– Какое? – неожиданно громко выкрикнул Лускус. Он сунул руку за шкаф, вытащил пулевую винтовку и положил ее на стол, поверх карты. – Похоже?
Пограничник пошевелил запекшимися губами и кивнул.
– Похоже. Только вот эта штука… – Его грязный палец ткнулся в магазин. – У ихних прямая и покороче.
– Дальше что было? – спросил я.
– Мы на заставу хотели сразу, доложить. Но они… – Парень скривился, в его голубых глазах заблестели слезы. – Засада там была, за деревьями. Прямо рядом с нами. Как палить начали… Эти штуки так бьют! Бах, бах, бах! В Элвина несколько раз попали, в голову и в живот. Он за рулем сидел. Сразу умер. Я сперва лег за колесо, арбалет зарядил. Потом думаю – чего тут ловить? Элвина столкнул, в седло прыгнул. Хорошо, пары мы держали под клапан. В общем, давление я дал и ходу. В меня тоже стреляли… Крыло пробили у трицикла. А потом по голове как даст! До сих пор слева ничего не вижу. Можно мне еще воды?
Лускус щедро налил из графина в пустую кружку и подтолкнул ее пограничнику.
– Потерпи, браток. Сейчас мы тебя отпустим. В госпиталь поедешь. Ты молодец, герой, можно сказать. Медаль получишь…
– А что застава? – Я отодвинул винтовку, всмотрелся в карту. Красная звездочка, обозначающая пост береговой стражи, прилепилась совсем близко к голубой загогулине Косицыной бухты.
– Я хотел заехать. – Парень уронил вновь опустевшую кружку и скривился. – Там ребята, командир наш, Зарбон. А когда увидел дым, желтый, сигнальный, понял, что у них тоже… Не знаю, может, и нет уже никого. В общем, я сразу в Фербис погнал. Хорошо, что утром все случилось, у трицикла полный бак воды и топлива вдоволь, аж до Крайней гряды хватило. Там заправился – и к вам.
– Ясно. – Лускус встал, сунул винтовку за шкаф и вызвал секретаршу: – Хелен! Бойца Корпуса пограничной стражи… Э-э-э, а как тебя зовут, браток?
– Вильям. Вильям О’Нийл, – еле слышно прошептал парень. Он уже едва держался на стуле.
– Так, быстро: Вильяма О’Нийла в госпиталь. Экстренное заседание Временного правительства – через двадцать минут. Опоздавших не ждем. Все!
* * *
Заседание прошло в авральном темпе. Лускус коротко ввел присутствующих в курс дела, сообщив, что на одном из островов в Северном океане существует военная база Великой Коалиции, с которой на побережье высажен десант. Затем он объявил военное положение и всеобщую мобилизацию. Министры зашушукались, тревожно переглядываясь. Наконец секонд-министр Теодор Бойц, пригладив бороду, поинтересовался, насколько вообще оправданы такие экстренные и чрезвычайные меры.
– Мы не знаем, какие цели преследует противник, какова его численность и какими возможностями в плане военной мощи он располагает, – ответил Лускус. – Однако Гермесских соглашений никто не отменял, и весьма возможно, что высаженный десант – начало большой кампании по установлению контроля над планетой. Если это так, а мы обязаны быть готовыми к самому худшему сценарию, то нас ожидает война на уничтожение. В силу уникальных физических условий Медеи инспекторская проверка от Международной Комиссии контроля за Гермесскими соглашениями оперативно прибыть на планету не может. Таким образом, у грейтов есть время, чтобы провести тотальную зачистку Медеи от колонистов и замести следы. В общем, господа министры, Отечество в опасности.
– Э-э-э, уважаемый господин канцлер, – подал голос министр финансов Зиновий Фаннис, – Насколько мне известно, в Фербисе сейчас нет боеспособных частей – вы сами неделю назад отправили господина Панкратова во главе формирований народной милиции на восток. Но, я так понимаю, вы все же собираетесь нанести удар по десанту… э-э-э, противника. Каким образом это предполагается сделать?
Лускус прищурил свой единственный глаз и с плохо скрытой иронией сказал:
– Уважаемый господин Фаннис, в сложившейся ситуации нам, увы, придется вернуться к практике формирования народного ополчения. Надеюсь, вы не станете утверждать, что нынешние мирные граждане Свободной Медеи не имеют никакого представления о том, что такое оружие и как им пользоваться.
– Да, но… – Министр финансов, худой и лысый, закашлялся, прижимая ко рту платок, но Клим почувствовал – это просто попытка взять паузу, чтобы подобрать контраргументы. Однако спорить с Лускусом в данном вопросе было бессмысленно. Большинство мужчин, да и женщин, проживающих сейчас в Фербисе и его окрестностях, еще полгода назад участвовали в войне. Зиновий Фаннис спрятал платок в карман и выкинул последний козырь: – А вам не кажется, господин канцлер, что прежде чем начинать боевые действия, неплохо было бы попытаться вступить с предполагаемым противником в переговоры? Ваши выкладки базируются на ваших же предположениях. Между тем мы все цивилизованные люди, неужели мы не договоримся?
Лускус разозлился.
– Мы не собираемся «начинать боевые действия», господин Фаннис! – гаркнул он. – Их уже начал противник. Наши пограничные заставы на побережье уничтожены. Это первое. И второе: это вы, господин бывший финансовый инспектор Космического флота Великой Коалиции, цивилизованный человек. Ведь это вы и ваши коллеги цивилизованно профинансировали Церерскую бойню, да? Мы же люди дикие, практически варвары. Но на нас напали, и мы ответим варварски – ударом на удар. И имейте в виду – военное положение подразумевает скорую и жестокую кару за любое пособничество врагу. Даже задержку выполнения приказа я буду рассматривать как такое пособничество. Доведите это до своих подчиненных. Всех, кстати, касается! На этом наше заседание объявляю законченным. Время не ждет. Сегодня к ночи мы должны, нет, обязаны сформировать корпус народного ополчения численностью не менее десяти, а лучше пятнадцати тысяч человек. Все, господа, идите, работайте…
И страшное колесо военного положения завертелось!
На страницах срочного тиража «Вестника Фербиса», отпечатанного за два часа, еще не успела просохнуть типографская краска, как уже весь город знал – война! Десятки курьеров бегали по городу, расклеивая газету в наиболее людных местах. В указе Временного правительства «О мобилизации» всем мужчинам не моложе двадцати и не старше сорока пяти лет предписывалось до восемнадцати ноль-ноль явиться на мобилизационный пункт, по возможности имея при себе оружие и «средства личной защиты». Исключение делалось только для занятых на военном производстве. Женщины могли участвовать в ополчении в качестве волонтерок.
Мобпункты разворачивались прямо на улицах. Нестройные колонны ополченцев уже тянулись к северной окраине Фербиса, где Лускус лично формировал батальоны будущего корпуса. Своим заместителем он назначил Кислицына, поручив ему создать артиллерийскую бригаду и ракетный дивизион.
Клима одноглазый канцлер отправил на заводы – реквизировать все имеющееся на складах вооружение и технику. Во избежание ненужных проблем Елисеев взял с собой резервный взвод нармильцев, охранявших Дом правительства. Это было единственное оставшееся в городе военизированное подразделение.
Чжао Жэнь, которого Клим не видел целую вечность, практически не изменился, только седины прибавилось. Странно высокий для китайца, худой, смуглолицый, он приветливо улыбался, прижимая руки к груди.