— Если когда-нибудь представится случай…
Запнувшись, я посмотрел на Циско. На его лице играла едва заметная улыбка.
— Так дело в этом? Эти мерзавцы там, на базе?
Не ответив, он продолжал улыбаться.
— Циско, у меня процесс идет полным ходом, и теперь ты мне сообщаешь, что тот же парень, который запустил руку в дела моей клиентки, устроил мне… нападение? У меня не осталось времени расхлебывать это, приятель. Слишком многое нужно…
— Они готовы говорить.
Услышав это, я моментально заткнулся.
— Ты с ними беседовал?
— Не-а. Тебя ждал. Право первой ночи принадлежит тебе.
Остаток пути я проехал в молчании, размышляя о том, что ждет меня впереди. Вскоре мы остановились перед обнесенной забором территорией пивзавода, на восточном краю которой располагалась «база». Циско вылез из машины, открыл ворота, и в нос сразу ударил кислый запах брожения.
«База» была огорожена цепью на столбиках, по верху оплетенной электрической проволокой. Бетонный куб здания, возвышавшийся посреди голой площадки, выглядел невыразительно по сравнению со сверкающим рядом припаркованных перед ним агрегатов — исключительно «харлеев» и «триумфов». На японских игрушках эти парни не ездили.
Войдя в клуб, мы подождали, пока глаза привыкнут к сумраку, потом Циско направился к бару самообслуживания, перед которым на высоких табуретах сидели двое мужчин в кожаных куртках.
— Ну что, готовы? — спросил он.
Мужчины соскользнули с табуретов и встали перед ним. Каждый был ростом за шесть футов четыре дюйма и весом не меньше трехсот фунтов — типичные боевики-исполнители. Циско представил мне их как Томми-гана [9] и Бэм Бэма. [10]
— Они там, — махнул рукой Томми-ган.
Мужчины повели нас за бар, по коридору, с обеих сторон которого виднелись двери. Они открыли одну из них, в середине справа, и мы вошли в комнату без окон, стены и потолок которой были выкрашены черной краской, с потолка свисала единственная голая лампочка. В тусклом свете я разглядел рисунки на стенах — мужчины с бородами и длинными волосами — и догадался, что это было чем-то вроде мрачной часовни-мемориала павших «святых». Первой мыслью моей, после того как я огляделся, было: дешевая литература. Второй: я не хочу здесь находиться. На полу лежали двое мужчин с руками и ногами, связанными вместе за спиной. На головах у них были черные мешки.
Бэм Бэм наклонился и начал стаскивать мешки, послышались стоны и испуганное мычание.
— Подождите минутку, — сказал я. — Циско, мне нельзя здесь находиться. Ты втянешь меня в…
— Это они? — перебил меня Циско, не дав закончить. — Посмотри внимательно. Чтобы не произошло ошибки.
— Ошибки? Это не моя ошибка! Я не просил тебя это делать!
— Успокойся. От тебя требуется только опознать их. Это они?
— Господи Иисусе!
У обоих пленников рты были заклеены широким скотчем, обернутым вокруг всей головы, лица распухли и были изуродованы отеками, которые уже образовались вокруг глаз. Их били. Нынешняя их внешность не соответствовала тому, что я помнил по гаражу Дома победы и даже по фотографии, которую показывал мне Циско. Я наклонился, чтобы получше рассмотреть. Оба снизу уставились на меня исполненными ужаса взглядами.
— Не могу точно сказать.
— Мик, да или нет?
— Да, но когда они колошматили меня, они не были напуганы до полусмерти и рты у них не были заклеены.
— Сними ленту, — скомандовал Циско.
Бэм Бэм достал финку, выпустил лезвие, поддев, разрезал клейкую ленту на голове одного из мужчин, после чего резко содрал ее вместе с клоками волос с затылка. Мужчина завопил от боли.
— Заткни свою поганую глотку, — угрожающе заорал Томми-ган.
Второй мужчина, усвоив урок, процедуру сдирания клейкой ленты перенес, не издав ни звука. Отшвырнув ошметки ленты в угол, Бэм Бэм зашел сзади, ухватился за веревку, которой были связаны руки и ноги мужчины, и рывком перевернул его на бок, чтобы я мог получше рассмотреть лицо.
— Пожалуйста, не убивайте нас, — сдавленным от отчаяния голосом произнес один из пленников. — Там не было ничего личного. Мы просто выполнили работу, за которую нам заплатили. Мы могли вас убить, но не убили же.
Внезапно я отчетливо узнал в нем того, кто говорил со мной в гараже.
— Это они, — сказал я, показывая пальцем на лежащих мужчин. — Этот говорил, а тот бил. Кто они?
Циско кивнул, словно опознание было всего лишь формальностью.
— Они братья. Говоруна зовут Джоуи Мак. А драчуна — обрати внимание — Энджел Мак.
— Послушайте, мы даже не знали за что, — завопил Говорун. — Пожалуйста! Мы совершили ошибку. Мы…
— Вот дерьмо. Ты чертовски прав — вы совершили ошибку! — заорал Циско голосом, который обрушился на обоих, словно гнев Божий. — И сейчас вы за нее заплатите. Кто хочет быть первым?
Драчун завыл. Циско подошел к карточному столику, на котором были разложены всевозможные инструменты, оружие и рулон клейкой ленты, выбрал трубные клещи, несколько разных плоскогубцев и вернулся назад. Я очень надеялся, что это был лишь акт устрашения. Но если так, то Циско демонстрировал актерское мастерство оскаровского калибра. Я взял его за плечо и придержал. Мне не требовалось ничего говорить, он и без слов меня понял.
Перехватив у Циско клещи, я присел перед пленниками, как бейсбольный кетчер, несколько секунд повзвешивал на ладони инструмент, словно чтобы удостовериться в его достаточной тяжести, и спросил:
— Кто вас нанял избить меня?
Говорун ответил без промедления, он не был заинтересован в том, чтобы защищать кого-либо, кроме себя и брата:
— Один тип, назвавшийся Дэлом. Он велел хорошенько отделать вас, но не убивать. Вы не можете с нами так поступить.
— Мы можем сделать с вами все, что захотим. Откуда вы знаете Дэла?
— А мы его и не знаем. Просто у нас есть общий знакомый.
— И кто же это?
Молчание. Мне не пришлось долго ждать: Бэм Бэм, оправдывая свое прозвище, наклонился и, словно могучий поршень, равномерно впечатал каждому по сокрушительному удару в челюсть. Говорун, сплюнув кровь, произнес имя:
— Джерри Кастилле.
— Кто такой Джерри Кастилле?
— Послушайте, вы только никому не говорите.
— Ты не в том положении, чтобы указывать, что мне делать, а чего не делать. Кто такой Джерри Кастилле?