Дабы избежать паники и пораженческих настроений, население решили пока не информировать о надвигающейся опасности. Я предложил отправить депеши на Лимес Шерхелю и Лапину, а также в Горную республику – в любом случае это наши союзники и они должны знать правду. Большинство министров поддержали меня, но тут вмешался Лускус. Его тяжелое канцлерское вето перевесило все наши голоса.
– В данной ситуации, – поясняя свое решение, сказал одноглазый, – я выступаю в роли древнего и весьма эффективного инструмента, именуемого бритвой Оккама. Когда придет время, все обо всем узнают…
Итак, мы снова на перепутье. Поиски объекта «Зеро» опять откладываются. Надо готовиться к худшему. На мне разработка комплекса мер по мобилизации населения и кураторство выполнения военных заказов заводами Металлургической корпорации Фербиса. Причем не совсем понятно, чем нужно заниматься в первую, а чем во вторую очередь.
Медея, когда я рассказал ей обо всем, только вздохнула и сказала:
– Череде наших бед не видно конца. Это, наверное, наказание нам всем за те грехи, что мы совершили раньше.
Я не стал с ней спорить, да и какой мужчина будет спорить со своей женой, готовящейся через пару недель родить? Но если начистоту, то какие грехи были у маленьких племянников Цендоржа? А у сотен и тысяч других детишек, по воле злой судьбы и чьему-то распоряжению оказавшихся на этой планете?
Нет, дело не в грехах. Мы не более грешники, чем все остальные люди. Скорее все, это, все, что происходит вокруг, – испытание. А раз так, то у нас только два пути: сдаться или победить. Уверен, что никто из колонистов не выберет первое. Стало быть, у нас есть шанс…
* * *
Огромное здание Металлургической корпорации, ныне всецело принадлежащей бывшему императору Сычеву, находилось на главной площади Фербиса. Помпезный фасад украшали колонны из черной бронзы. Широкую лестницу охраняли два начищенных до блеска латунных льва с оскаленными пастями. По углам здания виднелись высокие основания поворотных кругов, на которых во время войны стояли ракетные станки. У дверей застыли похожие на статуи охранники с парадными алебардами в руках.
Клим легко взбежал по лестнице, небрежно помахал медной пластинкой удостоверения и шагнул в распахнутую дверь. Длинный коридор, украшенный барельефами и картинами, просторный холл, стойка ресепшен, невнятное лицо с фальшивой улыбкой; снова лестница, еще один пост охраны, опять коридор, по которому, как мальки на мелководье, снуют донельзя озабоченные люди в черно-белой корпоративной униформе, – и табличка «Главный управляющий Металлургической корпорации». Толкнув тяжелую литую дверь, Клим шагнул в кабинет – и улыбнулся.
– Приветствую, дружище! Я и не знал, что ты теперь тут.
Сулеймен Нахаби, в недавнем прошлом командир отдельного батальона «Наср», здорово потрепавшего тылы свободников во время обороны Лимеса, широко улыбнулся, показав белоснежные зубы под черной полоской щегольских усиков. Поднявшись из-за широченного стола, украшенного гербами корпорации, он радушно шагнул навстречу, пожал Климу руку, усадил в кресло на гнутых ножках.
– Господин Елисеев! Разрешите от лица нашей корпорации выразить вам заверения в совершенном почтении. Как вы поживаете? Как здоровье вашей драгоценной супруги?
Несколько растерявшись, Клим засмеялся:
– Брось, старик! Заработался?
– Прошу меня простить, – еще шире улыбнулся Нахаби, наливая в высокий бокал пенящийся лимонад из плодов кислинки. – Наша компания еще довольно молода, но мы уже чтим традиции, одна из которых предписывает всем служащим быть максимально вежливыми с посетителями.
– Вот те и на! – присвистнул Клим. – А если я не посетитель? Если я просто зашел проведать старого друга и соратника Сулеймена Нахаби?
Улыбка сирийца стала и вовсе безбрежной, как рассвет над океаном.
– Я всего лишь скромный клерк и не вправе менять уложение Металлургической корпорации. Не сочтите за бестактность, но я обязан проинформировать вас, господин Елисеев, что наши правила запрещают разговоры личного характера на рабочем месте. Еще раз прошу меня извинить, но не могли бы вы перейти к цели вашего визита?
Посмотрев в совершенно оловянные глаза Нахаби, Клим нахмурился. Он понял, что сириец не шутит. Бывший командир батальона «Наср» и в самом деле стал главным управляющим корпорации Сыча. Этаким классическим ответственным работником, хитрым, прагматичным и уверенным в себе. Оглядев кабинет – литье, эстампы, двенадцать трубок пневмопочтового терминала, портрет Сыча на стене, Елисеев кивнул:
– Хорошо, Сулеймен. Цель моя такова: Временное правительство и лично Государственный канцлер уполномочили меня сделать крупный и очень срочный заказ.
– Разрешите узнать более конкретно – о каком заказе идет речь? – Нахаби нагнулся над столом, своей позой выражая самую высшую степень заинтересованности.
– Заказ военный. Бронепаровики, ракеты и пусковые станки, паровые пушки, парометные стим-спиты, трактора, арбалеты, вооружение и доспехи. Количество указано в приложении к договору, который я готов вам представить. Кроме того, мы хотели бы арендовать ваше конструкторское бюро со всем персоналом для разработки новых видов вооружения.
Клим перевел дух и добавил:
– Грядет война, Сулеймен. Большая война.
Сириец если и удивился, то не подал виду. Правда, улыбка на его гладко выбритом лице чуть поблекла, но голос звучал по-прежнему ровно.
– Мне очень радостно осознавать, что наша скромная компания заслужила высокую честь удостоиться внимания членов Временного правительства и лично господина Государственного канцлера, да продлит Аллах его дни! Но, к великому сожалению, я вынужден проинформировать вас, господин Елисеев, что в настоящий момент все производящие мощности нашей корпорации полностью загружены, а на очереди стоит еще несколько весьма объемных и уже оплаченных, подчеркиваю это особо, товарных партий.
Клим почувствовал, что начинает злиться. Он понимал, что не ослышался – это усатый болван только что дал понять, что заводы Фербиса не собираются делать технику и оружие для отражения десанта грейтов.
Перемена в настроении Елисеева не укрылась от глаз Нахаби. Он снова поднялся и, выпятив грудь, шагнул из-за стола.
– Конечно же, мои слова не могут не иметь фактического подтверждения, поэтому рискну отнять у вас, уважаемый господин Елисеев, несколько минут, дабы ознакомить вас с текущими делами корпорации.
Произнося эту трескучую речь, главный управляющий отдернул расшитую золотыми вензелями Сыча портьеру, и Клим увидел разграфленный лист бумаги, прикрепленный к стене. Сириец тем временем взял в руки указку и принялся водить ею по столбцам и ячейкам таблицы, сопровождая свои действия пояснениями:
– Вот заказ от президента общества швей-надомниц госпожи Золотовски. Триста пятьдесят швейных машинок оригинальной конструкции, разработанных нашими инженерами. Срок выполнения – два месяца. Половина этого времени уже прошла, первые изделия отгружены заказчику. А это партия пассажирских отсеков для велорикш нового дизайна, заказанных Гильдией перевозчиков Фербиса. Прошу обратить внимание на количество – сто двенадцать штук. Мы только приступили к выполнению. Далее: партия новых, особо надежных дверей, заказчик – строительная компания «Кельма». Накладки из бериллиевой бронзы, врезные замки с секретом, впервые на Медее – оптические глазки с панорамным обзором. Согласно договору, весь заказ включает в себя более восьмисот изделий. План выполнения разделен на три партии, первая находится в производстве. Кроме того, для этой же компании мы изготавливаем строительные инструменты, водопроводные трубы и фурнитуру. Так, это мелочь, это тоже… Да, вот еще один весьма срочный и крупный заказ, от Департамента по благоустройству Фербиса, подписан городским головой, то бишь мэром столицы господином Дисданом. Шестьсот сорок метров литых перил для городских парков и бульваров, с балясинами и раздвижными калитками. И наконец, в производстве находятся двенадцать паровых грузовиков-рудовозов для внутренних нужд корпорации.