— Нет. Здесь мои сородичи, и, что бы ни было у тебя на уме, ты можешь говорить при них.

— Господин...

— Так мне дадут уничтожить этого убийцу или нет? — взревел Кюльва.

— Мы как раз это и пытаемся выяснить.

— Я Элис, дочь Роберта Сильного, сестра Эда Парижского, воз­любленная князя Олега из Ладоги, — проговорила Элис. — Пере­веди им, купец.

— Госпожа, я не стану этого делать. Нельзя, чтобы это услышали все, тебя же изнасилуют прямо здесь. Позволь мне вести переговоры.

— Это твой телохранитель, купец? — спросил Гьюки. — Ему на вид лет десять. Неудивительно, что он так и рвется в бой, не побы­вав ни в одном.

— Он убил моего брата и должен умереть за это! — проворчал Кюльва.

— Господин, я исполняю для Олега важное поручение. Этот мальчик — монах, евнух с запада, он очень дорог Олегу. Князь хо­рошо заплатит за его возвращение. И я пришел просить тебя отвез­ти нас в Альдейгьюборг.

Гьюки кивнул.

— Я приносил князю Олегу клятву верности. Он великий чело­век, у него на востоке для нас нашлось много работы и много золо­та. Я буду рад услужить ему и получить за это небольшую награду. Мы как раз возвращаемся в Бирку, и, если захватим вас, задержим­ся всего на три недели. Мы возьмем вас.

Леший упал ниц.

— Господин, ты получишь за это множество наград.

— А как же моя месть? — спросил Кюльва. — Разве ты лишишь меня моего права? Не унижай меня так, господин.

— Я не могу допустить убийства подданного Олега.

— Воин сам набросился на мальчика, господин. Он хотел огра­бить его, — проговорил Леший с пола.

— Мой брат был честный человек, торговец, — заявил Кюль­ва, — и, чтобы это доказать, я, если хочешь, перережу тебе глотку.

— Напротив, я бы этого не хотел, — сказал Леший.

— Наши законы позволяют нам легко разрешить эту пробле­му, и Олег вряд ли станет спорить, если узнает. Закон дает тебе право, Кюльва, на хольмганг, но только завтра, перед отплытием. Не хочу, чтобы тебя ранили сейчас, когда на нас могут напасть враги.

— Что такое хольмганг? — спросила Элис. Слово, которое ко­нунг выделил особо, привлекло ее внимание.

Леший ударил кулаками в пол и вскочил, протестующе размахи­вая руками.

— Если этого мальчика убьют, с чего бы Олегу награждать тебя? Где в том будет твоя честь?

— Успокойся, — сказал Гьюки. — Здесь монахов можно купить десяток на монету. Если этого убьют, мы просто прихватим на об­ратном пути несколько других. Ну, может, ради этого придется про­гуляться немного, но нам все равно нужна добыча.

— Ему необходим именно этот монах. Этот самый монах ему ну­жен! Другой не подойдет!

— Да они все одинаковые, — сказал конунг. — Я лично не отли­чу одного от другого, а ты же не станешь утверждать, будто Олег лучше меня. Монах он и есть монах. Он будет писать, бормотать свои глупости, а в конце концов Олегу надоест, и он убьет его. Да конунгу плевать, какой у него монах, ему просто нужен кто-то, что­бы записывать законы и воспевать его подвиги. Все монахи одина­ковы: старые, молодые и все остальные. Мы привезем ему монаха, и ты скажешь, что этот тот самый, за которым он посылал, я знаю, что скажешь. Ты же не глупец.

— Что такое хольмганг? — снова спросила Элис.

— Ритуальный поединок, чтобы выяснить, кто прав, — пояснил Леший. — Ты везучая женщина, госпожа, но тебе понадобится боль­шая удача, чтобы выйти из него живой.

— Итак, — продолжал конунг, — давайте-ка все присядем у ко­стра, перекусим жареными чайками и рыбой, а купец расскажет нам что-нибудь о востоке. Проведем приятный вечерок. — Он обер­нулся к Элис: — Я бы на твоем месте радовался жизни, пока еще можно. Кюльва убил в поединках уже пять человек, и, уверяю те­бя, каждый из них свернул бы тебе шею, даже не вспотев.

Кюльва указал на Элис:

— Сегодня ночью я тебя посторожу. Буду сидеть рядом, а когда засну, мой брат сменит меня. Здешние монахи разбежались. Но ты никуда не денешься.

— Я все равно где-нибудь умру, — сказала Элис Лешему. — Так почему бы не здесь?

Леший понурился. На какой-то миг его посетила безумная мысль, что он сможет привезти Олегу тело Элис, если ее убьют. Однако неве­сты — это вам не христианские святые: никто не платит за мертвых невест. Он поглядел на небо, гадая, какого бога так оскорбил, что тот сделал эту девушку его единственным ключиком к счастливой жизни. Ему придется как-то извернуться и спасти ее — в очередной раз.

Глава сорок шестая
ВОЛЧЬЕ ЛАКОМСТВО

Благодаря лошадям они быстро переправились через реку. Викинги не знали этого пути на север, но Жеан вел их, а его самого вела блед­ная девочка, которая не отходила от него ни на шаг. Он снова изго­товил для себя крест, надеясь, что созерцание священного предмета поможет привести в порядок смятенные мысли. Ничего из этого не вышло, хотя ходьба сама по себе немного успокаивала. Из высоко­горной долины, похожей формой на чашу, они увидели город, лежав­ший внизу.

— У нас есть лошади, — сказал Астарт. — Мы можем продать их и купить лодку, чтобы идти по реке.

Офети помотал головой.

— Это вражеская страна. Монах... господин, ты не знаешь, ко­му принадлежит этот город?

Жеан понятия не имел, чей это город, но знал, что вся местность, по крайней мере формально, подчиняется Карлу Толстому, следо­вательно, здесь живут союзники парижан и их правителя графа Эда. Однако теперь все это как будто не имело значения. Все силы он тратил на то, чтобы подавить странные мысли, одолевавшие его, и на молитву. Девочка все упрощала. Она ведет его к Элис, чтобы он защитил ее от адских сил, которые гонятся за ней.

— Все равно река здесь не шире ручья козлиной мочи, — заме­тил Офети. — Мы не сможем спустить на воду лодку. Давайте прой­дем по течению дня два, может, найдем, из чего сделать плот, или украдем судно, если река станет шире.

Офети теперь заделался нарочитым христианином, вырезал крест и нес перед собой. То, что они — даны, можно было опреде­лить по одежде, волосам, топорам за плечами, — однако не все ви­кинги в этих местах обязательно были разбойниками. Правители франков часто нанимали северян, готовых за серебро убивать сво­их соплеменников, поэтому отряд данов, шагающий по стране под христианским крестом, вызывал многочисленные вопросы и подо­зрения, однако не возбуждал агрессии.

Речная долина внизу прорезала горный массив, который состоял из высоченных скал с исчезающими в тучах вершинами, и на ее скло­нах были разбросаны крошечные поселения. У ревущего водопада они натолкнулись на шайку разбойников; эти оборванцы выскочи­ли на них из тумана. Они явно собирались напасть, однако передума­ли, завидев доспехи и оружие викингов. Офети спешился, вынул меч и двинулся на них. Разбойники разбежались. Договориться с крепостями было труднее. Оттуда к ним выезжали вооруженные отряды. Но золото теперь было скрыто под бургундскими плащами, а Жеану удавалось совладать с голосом и мыслями, чтобы внятно объяснить­ся: норманны — его телохранители, они идут из аббатства Сен-Морис к викингам-язычникам на востоке, собираясь обратить их в Христо­ву веру и нанять для того, чтобы сражаться с викингами на севере.