена лорда Дрейка Боскасла.
– Вот ты где, Гейбриел, – любезно проговорил Дрейк, сдувая с плеча пыль и появляясь из мрачного отверстия. – И леди Элетея. Приятно познакомиться.
Она любезно улыбнулась, хотя руки у нее дрожали, и она положила их на колени.
– Мне тоже очень приятно, милорд.
– Почему ты не постучал? – грубо спросил Гейбриел.
– Но я стучал. И мне никто не ответил. Вы играли в «Джокера Боскасла»? – предположил он с вкрадчивой улыбкой.
Элетея встала, не обращая внимания на довольную усмешку, которую послал ей Гейбриел.
– Невежливо с нашей стороны, что мы удалились от общества.
– Я бы не сказал, что это невежливо, – возразил Дрейк, бросив многозначительный взгляд на валик, упавший с кресла. – Честно говоря, я и сам не очень-то люблю все эти большие приемы и всегда ухожу при первой же возможности.
Гейбриел кашлянул.
– И ты прокрался сюда потому, что предпочитаешь наше общество?
В глазах Дрейка блеснула добродушная усмешка.
– На самом деле я пришел потому, что вашего общества ищут разные люди из числа гостей, и решил, что вряд ли вам хочется, чтобы они пришли к некоему неизбежному выводу. Мне надоело выдумывать причины вашего внезапного исчезновения.
Элетея поднесла руку к глазам:
– Боже мой, как стыдно!
– Ничего страшного, – проговорил Дрейк с утешающей улыбкой. – Наша семья привыкла к таким… моментам.
Она опустила руку.
– Мой брат и тетка будут искать меня. Мне нужно идти, Гейбриел.
– Но не через эту дверь, – сказал Дрейк, положив руку ей на плечо и направляя ее к камину. – Эта дорога ведет в укромный коридор, из которого можно пройти во многие комнаты. Вы не солжете, если скажете, что заблудились.
Она насмешливо глянула на Гейбриела:
– Воистину так.
– Не волнуйтесь, – сказал он улыбаясь. – К ночи все станет известно.
Он стал между нею и Дрейком, глядя в темнеющее отверстие.
– Она не сможет одна пройти через этот тоннель. Там грязно и…
Дрейк поднял руку:
– Все в порядке. Ее ждет Уид, он ее проводит.
Гейбриел бросил на Дрейка долгий тяжелый взгляд:
– Ты обо всем подумал, да?
Дрейк улыбнулся:
– Неужели ты полагаешь, что сам я никогда не играл в «Джокера Боскасла»?
Несколько минут Элетея рассматривала средневековые итальянские шпалеры, прежде чем решила, что можно, ничего не опасаясь, идти дальше. Но, присоединившись наконец к большинству гостей в парке, она обнаружила, что ее отнюдь не хватились.
Ее кузина общалась со старыми друзьями. Ее брат со своей возлюбленной то появлялись, то исчезали среди других танцующих на покатой лужайке. Гейбриел, очевидно, тоже вернулся к гостям.
Поскольку Элетее хотелось подумать, она двинулась в глубь парка по укромным дорожкам, охраняемым стоящими там классическими статуями.
«К ночи все станет известно».
Гейбриел хотел сказать, что будет объявлено об их помолвке. Но это значит, что настало время открыть ему правду. Как? Как она ему скажет? Не ждала ли она слишком долго этого момента?
– Элетея! – послышалось из-за фонтана, изображающего трех парок – богинь судьбы. – Вы одна? Если не одна, не оборачивайтесь.
Она остановилась на усыпанной гравием дорожке и, медленно повернувшись, увидела, как из-за фонтана появилась рыжеволосая женщина, одетая в белое шелковое платье, – миссис Одри Уотсон, куртизанка, всем известная хозяйка борделя и одна из самых восхитительных дам лондонского полусвета. Элетея не видела ее с той ночи, когда Одри постаралась по-женски утешить ее в горе. Эта дама была настолько связана с ее мучениями, что Элетея старалась думать о ней как можно меньше.
И даже теперь при воспоминании об их разговоре Элетею охватило отвращение. Тогда Одри без промедления увезла ее с вечера в своей карете и привела в свои личные апартаменты в доме на Брутон-стрит. Она помнила, что именно Одри дала ей стакан вина и драгоценное время, чтобы прийти в себя. В порыве отчаяния, глотая слезы и бордо, Элетея тогда предложила свои услуги в качестве куртизанки.
Одри только улыбнулась и дала ей еще несколько минут, чтобы успокоиться.
– Вы – красивая молодая женщина, Элетея, – сказала она наконец. – Я не сомневаюсь, что вы хорошо зарабатывали бы в качестве шлюхи.
– В качестве…
– Но, – добавила Одри, – я не думаю, что вы подходите для моего заведения. Вы просто слишком трагично настроены. Ни один мужчина не захочет платить, чтобы проводить время в обществе такой мрачно настроенной партнерши.